В 1997 году новосибирские ученые провели совместные эксперименты с английскими коллегами. «Мы, – вспоминает Трофимов, – использовали программу, составленную из знаков шумерской культуры – символов, дошедших до нас на глиняных табличках клинописи. И англичане приняли эти символы. Нас это не удивило. Мы знаем, как сделать, чтобы переданная информация была принята. Удивило другое. Кроме этих символов, было принято еще около семидесяти, которые мы не передавали. И все они оказались знаками шумерской культуры. То есть каким-то образом мы вошли в тот горизонт информационного хранилища, на ту полочку, которая относится к шумерскому этапу развития нашей цивилизации» [33. С. 34].
Академик Казначеев считает, что описанные феномены – это реакция информационного поля Земли на «внедрение» в него с помощью «зеркал Козырева» человеческих мыслеформ.
Да! Все-таки новое – это хорошо забытое старое! Ведь еще Пифагор впервые как о научном факте утверждал, что все мысли, слова, эмоции и поступки человека отражаются в мировом «магнитном океане-зеркале», запечатлеваясь там навечно. Развив с помощью транса духовное видение, человек, по Пифагору, приобретает способность считывать такую информацию, заглядывая в прошлое, настоящее и будущее [27. С. 29]. А новосибирские ученые в своих экспериментах считывали информацию с помощью вогнутых зеркал.
Все «таинственные» явления человеческой психики – измененные состояния сознания, телекинез, ясновидение, телепатия, целительство и т. д. – это также результат взаимодействия человека с информационно-энергетическим полем планеты. Чем выше уровень такого взаимодействия, тем сильнее раскрыт потенциал человека, тем он здоровее, сильнее, независимее и жизнеспособнее.
Нам надо научиться пробуждать и раскрывать свои изначально данные Богом способности, возможности, свой огромный потенциал. Этот процесс пробуждения и развития способностей человека к сознательному информационно-энергетическому взаимодействию с окружающим миром, процесс развития его потенциала – дело вполне реальное и доступное каждому.
И хорошим примером для нас являются… кошки. Да, да! Обыкновенные кошки, обладающие необыкновенной способностью считывать информацию из информационного поля Земли. И не только прошлую или настоящую, но и будущую. Всего два примера, но зато какие!
В селе Луковка Алтайского края живет Семен Федорович Афонькин [48. С. 14]. Судьба распорядилась так, что восемь лет назад он был осужден судом и свой срок отбыл от звонка до звонка. Начал он отбывать срок в Горно-Алтайской исправительно-трудовой колонии. Тоска и одиночество человека, оторванного от привычной деревенской жизни, были порой невыносимы. И вот однажды к отряду заключенных в колонии прибился котенок, оказавшийся кошечкой дымчато-серой сибирской породы. Назвали ее Стешкой.
На этого котенка и излил всю свою любовь Семен. И кошка оказалась по-собачьи преданной своему хозяину. Ни на шаг не отставала она от Семена: на перекличке утром и вечером ходила по плацу рядом с марширующим строем; провожала отряд в баню и терпеливо ждала, когда появится ее хозяин: даже в цехе, пока хозяин работал, сидела с ним рядом. Спала Стешка у хозяина в ногах, но стоило разболеться голове или начинал мучить кашель, животное перебиралось повыше и укладывалось на больное место, облегчая состояние Семена. Кошечка-то оказалась «лечебной»!
Раз в год у нее появлялись котята, но всегда в небольшом количестве: два, а то и вовсе один. Будто она стеснялась обременять хозяина лишним ртом, понимая, что и она-то ест то, что отрывает он от своего скудного пайка. За три года их совместной жизни Стешка настолько сроднилась со своим хозяином, что, казалось, понимала его с полуслова. Она была отличным «собеседником», и когда Семен изливал ей свою душу, она внимательно слушала его монологи, морщила лоб и вздыхала. Иногда казалось, что в ней живет родственная человеческая душа.
