Маруся наняла управляющего. Тот рапортовал: все хорошо, все под контролем. Но она видела: клиентов все меньше, отзывы все хуже. Управляющий принимал глупые, не согласованные с ней решения. Например, сменил в комнатах практичный ламинат на ковролин. Заставлял постояльцев снимать у входа уличную обувь — на уборщице экономил. Рейтинг у ее детища с каждым месяцем снижался. А она ничего не могла сделать. Выгнать управляющего легко — но как отсюда, из-за океана, найдешь нового?
Несколько раз Маруся порывалась лететь, наводить порядок, но муж, внезапно ставший кормильцем, проявлял невиданный деспотизм:
— А кто меня будет дома встречать? И вообще, я не хочу оставаться один!
— Но у меня отель погибает!
— Да все с ним в порядке, — убеждал супруг. — С другого континента любая мелочь — огромной проблемой кажется.
Марусе хотелось верить его словам, но она не могла.
И тут подвернулась желтоглазая Арина. Тихоня, трусиха. Но при этом далеко не глупышка.
«Из нее выйдет отличный «тайный покупатель». — Решила Мария Олеговна.
И твердой рукой вытащила из мужниного рабочего стола пятьсот долларов — девушке на билет.
* * *
Арина проснулась в семь. В окно ломилось звонкое летнее утро. Воробьиное чириканье гулко отражалось от стен двора-колодца.
Отчаянно хотелось спать, но солнце умудрилось пробраться между домов и светило прямо в глаза. Арина сердито выпрыгнула из постели. Неужели трудно было плотные шторы повесить? Будь этот отель ее, она бы здесь все по-другому устроила.
Девушка уселась на широкий подоконник. А раньше-то здесь жалюзи имелись! Глухие, как в домах южной Европы. Вот и петли остались. Сняли, непонятно зачем. До чего жаль, когда портят что-то хорошее! И Марусю расстраивать жаль. Но ничего не поделаешь.
Она достала из дорожной сумки последнюю чистую футболку, переоделась, умылась, пригладила волосы. Рассматривать себя в зеркале даже не стала. Ясно, что вид чудовищный. Под глазами непременные синяки, на подбородке нащупывается пара прыщей. И лицо какое-то тяжелое, не свое. Наверняка отекло. Мама ей всегда говорила, что перед сном пить нельзя, а она огромную кружку пива в себя вчера вечером влила.
«Ладно, без разницы. Вряд ли на завтраке в этой гостинице меня поджидает прекрасный принц».
Прошла прямо в шлепках в небольшую столовую прямо у стойки администратора — и замерла в изумлении. Все столики свободны. Зато на диване, с чашкой кофе в руках, сидит дядя Федя. Бодрый, свежий, румяный.
Арина отступила, будто увидела призрака:
— Вы откуда?
— Прилетел первым самолетом!
Вскочил, сжал ее в объятиях:
— Американочка ты моя! Наконец-то!
Он и раньше обнимал Арину, но никогда настолько крепко.
Вчерашняя хмурая администраторша резво выскочила из-за стойки. Обратилась к девушке с неожиданным пиететом:
— Доброе утро. Вам яишенку сделать?
«Неужели прознала, что я с проверкой?» — испугалась Арина.
— Соглашайся, — посоветовал дядя Федя. — Яичница вкусная.
— А вы откуда знаете?
— Меня уже угостили. Я с шести утра тут.
— Ой, дядь Федь, ну зачем вы? — смутилась Арина.
— Чтобы ты опять не упорхнула, — тоном собственника произнес друг семьи.
Администратор ушла в кухню, они остались одни. Мужчина выпустил ее из своих крепких рук, но продолжал стоять близко-близко, не сводил с нее глаз:
— Аришка, ты какая-то совсем другая стала.
Девушка пробормотала:
— Я просто выгляжу ужасно.
— Совсем нет, — уверенно оборвал он. — В тебе появился западный лоск.
— Дядь Федь, ну что вы издеваетесь?
— Я говорю тебе абсолютную правду. — Он взъерошил ей волосы. — И горю от нетерпения выведать твои дальнейшие планы.
«Узнать, подали ли на меня в суд», — усмехнулась Арина про себя.
Но промолчала. Отозвалась неуверенно:
— Понятия не имею.
— Может быть, вернуться в оркестр?
— Снова сидеть в яме? Ни за что.
— Да. Ты действительно изменилась.
— Ага, — улыбнулась она. — Никогда бы не подумала, что смогу работать администратором. Причем хорошим ведь была, все хвалили!
— Я тоже бы не подумал. Ты в магазины-то стеснялась ходить, — кивнул он.
— Я до сих пор стесняюсь.
— Как же тогда с людьми работаешь?
— Особый метод. Никогда ничего не требую. Только прошу. И мои просьбы часто выполняют!
Он взглянул с восхищением, но Арине стало тревожно. Не показалось ей вчера. Изменился дядя Федя. В глазах — явный мужской интерес. Приятно, конечно. Но она так привыкла, что он просто старший товарищ, что сейчас реально перепугалась.
— Ваша яишенка. — Администратор с фальшивой улыбкой принесла тарелку.
— Кушай, — заботливо произнес дядя Федя. — А я тебе кофе налью.
Арина послушно прикончила яичницу. Та оказалась неплохой. А вот «шведский стол» выглядел угрожающе. Сыр с засохшими краями. Колбаса с зеленоватым оттенком. Хлеб жесткий. Кофе совсем отвратительный.
Дядя Федя взглянул на ее кислое лицо и предложил:
— Пойдем-ка мы сейчас — на второй завтрак. В «Библиотеку», там потрясающие безе с клюквой.
Она неуверенно произнесла:
— Я с удовольствием. Только не могу пока.
Мужчина расстроился неприкрыто, и Арина поспешно добавила:
— Но у меня дело буквально на час! Одно важное письмо написать!
Администратор раскладывала на экране компьютера пасьянс, но явно не упускала ни единого слова из их разговора. К счастью, дядя Федя не стал требовать деталей. Велел:
— Иди тогда быстрей. Пиши свое письмо. Но не надейся: я никуда не уйду. Буду тебя здесь караулить.
Да что с ним такое!
Арину приятно щекотало его внимание. Чего скрывать: лет в шестнадцать она начала посматривать на дядю Федю как на мужчину. Но мама однажды заметила ее робкий взгляд в сторону импозантного юриста. И когда друг семьи ушел, припечатала со свойственной ей прямотой:
— Понимаешь разницу между словами «любить» и «жалеть»?
— Ты к чему это? — смутилась Арина.
— Федор тебя просто опекает. Хочет в хорошие руки пристроить.
— А в его руки мне никак нельзя? — осмелилась девушка.
Мама взглянула презрительно:
— Ты для него слишком банальна. И по возрасту он тебе в отцы годится.
Сказала — отрезала, и Арина, как всегда, с родительницей согласилась. Она — никто, дяде Феде никак не может быть интересна.
