Сердце бешено застучало, предчувствуя опасность, но распирающий адреналин погнал меня вперед с бластером, нацеленным теперь прямо перед собой. Я вспомнил ту нашу встречу с Солонимом – он говорил, что дверь срабатывает только на него. Интересно, почему сейчас она открыта? Подойдя ближе, увидел, что электронный замок был на месте. Странно, очень странно. Я зашел в темный коридор, непроизвольно вздрогнув, когда включилось автоматическое освещение.
"Прямо по коридору", – всплыли в памяти слова улыбающегося Солонима.
Двигаясь в сторону двери в кабинет обезьяна, тоже подозрительно приоткрытой, я почувствовал какой-то знакомый неприятный запах. Пахло то ли прокисшей едой, то ли… Слегка помедлив, я ногой раскрыл дверь нараспашку и вошел в комнату, целясь бластером в пустоту.
В кабинете Солонима горел свет. Массивное кожаное кресло было пустым. Стол был немного сдвинут, а с некоторых полок попадали книги. Кислятиной запахло еще сильнее.
– Аааа, – раздался мучительный стон откуда-то снизу.
Я резко отскочил назад, испугавшись от неожиданности. Взяв себя в руки и держа бластер перед собой, двинулся на звук. Картина, открывшаяся передо мной, вновь заставила меня невольно отшатнуться: между столом и креслом на полу лежал Солоним в луже рвоты.
Обезьян с трудом повернул голову и посмотрел на меня подернутыми пеленой глазами, потом улыбнулся дрожащими губами и еле-еле выдавил из себя:
– Александр…
Меня охватили смешанные чувства: с одной стороны, я помнил, как Солоним бил меня и пытал, а с другой – желание отомстить почему-то сменилось жалостью. Со смертью вне Игры я сталкивался не так уж часто, поэтому увиденное как минимум застало меня врасплох. Убитая телохранителем Светки Сашша не вызывала у меня таких чувств, а Солоним почему-то вызвал. Может быть, потому что я его хоть немного, но знал и когда-то даже считал товарищем?
Солонима скрутило судорогами, он сжал кулаки и оскалился, сощурив глаза, из которых продолжали течь слезы. Видно было, что он мучается от нестерпимой боли.
– Светлана… – тяжело дыша, прошептал Солоним. – Светлана…
– Что? – сглотнув, спросил я. – Что ты хочешь сказать?
– Меня… убила…
Глаза Солонима остекленели, обезьян испустил долгий мучительный стон и затих. Он был мертв.
Эпилог.
Где-то далеко в космосе маленький космический корабль выбрал своей точкой назначения Землю. Большинство не смогло бы попасть в пределы Солнечной системы, остановленные защитной сферой, издавна охраняющей новые расы, открывшие дорогу к звездам. Но для хозяина корабля это была родная планета, так что никаких проблем не возникло. Рядом суетился зеленый раб, а сам он лежал и размышлял. Можно ли считать человека неудачником, если он получил небольшое состояние, свой корабль, самый высокий уровень в своем ареале Джи, но при этом упустил что-то большее? Он искал и не находил ответа, пока после очередной чашки кофе его глаза неожиданно не распахнулись, а хриплый давно не использовавшийся голос не произнес:
– Почему бы и нет!
– Что, хозяин? – высунулось из своего угла обманчиво безобидное зеленое существо.
– Ты знаешь, Хиба, – человек заговорил, устремив свой взор куда-то в глубины космоса, – мы сами решаем, когда наша история заканчивается. А если она еще продолжается, то нельзя сказать, проиграл ты или выиграл. Я стал гораздо сильнее, чем был, и на этот раз я больше не собираюсь пытаться со всем справиться в одиночку.
– Хозяин разрешит Хибе тоже играть? – его спутник слушал с явно заметным волнением.
– Конечно. Хотя, если честно, идея заключалась немного не в этом.
И он рассмеялся.
Это был обычный смех обычного человека. И пусть других людей не было и в помине на многие и многие парсеки вокруг.
