Я плюхнулась в плюшевое кресло и засмеялась: «Добро пожаловать, заходите в мой офис».
«Как здесь оказались эти фрукты?» – спросил Ледяная Шапка в изумлении. Он медленно поднял грейпфрут двумя руками. «Он действительно настоящий», – сказал он. Он вскрыл его толстую кожуру ногтем большого пальца, сладкий сок брызнул, как серебро. От него исходил запах конфеты.
Мы съели по грейпфруту; это произошло очень быстро. Затем мы очистили два сладких апельсина, наслаждаясь вкусом каждой дольки и тем, как капли сока забрызгивали наши рты подобно лопнувшим шарикам с водой. Мы разломали манго. Я сидела, откинувшись в мягком кресле, в хорошем настроении и наевшаяся вкусных фруктов.
«Лучшее чудо тропы», – сказала я.
«Да, действительно. Но все же, как эти фрукты попадают сюда?»
Волшебная доброта тропы переполняла меня. Это требовало четкого планирования и громадных усилий.
Мы пошли на север от кресла и фруктов, все еще не оправившись от чуда. Мы не могли сдержать улыбки; все было так неожиданно. Мы были в приподнятом настроении от доброты и необычности этих даров.
Мы говорили о завтрашнем дне, как мы дойдем по тропе до города Биг Беар, о следующем лете, как мы будем вместе подниматься по замерзшим водопадам, иногда в снег и мороз. Он ненавидел ветряки и ветер, он любил взбираться по замерзшим горам. Я нашла эту его суровую черту привлекательной, его стремление еще больше расположило меня к нему. Оно означало, что он знал, что ему нравится, а что – нет (я ему нравилась), и он собирался куда-то, и он преодолевал путь до определенной точки, и ему я была не нужна, и мне приходилось догонять его, и я этого хотела. Он торопил меня, когда я царапала свое имя, потому что было очень важно попасть туда, куда мы шли. Он воспринял как должное то, что я буду идти с ним.
Через 20 минут ходьбы по прямому, затененному деревьями пути мы увидели сундук с сокровищами горчичного цвета – еще более чудесный. Я начинала терять силы. Я почувствовала подъем и на мгновение испугалась, что мне это грезится, что это сны обо всем том, чего мне хотелось.
Сундук был золотым, загруженным плитками шоколада и банками с пивом. Внутри сундука вместе с золотистыми и серебристыми банками с пенистым пивом «Коорс» лежал регистрационный журнал. В записке от Никогда-Никогда говорилось: «Иду после четырех с половиной банок пива, выпитых за час. Собираюсь выпить еще на ходу. Жизнь на острие ножа». Другая запись, подписанная загадочной фигуркой с неизвестным мне флагом, гласила: «Большое спасибо от имени мышей. Вы обустроили хорошее место». Я рассмеялась. Я открыла банку с пивом. Я с гордостью написала в журнале: «Львы, тигры и чудеса, это – да! Дикому Ребенку нужен дом».
Мы находились в роще деревьев в бескрайней пустыне, в холодном тенистом уголке с батончиками «Милки Уэйс» и пивом «Коорс». За сундуком с сокровищами стоял десяток галлонных емкостей из-под молока, заполненных водой. Сверху была надпись: «После Каждой Банки Пива Выпейте Столько Же Воды». Я заметила, что на одной раздувшейся трехгалонной емкости была устроена крошечная лестница из металлической сетки, которая вела наверх к вырезанной дверце размером с игральную карту. Это была вода для мышей, чтобы маленькие существа могли безопасно напиться. Крошечная лестница была очаровательна и вызывала добрые чувства. Это была придумка прямо из мультфильма «Бесподобный мистер Фокс» Уэса Андерсона. Она тронула мое сердце. Я даже оставила чаевые за пиво. Я лежала на прохладной земле головой рядом с чудесным мышиным водопоем.
