Елена послушно пригубила.
— А ты не уйдешь? — борясь со сном, спросила она и отчаянно зевнула.
— Нет, — Олег погладил ее по голове. — Нам надо о многом поговорить.
— А ты… — Голубева замешкалась — Ты… не… привидение?
Олег грустно улыбнулся, покачал головой и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. А Елена тут же провалилась в сон.
Глава 32
Голубева проснулась, потому что страшно хотела пить и писать. Едва разлепив глаза, она кинулась в туалет, отметив по дороге, что за окном еще едва светает.
Потом Лена зашла в ванную и, включив свет, уставилась в зеркало. Такого ужаса она еще не видела. Опухшее лицо, отекшие глаза, серая кожа, а изо рта запах как из помойки. Слипшиеся волосы на голове скатались в ком, на шее — пятна грязи. Елена с омерзением скинула футболку и увидела огромный синяк на животе. И тогда она все вспомнила.
— Олег! — девушка вылетела в коридор в одних трусиках. — Олег!!!
— Что? Что? — мужчина, сонно щуря глаза, стоял в дверях кухни. — Что случилось?
— Ничего, наверное, — она поежилась от холода и только сейчас заметила, что стоит перед Олегом практически голая. — Ой… — пискнула Елена и улетела обратно в ванную.
— С тобой все в норме? — Олег поцарапал дверь. — Завтракать будешь?
— Буду. — Елена включила воду и залезла под душ. — Спасибо.
— Не за что, — буркнул Олег и ушел. — Я пока раскладушку соберу.
Елена долго отмывала с себя грязь, потом долго стояла под душем, меняя температуру воды от кипятка до ледяной. И лишь когда отек с лица практически сошел, а кости перестало ломить, вылезла из ванны. Уложив волосы феном и сделав качественный макияж (с добавлением на зеленое лицо большого количества румян), Елена завернулась в махровый халат и, наконец, вышла в коридор.
— Ну, слава богу! — Олег сидел за столом. — А то я уж думал, что тебя снова пора спасать. Думаю, утонула девушка… — он оглядел ее с головы до ног. — А ты прекрасно выглядишь. Вот только синяк на животе. Кстати, ничего не болит?
Голубева удивленно посмотрела на свой халат:
— Откуда ты знаешь, что у меня синяк?
— Когда ты спросонья орала как резаная, успел рассмотреть. Ну, садись, что-ли, завтракать.
Лена послушно присела на табуретку и оглядела стол. Колбаса, сыр и чашка кофе.
Есть хотелось очень-очень. Но еще больше хотелось узнать, откуда Олег свалился на ее голову. Справедливо рассудив, что если он уже никуда не ушел, то, значит, пока никуда не собирается, она принялась есть. И только допив последнюю каплю кофе, подняла на него глаза.
— Сейчас ты устроишь мне допрос, — Олег рассмеялся. — Угадал?
— Конечно, — Елена окончательно пришла в себя. — Первое — как ты меня нашел в клубе? Нет, не то. Как ты оказался живым, хотя я собственными глазами видела твою фамилию в списке погибших?
— Солнце мое! — Олег улыбнулся. — Я тоже собственными глазами видел твою фамилию в списках погибших.
— Ну, то я, — она неопределенно мотнула головой.
— Пойдем в комнату, и я расскажу тебе все по порядку, — Олег встал из-за стола.
Они вышли из кухни, но в дверях мужчина внезапно остановился:
— Ты помнишь, что спросила у меня почти сутки назад?
— Сутки? — Елена тупо уставилась сначала на Олега, а потом зачем-то на настенные часы в кухне. — Какие сутки?
— Перед тем как уснуть, ты меня кое о чем спросила, — Олег разговаривал с девушкой, как с тяжело душевнобольным человеком. Причем как с опасным душевнобольным. — Помнишь?
— Я что, сутки проспала?! — до глубины души поразилась Голубева.
— Сутки, — Олег кивнул. — Но после такого стресса это вполне нормально.
— И что я у тебя спросила? — она наморщила лоб. — Ах да, я спросила, не привидение ли ты, — вспомнила Голубева, чему несказанно обрадовалась. Значит, способность здраво мыслить и рассуждать к ней все-таки вернулась.
— И как ты сейчас считаешь, привидение я или нет? — Олег оперся о косяк.
Лена дотронулась до его руки и улыбнулась:
— Думаю, что нет.
— Вот это здорово, — Олег искреннее обрадовался. — А то я уже переживал, что у тебя от волнений крыша поехала.
— Смотри сам не сдвинься, — огрызнулась Елена и, протиснувшись между дверным проемом и Олегом, прошла в комнату. Она опустилась в кресло и поджала под себя ноги. Олег зачем-то вернулся на кухню, а потом вошел в комнату с двумя стаканами.
— Это зеленый чай, очень хорошо тонизирует, — он протянул ей кружку.
— Я ненавижу зеленый чай, — наморщила нос девушка, но тем не менее пригубила.
— Мало ли кто чего ненавидит? — глубокомысленно произнес Олег и начал рассказывать: — Тогда, пять месяцев назад, я вообще мало что понимал, — Олег сцепил руки и уставился куда-то в стену. — Когда этот дурацкий грузовик с взрывчаткой въехал в ворота, я был в баре. Ну, в том, помнишь, где мы встретились в первый раз. Ты тогда еще почему-то была без нижнего белья.
Лена кивнула:
— Конечно, помню, как я могла это забыть.
— Ну вот, — продолжил рассказ мужчина, — я тогда был в этом самом баре. Вдруг слышу — грохот, шум, а потом крики и пылища такая. Я даже не понял ничего, вылетел из бара и к себе в номер. А номера-то и нет. На месте нашего бокса — только груда камней да арматура. И тут еще пожар начался. Я знал, что Тани в номере быть не должно, поэтому не сильно сначала напугался. Просто побежал ее искать к бассейну, думал, что она все еще там. Едва выбежал на улицу, меня тут же и повязали. Руки за спину и головой вниз. Это мне уже потом объяснили, что в панике меня приняли за террориста. Какая-то баба с перепугу указала на меня охране, мол, видела его за рулем того самого грузовика, за секунду до взрыва. Я пытался что-то объяснить, сказать, но кто меня тогда слушал? Кругом огонь, вопли, словно в аду. Затолкали меня в полицейскую машину, как раз уже и полиция подоспела, и увезли черт-те куда. Продержали двое суток в камере, спасибо хоть не били и еду давали. Потом, конечно, когда все выяснили, отпустили и даже извинились. Но мне-то что от их извинений? Я двое суток места себе не мог найти, все думал, как Таня? Как ты? Живы ли?
Олег тяжело вздохнул, было видно, что эти воспоминания до сих пор вызывают в нем боль.
— Потом привезли меня в Российское консульство и показали списки погибших. Тебя я сразу же увидел, поверишь, нет, я даже прослезился. Читаю дальше, смотрю, моя фамилия в самом верху. Как так, спрашиваю? Вот он я, живой-невредимый. А они — докажи, говорят, что ты — это ты. Мол, номер этой семейной пары сгорел до основания, даже тел их не нашли, а горничная утверждает, что в момент взрыва оба супруга были в номере.
