Взглянула на часы, в ужасе выпрыгнула из кровати. До чего неудобно! Опаздывать — то есть доставлять другим неудобства — Арина ненавидела.
Понеслась в ванную. Зубная щетка в левой руке, правой — пригладить волосы, неудобно ужасно, поцарапала губу, вырвала чуть ни целую прядь. Из коридора — будто ее подгоняют — шум, грохот. Вдруг показалось: американская знакомая Маруся кого-то гневным голосом распекает. Ну вот. Галлюцинации от нервов.
Лихорадочно натянула футболку — позавчерашнюю, других не было. В одну минуту первого примчалась к ресепшен — и поняла, что до сих пор спит. Потому что дяди Феди, который, как и она, никогда не опаздывал, видно не было. Зато у стойки администратора действительно стояла Маруся. Яростно выгребала из ящиков стола какие-то бумаги.
— Ой, — не удержалась девушка. — Вы приехали?!
Хозяйка хмуро взглянула на Арину:
— А чего оставалось? После всего, что ты мне понаписала?!
Прежняя администраторша забилась грустной мышью в уголок холла, сверлила их обеих ненавидящим взглядом.
— Чего зыркаешь? — напустилась на нее всевидящая Маруся. — Давай, пошла прочь!
— А трудовая?
— Потом заберешь. Я пока подумаю, по какой статье тебя уволить! Чтоб больше никуда не взяли!
— Вы не имеете права! — осмелилась неприветливая дама.
— Я здесь все имею, — зловеще пообещала Маруся. И строго велела Арине: — Пойди горничных мне найди — и сюда их.
«А они меня послушают?»
Но спорить с хозяйкой не стала. Толкнула в дверь с табличкой: «Только для персонала».
Две золотозубые то ли казашки, то ли киргизки спешно запихивали в сумки — чашки, плошки, полотенца — по виду все отельное.
— Вас хочет видеть Мария Олеговна, — сообщила Арина.
— А ми нет. Ми не хочем! — дружно залопотали женщины. — Ми уходим, сейчас прямо!
— Не задерживаю, — проявила инициативу Арина. — Только посуду отельную верните. И полотенца.
Голос у нее тихий, без властных ноток. И в отеле она никто — постоялица. Но женщины почему-то послушались, дружно начали разгружать сумки. Однако решить проблему миром не успели. За спиной Арины показалась Маруся, мгновенно оценила диспозицию, взвилась:
— Стырить хотели?
— Нет, нет! — в ужасе запричитали женщины. — Ми порядок наводить, после себя все чисто оставить!
Мария Олеговна продолжала раздуваться.
«Как кобра», — беззлобно подумала Арина и примирительно произнесла:
— Они только свое собирали, ничего отельного не трогали.
Жалко бедных гастарбайтерок. Пусть лучше хозяйкин гнев на нее обрушится. Однако Маруся бушевать не стала. Цыкнула на женщин:
— Ладно, брысь отсюда.
Те мгновенно испарились.
Мария Олеговна рассеянно потерла лоб:
— А что я сегодня делать буду? Двое съехали, четверо заезжают.
— Никаких проблем, — поспешно произнесла Арина. — Я уберу.
Женщина взглянула насмешливо:
— Других дел нет?
Дядя Федя, наверно, уже пришел, ждет в холле. Но девушка твердо произнесла:
— Надо ведь вам помочь.
— Ну, попробуй, — хмыкнула Маруся.
Опустилась устало на стул, яростно вдарила кулаком по батарее:
— Ты представить не можешь, до чего обидно! Всю душу в этот отель вложила, а теперь опять с нуля начинать.
— Раз четверо заезжают — уже не с нуля, — подбодрила Арина. — Только давайте это ужасное объявление насчет обуви прямо сейчас снимем.
— Уже сорвала, — устало усмехнулась Маруся. Взглянула скептически на Арину: — Ты постели-то умеешь стелить?
— Лебедя из полотенца не сверну. А белье сменить — дело нехитрое.
Арине искренне было жаль эту шумную, предприимчивую, а сейчас абсолютно растерянную женщину. Дядю Федю только надо предупредить, что никакого свидания не будет.
В холле друга семьи не оказалось, и девушка вытащила телефон.
— Дядя Федечка? — виновато произнесла в трубку. — А вы где?
— В парке «Дубки». Любуюсь заливом.
— Но мы вроде встретиться договаривались?
— Так тебя ведь Маруся припахала! — весело отозвался тот.
— Э… ну да, — окончательно смутилась Арина. — А вы откуда знаете?
— Я знаю все, — тоном оракула отозвался он. — Раньше семи она тебя из когтей не выпустит. Тогда позвонишь. Я буду неподалеку.
Снова накатило ощущение: жизнь — бурный поток. Как подхватил в январе — так и несет по одному ему ведомому руслу. Куда волной выбросит — неведомо. Но мчаться — непредсказуемо, быстро, повинуясь чужой воле, — в чем-то даже приятно.
Арина нашла подсобку, где хранились моющие средства. Отыскала шкаф с чистым бельем. Распечатала упаковку с резиновыми перчатками. Поймала себя на странной мысли: ей проще чужую грязь убрать, чем идти на свидание с дядей Федей. Странно тот себя ведет. Получается, и Марусю знал, и что она сегодня приедет. А ей почему не сказал?
Ладно, выяснит потом. Пока что Арина рьяно взялась наводить чистоту. Сначала хотела — выскоблить все идеально, но быстро поняла: одним махом давнюю грязь не выгребешь. Что в отеле главное лично для нее? Чтобы сантехника идеально чистая и никакой пыли по углам. Вот на этом и сосредоточилась.
Когда Арина домывала унитаз, в комнату заглянула Маруся. Окинула внимательным взором потное лицо горничной. Спросила недоверчиво:
— Ты правда концерт Венявского играла?
— Солисткой никогда не была. А у третьей скрипки партия простая. — И немедленно задала встречный вопрос: — Откуда вы дядю Федю знаете?
— Так он у меня в «Добролюбове» постоянный клиент был. Попал случайно — когда на Новый год все «Астории» с «Гельвециями» расхватали. Ну, и стал с тех пор ездить.
— Вообще-то он довольно крутой, — недоверчиво произнесла Арина. — И сейчас в «Коринтии» остановился.
— А у меня по сервису не хуже было. А по цене — в пятнадцать раз дешевле, — заверила Маруся. — И по отзывам на «букинге» — почти десятка. — Помрачнела, добавила: — Теперь-то назад не отыграешь.
— Почему нет? — решила подбодрить ее Арина. — Вы ведь вернулись!
— Да не вернулась я никуда, — тоскливо произнесла женщина. — Муж скандал закатил. Так что через неделю обратно.
Глаза — словно у печальной собаки. Жаль, утешать ее некогда.
— Мария Олеговна, — смущенно произнесла Арина. — Можно я с уборкой закончу?
— Вот смотрю я на тебя — и понять не могу: где подвох? — пробурчала Маруся.
Резко обернулась, вышла из номера.
