Ха! – два раза. Как мне страшно.
Я спрыгнул с крыши гаража и потопал по Акация-авеню искать своих дружбанов.
Но потом-то все равно пришлось вернуться. (Вообще-то я начал подмерзать. К тому же Белла с Тигром играли в «Ударь полевку»
[1] во дворе Пушкинса. Пробыл я там недолго, потому что меня ужасно раздражает звук, который мышь издает, когда по ней попадаешь.)
Мама Элли меня дожидалась. Стоило мне войти в дверь, она меня – хвать!
– Кто у нас плохой, плохой котик? – заворковала она, почесывая мне шею. – Кто пытался обидеть бедную птичку-невеличку в мамочкином саду? Кто постарается измениться, не то мамочка больше не будет любить его? Нет! Не будет!
Опять же – ха! Перепугался прям не на шутку. Откровеннейшее лицемерие – вот что больше всего меня достает. Зачем заводить кота, если на самом деле тебе нужно мягкое желеобразное существо, которое не выходит на улицу и никакой личной жизни не ведет?
Так заведите себе пуховую подушку вместо домашнего животного!
Полюбите без памяти кресло!
Сами понимаете, когда я после этого поднялся наверх и Элли завела бодягу о том, как обожает мои лапки и усики, я был не в настроении!
Если любите, так любите во мне все. Вот что я вам скажу.
Любовь – это для неудачников
Ну ладно, ладно. Так обмажьте меня вареньем и швырните осам. Да, я был несколько грубоват.
Я всего лишь высказал Тигру и Снежинке то, что думаю.
– Любовь! Меня от одного этого слова тошнит. Любовь – бодяга для неудачников.
Снежинка склонила набок голову и захлопала на меня глазами.
– Ох, Таффи! Ну зачем ты так? Все знают, что благодаря любви земля вертится.
– Они ошибаются, – заявил я и пояснил: – Земля вертится по той простой причине, что, когда она отломилась от Солнца, ее здорово закрутило. И поскольку в космосе ничто не может замедлить это вращение, она с тех пор и крутится. Шурует себе по кругу, и все. И будет крутиться вечно. Почти.
– Спасибо тебе огромное за лекцию! – обиделась Снежинка и побрела прочь.
Я повернулся к Тигру.
– Ой, – сказал я, дуя на лапу. – Горячая штучка.
Тигр пожал плечами.
– Это оттого что она влюбилась.
– Порежьте меня на кусочки и посыпьте луком! – я был поражен. – Наша Снежинка влюбилась? В кого?
– В Джаспера.
Я вытаращился на него.
– Джаспера? Того дикаря-задиру, что ошивается в тупике Хаггета? Не может быть!
– Серьезно.
– Правда? Как она могла втюриться в этого шестипалого мужлана?
– Говорит, у него крутой стиль.
– Стиль? – поперхнулся я. – Да, тот еще стилек. У меня даже есть для него название – «тошнотный»!
Тигр глянул через плечо – убедиться, что Снежинка вне зоны слышимости.
– Она говорит, что Джаспер клевый.
– Клевый? Это без глаза-то? И с драным ухом? И с проплешинами?
– Снежинка говорит, проплешины зарастут.
– Но глаз-то не вырастет новый.
– Да уж, и ухо.
– Разве что шерсть.
– И то ненадолго, до следующей драки.
Тигр печально кивнул.
– Кому как не нам с тобой это знать, друг Таффи: некоторым девушкам даже нравится грубоватое отношение.
– Этот Джаспер не просто «грубоватый», – говорю. – Этот Джаспер – конченый бандюга. Этого Джаспера надо держать под замком. Этому Джасперу…
– Тш-ш-ш!
Тигр лапой указал мне за спину.
Я обернулся, холодея.
Упс!
– Привет, Джаспер, – поспешно сказал я. – Как делишки? Все нормалек в тупике Хаггета?
Он и усом не шевельнул в ответ. Только плюнул через плечо, проходя мимо.
– Видишь? – продолжал я, когда мы отошли на безопасное расстояние. – Совершенно невоспитанный головорез. Поверить не могу, что Снежинка в него втрескалась.
Тигр запрыгнул на стену.
– Дело твое. Мне не веришь – сам у нее спроси.
Алло! Земля вызывает Снежинку!
Позже в этот день я снова увидел Снежинку на стене. Вроде она была не сильно занята. Вам интересно, как я это понял? Или вы считаете, что коты вообще весь день сидят сиднем и ничего не делают? Что ж, признаю, мы не такие тупые и буйные, как собаки.
Изобразить вам собаку?
«Ух ты, отлично! Они проснулись! Обожаю! Чудесно! Он выпускает меня в сад. Обожаю. О, шикарно! Завтрак. Обожаю. Волшебно! Мы садимся в машину! Обожаю! Замечательно! Парк! Обожаю! Как я рад! Прогулка! Обожаю! О, это “фас”! Мне бросили мячик! Обожаю! О, супер! Меня зовут. Обожаю. О, счастливый день! Мы снова в машине. Обожаю. Ах, прелесть какая! Снова дома! Обожаю. Роскошно! Меня погладили! Обожаю. Ой, чудо! Со стола упала вкусняшка. Обожаю!»
Продолжать? Я могу так весь день.
Да, мы, коты, по сравнению с собаками много сидим на одном месте. Но у Снежинки был до того странный взгляд! Мечтательный, я бы сказал. Томный. Из далекого далека.
Я подсел к ней.
– Значит, – говорю, – это правда, что Тигр сказал? Про вас с Джаспером?
Сами знаете, коты не краснеют. (Может, и краснеют, но под шерстью не видать.) Но могу поклясться на миллион рыбных обедов, что, если бы коты краснели, она бы сейчас напоминала спелый помидор.
– Ох, Таффи! – пробурчала она. – Попробуй за меня порадоваться.
Я вытаращился на нее. (Ладно, томите меня в черносливовом морсе на медленном огне. Таращиться невежливо. Но я был поражен.)
– Почему?
– Потому что я влюблена. Потому что звезды светят ярче, и все в мире сияет нездешней красотой.
– Кроме Джаспера.
– А что не так с Джаспером? – подозрительно сощурилась Снежинка.
– Эй! Прием! Земля вызывает Снежинку. Что не так с Джаспером? Кроме того, что он одноглаз, с порванным ухом и асоциальным поведением?
– Со мной он вежлив, – сказала она.