В последний год отбывания наказания пришел приказ отправиться Афонькину на лесоповал в Воркуту. Зима, лютые морозы, путь до Воркуты из Горно-Алтайска неблизкий, дорога трудная, а из еды, кроме хлеба да кипятка, – ничего. И решил Семен оставить кошку с приплодом на месте, чтобы не погубить ее в дороге. Отнес кошку в соседний барак, собрал свой скудный чемоданчик и стал ждать транспорта. Пока строились, перекликались, пересчитывались, прошло много времени. А когда садились по фургонам, увидел Семен, что Стешка с котенком в зубах сидит на его чемодане. Зэки умилились такой верности. Котенка взяли провожающие, а Стешка вместе с хозяином отправилась по этапу. Путь на Воркуту был долгим: два зимних месяца. Стены в пересыльных вагонах промерзали насквозь, иней не стаивал со стен даже от человеческого дыхания. Спали, сбившись в кучу, как звери в клетке. И казалось, что этому не будет конца.
Какими же изуверами должны были быть те люди, что распорядились из Горно-Алтайска везти заключенных на лесоразработки в Воркуту! Как будто ближе их не было. Да еще дождались зимы, чтобы дать заключенным почувствовать свое «могущество» в полной мере. Прямо как в сталинские времена. Хотя, возможно, подобные решения принимали именно те же люди или их адепты.
Но сейчас речь не об этом. В дороге от голода и холода Стешка заболела, она буквально умирала, но постоянно следила глазами за хозяином: только бы не ушел от нее. Семен решил оставить ее на попечение знакомых в Красноярской пересыльной тюрьме. До Воркуты сам он еле добрался живым, оклемался, валил лес, тосковал о кошке, а к следующей зиме вернулся в родную Луковку. Женился, отстроил дом. Появился сын. Так за заботами и делами прошли три года.
И вот в апреле, в день рождения сына, пришла в дом соседка и говорит: «На дереве уже сутки кошка сидит, глаз с дома не сводит. Не знаете, чья?»
Вышли на крыльцо. Среди серых голых ветвей – промокший серый комок. «Я наугад позвал: „Стеша?“ Кошка кубарем скатилась с дерева, потом прыжком мне на грудь, вцепилась когтями в телогрейку и затихла. Я оторопел. Стешка! Худая, мокрая. Но она! Как она прошла четыре тысячи километров? Где была четыре года? Как нашла мой дом, где ни разу не была? Я не знаю, как объясняет все это наука и объясняет ли, но спасибо всем людям, кто помог Стешке выжить в пути», – сказал Семен Федорович.
А дальше начинаются объяснения этого феномена различными учеными. Так, например, зоолог, кандидат биологических наук С. Попов говорит: «Современной науке до сих пор мало известно о системах ориентации животных в пространстве. Одни утверждают, что у животных есть чувство „направления дома“… Другие считают, что кошки, например, как и птицы, улавливают геомагнитные поля Земли и идут в нужном направлении по этим линиям… Животные хорошо знают гораздо большую территорию, чем та, на которой они обитают. Животные умеют неведомыми нам чувствами считывать нужную им информацию… Как ученый я все-таки сомневаюсь, что кошка могла пройти тысячи километров сама. Слишком много было на ее пути преград, которые ей „не по плечу“: реки, горы. Скорее всего, ее кто-то подвез поближе к дому». Ну, да, конечно! Эти «кто-то» знали, куда везти, вот и подвезли. Ведь не увезли, например, в Калининград. А может быть, эти «кто-то» возили ее по всей России, пока она не унюхала своего хозяина? Так биолог Наталия Истратова продолжает объяснение С. Попова. «А дальше она могла найти хозяина по запаху… У кошки хорошее обоняние. Не хуже собачьего. И память у них отличная на события, запахи, людей. На всю жизнь».
