– Да, конечно, – с удивлением откликнулась Селест. – Это же давняя традиция.
– Если настойка у тебя с собой, больше не пей. Уже через неделю твое сознание очистится, и ты будешь готова предстать перед нашими мистиками. Дай мне слово.
– Я же и так под вашим контролем, нет? – сухо откликнулась Селестина. – С легкостью могу дать обещание, потому что сейчас не имею возможности пить астральные настойки любого действия.
– И все же я просил бы поверить мне и сдержать свое слово, – произнес Волков. – И кстати, забыл… Не бойся полнолуния. Луна больше не причинит тебе вреда.
Его странная полуулыбка Селестине совершенно не понравилась. И все же этот разговор ее заинтриговал.
Селестина вернулась в свою комнату через окно – назло Волкову. Тот проследил лунастральный взлет девчонки с острым настороженным интересом – она спиной чувствовала его серьезный, задумчивый взгляд.
Спать расхотелось окончательно.
Селест устроилась на подоконнике и бездумно глядела в небо, уже подсвеченное серовато-голубыми предрассветными красками.
Мысли путались. Неужели Йозеф позволит лунатам держать взаперти свою «внучку», дочь его лучшего разведчика? Почему этот старый хитрец до сих пор не вмешался?
Взгляд Селестины упал на мирно спящую Яну. А ведь они толком не разговаривали с роковой стычки на стройке. Интересно, как та восприняла новость про лунастральность сестры?.. Наверняка еще сильнее невзлюбила. Впрочем, все равно. Куда больше Селестину волновало исчезновение Тима. Лунаты предполагали, что парень все-таки перешел через тернию в двуликую долину, к ее отцу, Тимуру Святову. Но без астрогира он не смог бы этого сделать, не смог бы стать направляющим! К тому же их тройка распалась – Селест с Алексом выкинуло в другое пространство. Невольно она сглотнула подступивший к горлу комок – похоже, Тим все-таки не попал в двуликую долину… Оставалась слабая надежда, что его тоже закинуло в некое подпространство, но разве тогда он не вернулся бы, как Селест и Алекс…
Под самое утро она все же задремала, прямо на подоконнике, но даже во сне продолжала думать об астрах и лунатах, Астралисе… Двенадцать странных девушек в белоснежных платьях и тиарах, похожие на принцесс, вновь окружили ее, но в этот раз сон резко оборвался.
Ее разбудил шелест разворачиваемых конфетных бумажек.
– А ты меня удивила.
Селест резко поднялась и чуть не упала на пол. Сестра сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки – на подушке валялась куча цветных фантиков. Яна была уже одета в домашнее платье, причесана.
Селестина глянула на часы: ого, одиннадцать!
– Значит, лунастра? – продолжила Яна, не спрашивая, а скорее уточняя. – А я ведь не сумела распознать тебя. Непростительно.
– Извини, что огорчила, – пробормотала Селест. Она не знала, как ей вести себя с сестрой, особенно теперь, когда лунаты вдруг стали такими обходительными.
– Ты меня удивила, – повторила Яна. – Очень… А это случается редко. Если ты готова забыть прошлое недопонимание, я хочу предложить тебе свою помощь.
Селест медленно привстала, ошеломленная словами Яны.
– Я поеду с тобой, – продолжила та. – Отца я уговорю.
Селест усмехнулась, скрывая замешательство.
– Зачем?
– Буду помогать.
– Да как ты можешь помочь? Чем это?
– Буду рядом. Предупрежу об опасности.
Селест не успела даже фыркнуть – дверь отворилась и в комнату вошла мама.
– Селестина, к тебе пришли.
Тамара Николаевна сделала шаг назад, пропуская гостя. Алекс, а это был он, пришел в обычной одежде – темно-синих джинсах и черной футболке с ярким рисунком – воющим на луну волком.
– Привет, Селест.
– Ты?! – невольно воскликнула она. – И что ты здесь делаешь?
– Пришел поговорить, – лаконично ответил парень.
Не говоря ни слова, Яна покинула комнату, за ней, с любопытством оглядываясь, ушла и мама.
– Как отчим? – спросил Алекс, подходя к окну. Запрыгнул на подоконник и оперся о стену.
Селест неопределенно пожала плечами. С отчимом она предпочитала не пересекаться. Как только он входил в дом, она мгновенно запиралась у себя в комнате – не очень-то хотелось нарваться на скандал. Тем более что Селест боялась не отчима, а себя, своей реакции на встречу с ним лицом к лицу, опасалась, что просто вцепится ему в горло.
– Слышал, ты все-таки решила нам подчиниться? – Алекс ехидно прищурился и сложил руки на груди. – Будешь обучаться лунной мистике?
– Быстро вести доходят. – Селест не сдержала едкости в голосе. – Может, сразу расскажешь, почему пришел?
– Отец просил помочь тебе на университетских курсах. Получается, что я твой защитник. Вернее, защитник твоей тайны. – Он довольно улыбнулся.
Селест вздернула нос. Ты посмотри, уже два защитника, один другого лучше.
– Еще чего! – вспылила она. – Занимайся своими делами, ясно?
Глаза Алекса таинственно блеснули.
– Сначала посмотри, от чего отказываешься. Я ведь помогу тебе освоить мистику лунатов.
Он сделал плавное движение кистью правой руки, овитая вокруг запястья золотая цепочка вспыхнула яркими, сияющими кольцами – в воздухе из ниоткуда появилось круглое зеркало. На какой-то миг его поверхность запотела, но тут же прояснилась.
– Яна Серебрянская, – громко и четко произнес Алекс.
В зеркале возникло задумчивое лицо сестры, а рядом – мамы. Обе смотрели на дверь кухни – наверное, ждали, когда спустится гость Селестины.
– Отец, – снова произнес Алекс, и зеркало показало старшего Волкова, сидящего за столом и просматривающего какие-то бумаги с весьма сосредоточенным видом.
Селестина еле подавила восхищенный вздох. Алекс не врал – он обладал приличными способностями. Надо же, умеет вызывать отражения!
– Дмитрий Серебрянский.
Отчим стоял в саду лицом к дому и смотрел вверх. Селестине даже показалось, что на ее окно – уж больно неприятная ухмылка играла на лице Дмитрия Теодоровича.
– Тим Князев, – внезапно произнес Алекс. И почему-то перевел взгляд на Селестину.
Она мигом уставилась в зеркало – так и есть, матово-серебристую поверхность заволокло густой, серой дымкой.
Ну, конечно… Даже если Тим жив, то все равно лунное зеркало не может показать двуликую долину.
– Думаю, маленький астр все еще дышит, – с усмешкой произнес Волков, продолжая пристально наблюдать за ней. – Во всяком случае, скоро мы это узнаем – отец уже собирает экспедицию. Не хочешь присоединиться? Я мог бы замолвить за тебя словечко.
Селест едва не кивнула. Но вовремя спохватилась – уловила сарказм.