Ледяная Шапка свернулся на земле рядом со мной, к его потным жилистым ногам прилипла грязь. Он пальцами гладил мое бедро. Наконец я пододвинулась к нему ближе, так близко, что наши тела соприкасались. В кончиках его бегающих пальцев ощущалась чудесная магия, которая все глубже погружала меня в сладкие грезы. Магия тропы наполняла меня новыми надеждами, меняя температуру моего настроения, – она немного согревала. Я ощущала легкость, как будто сбросила ненужный груз, который несла в рюкзаке.
Я смотрела на Ледяную Шапку, потерянного швейцарского парня, который был тоже своего рода чудом на тропе. Он стал частью чуда этого леса.
Грейпфруты дали мне почувствовать постороннюю заботу; я ощутила свою значимость, поняла, что я чего-то стою, и такие же ощущения во мне начинали возникать от его присутствия. Они объединились у меня в голове, толкали меня вперед, минуя переживания от изнасилования и мое отчаяние. Я надеялась, что все эти чудеса в корне перевернут мою жизнь, как и мысль о лучшем месте, к которому я стремилась.
В этот момент, лежа на земле рядом с Ледяной Шапкой с ощущением магии тропы, в нескольких дюймах от трогательного лесного мышиного водопоя, я впервые после изнасилования почувствовала, что меня можно любить.
7 мая, Биг Беар Сити, Калифорния, 274-я миля
Пересекая пустыню, мы с Ледяной Шапкой время от времени натыкались на сотню канистр из-под молока, заполненных водой, иногда связанных друг с другом шпагатом, без всяких записок и имен, некоторые из них были творчески оформлены. В центре безмолвной бежево-белой пустыни стояла пирамида из сотен галлонов воды в конце длинной вишнево-красной ковровой дорожки. Я смотрела на Ледяную Шапку, потерянного швейцарского парня, который был тоже своего рода чудом на тропе. Он стал частью чуда этого леса.
Это было чудесно. Глотая воду, лежа на красном ковре, я ощущала заботу, собственную ценность и значимость – как никогда до этого и после.
Пройдя 90 миль без Эдисона, мы с Ледяной Шапкой оказались в городке горной пустыни Биг Беар Сити. Там нам нужно было отдохнуть от ночевок на песке и камнях. Мы вместе осматривали номера мотеля. Мы склонялись к тому, что носил название Медвежья Комната. Мы могли бы заселиться в Мышиную Комнату или Совиную Комнату, но в Медвежьей Комнате предполагалась горячая ванна. И номер этот, специально для «дальноходов», шел по той же цене, что остальные, в которых ванны не было, – 35 долларов за ночь.
Одри, хозяйка «мотельного курорта», провела нас по деревянному полу мимо Комнаты Горного Льва и Комнаты Ящерицы в Медвежью Комнату. Это был просторный номер с деревянными стенами. В нем стояла большая двуспальная кровать из темного дерева, а рядом, возле заднего окна, – ванна с горячей водой. Два десятка плюшевых медведей, маленьких и больших, занимали прикроватный столик, комод, широкий квадратный край джакузи.
Я расплатилась за Медвежью Комнату кредитной карточкой родителей. «Восхитительно», – сказала я.
«Ключ в двери».
Мы оставили рюкзаки на дощатом настиле, сняли там обувь, оставили снаружи даже носки, покрытые коркой пота и грязи. Мы хотели, чтобы наша маленькая спальня выглядела красиво. Ледяная Шапка стянул свою футболку и положил ее в пластиковый пакет для стирки. Затем свои брюки.
Я тоже разделась. Я вылезла из своей футболки и стянула шорты. Я расстегнула лифчик и отдала его ему.
Ледяная Шапка посмотрел на мое обнаженное тело и сказал, что пойдет в прачечную. Он повязал потертое и выцветшее банное полотенце вокруг талии и застегнул молнию на ветровке. Он сказал, чтобы я мылась, и вышел на яркий дневной свет, под тонким полотенцем у него ничего не было надето. Я подумала, что весьма смело с его стороны выходить в таком виде – до непристойности может довести один порыв ветра.
