Но и тут следовало оговориться: драться с японскими танками – совсем не то же самое, что с немецкими. Противник был гораздо слабее, прямо скажем. Намного слабее! Самураев в 1939-м разгромили почти без проблем…
Во время же Зимней кампании крупных столкновений с финской бронетехникой вообще не было. Армия Суоми имела на вооружении лишь легкие английские «Виккерсы», которые серьезно уступали даже нашим Т-26 (сделанным, кстати, по той же самой лицензии). И по броне (5–13 мм против 8–15), и по вооружению – 37-мм пушка против нашей «сорокапятки». Не говоря уже о скорости, маневренности и мощности. А против новых советских машин («КВ», Т-34) их бронетехника вообще не тянула.
С немецкими же панцерами (и особенно – «четверочками») следовало считаться. «Троечки» и «чехи», впрочем, тоже могли доставить немало хлопот – если подпустить их слишком близко или подставиться под прямой выстрел. Вот и надо все знать… Как говорил Александр Суворов, трудно в ученье, легко в бою.
Основы современного боя в изложении Виктора Михайловича очень нравились экипажам – все понятно и по делу. И главное, можно тут же проверить на практике, закрепить в бою…
А военные действия между тем шли своим чередом. Батальон трофейных панцеров (БИС) прорвался к Козину, но до Радзивиллова, где стоял 8-й мехкорпус генерала Рябышева, не дошел: гитлеровцы, подтянув резервы, закрыли брешь. Тогда решили ударить на северо-восток – навстречу 9-му мехкорпусу Рокоссовского. И, таким образом, прорвать немецкое кольцо, открыть дорогу на Млынов.
Это поручили командиру 68-го танкового полка 34-й дивизии Владимиру Петрову, но, к сожалению, тот не справился. На пути капитана-танкиста встал Клаус Небель…
И гауптман был полон решимости выполнить приказ командира 15-го панцерного полка Рибеля: не дать русским вырваться из Дубно, не допустить соединения с 9-м мехкорпусом Рокоссовского. Если две советские группы встретятся, то отрежут 15-й полк от основных сил 11-й панцерной дивизии. Со всеми отсюда вытекающими.
Клаус подошел к выполнению приказа со всей ответственностью: обустроил новую линию обороны, поставил батарею 105-мм гаубиц. На нее он возлагал основные свои надежды: гаубичные снаряды пробивали броню советских танков, даже «Клима Ворошилова». К тому же они оказались достаточно мобильны благодаря шестиконным упряжкам. Их удалось быстро перекинуть на новые позиции, поставить на шоссе Млынов – Дубно. И уже за ними, в рощице, Небель спрятал свои панцеры.
Расчет его был прост: когда русские пойдут по шоссе (не через лес же им ломиться?), гаубичная батарея расстреляет советские танки с близкого расстояния. Уничтожит, внесет хаос в их ряды… А затем уже он сам ударит из засады! Пусть у него только легкие «двоечки» и «чехи», но их внезапное появление наверняка ошеломит русских, отбросит назад. И тогда победа будет уже за ним…
Клаус Небель с удовольствием читал исторические романы об известных сражениях прошлого и знал, что внезапный удар бронированной конницы (в данном случае – его панцеров) может изменить ход битвы и обеспечить успех. Главное – правильно рассчитать время, ударить в нужный момент, когда противник уже дрогнул и повернул назад…
Задумка, в принципе, была правильной и почти удалась: едва передовые машины 68-го танкового полка появились на шоссе, как по ним стали бить 105-мм гаубицы. Правда, быстрые Т-26 и БТ оказались не самыми легкими мишенями (поди попади в верткую подвижную машину!), но все равно огонь оказался очень неприятным…
«Двадцать шестые» и «бэтушки» меняли направление, шли зигзагами, виляли, уклонялись, но несли потери: у кого-то тяжелая немецкая болванка своротила башню, у кого-то – продырявила бок. Горящие, чадящие машины заполнили поле боя…
Комполка Владимир Петров приказал отходить – атака не удалась, по шоссе не пробиться. Уцелевшие машины пошли обратно. И тут на них выскочили панцеры: «двойки» и «чехи» встали клином и пошли вперед. А гауптман следовал за ними на Pz.III…
Вначале перевес оказался на стороне немцев: внезапное нападение несколько обескуражило советских танкистов. Но они быстро пришли в себя и стали давать отпор. И пошло-поехало! На дороге вспыхнули танковые дуэли – Т-26 против «двоечки», «бэтушка» против «чеха», Т-34 – против Pz.III…
Стреляли друг в друга практически в упор, сталкивались лбами, таранили, ударялись боками. Машины умирали со страшным металлическим стоном, исчезали в красно-желтых смерчах. Жирный смердящий дым поплыл над шоссе…
Вскоре из-за гари и копоти почти ничего не стало видно, день из белого превратился в черный. Плавился металл, горела земля, нестерпимо воняло машинным маслом и жженым человеческим мясом… Плотные клубы дыма закрывали обзор, приходилось стрелять почти вслепую. Экипажи задыхались в тесных коробках, уже не могли вести бой…
Гауптман Небель приказал отходить, панцеры попятились назад, за свою батарею. Батальон свою задачу выполнил, отбил нападение, а большего от него и не требовалось. По крайней мере пока.
Сражение закончилось почти с равным счетом – если судить по числу подбитых машин, но окончательная победа осталась за гауптманом: 68-й танковый полк не смог прорваться к Млынову. И теперь очень нуждался в помощи…
* * *
Которая и пришла – в виде «Клима Ворошилова» майора Дымова. Другие машины 40-го танкового решили не трогать – горючего мало, пусть стоят на месте, приводят себя в порядок. А «Клим Ворошилов» можно временно причислить к 68-му полку – для боевой поддержки.
Майор Дымов захотел лично принять участие в операции – как же без него? И как он сам без своих боевых товарищей? Обязанности комполка временно возложили на начштаба майора Токарева, человека надежного, проверенного. Виктор Михайлович со спокойной душой отправился помогать капитану Петрову.
Командировка намечалась временная – на пару дней, пока не удастся прорваться к 9-му мехкорпусу Рокоссовского. Или к другой советской части, идущей на Дубно.
Главное – соединиться со своими войсками и дать отпор, отбросить прорвавшиеся панцерные части к границе СССР. А потом, по возможности, идти дальше…
В Директиве НКО № 3 (еще от 22 июня 1941 года) говорилось: «Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5А и 6А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, и к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с Краковского направления».
Значит, надо не только разгромить 1-ю танковую группу фон Клейста, но и, перейдя польскую границу, наступать на Люблин и Краков, обходя Варшавскую группировку противника с юга…
Так, по крайней мере, значилось в «красном пакете», хранящемся в сейфе командующего ЮЗФ генерал-полковника Кирпоноса. В день «Д» он должен был вскрыть его и действовать согласно плану. Но, к сожалению, после 22 июня все резко изменилось. От прежних, довоенных, разработок, по сути, ничего не осталось. Военные реалии, к сожалению, оказались не такими, как хотелось бы…
