Я смотрела на Кайла, не зная, как выкрутиться, и Харн тоже перевёл на него взгляд, прозревая.
– Ну ты и жук! – воскликнул он и усмехнулся: – Значит, извинился перед девушкой, а потом решил ей перед сном цветы подарить? Зашёл к Лорану, а тут шумиха поднялась… ты их и оставил! Кайл?!
– Примерно так и было, – промямлил тот.
– Я тебя не узнаю! Ты чем думал?!
– Я сам себя не узнаю, – признался рыжий.
– И кто она? – Харн был заинтригован.
– Кто? – не понял Кайл.
– Та, ради которой ты ограбил оранжерею.
– Замечательная девушка!
– Это понятно, но что-то я не замечал тебя ни с кем.
– Ты в последнее время многого не замечаешь, – с намёком произнёс рыжий.
– Не темни! Это из-за неё ты не хочешь ехать…
– Да! – поспешно произнёс Кайл. Брови Харна поползли вверх от удивления, и уже более сдержанно рыжий произнёс: – Когда встречаешь особенную девушку, теряешь интерес ко всему остальному.
– Так кто она?
– Могу сказать, что в столовой я сидел с ней за одним столом, – туманно произнёс Кайл, а я готова была стукнуть его за все эти игры.
– Так вот почему ты пересел! Неужели блондиночка?
– Закрыли тему! – сделал непроницаемое лицо рыжий, но не удержался и добавил: – Если бы ты был более внимателен, то увидел бы, что творится у тебя под носом.
– Знаешь, предпочитаю уделять внимание своей личной жизни, а не чужой.
– Тогда на будущее: не стоит меня упрекать, что я молчал.
– С какой стати мне тебя упрекать?! Не жениться же ты на ней собрался! – усмехнулся Харн, но рыжий шутки не поддержал, и лицо у моего опекуна вытянулось. – Кайл?!
– Что «Кайл»? Думаю, я был бы счастлив, если бы она согласилась рассмотреть моё предложение.
Слушая весь этот разговор, я то краснела, то бледнела, но на последних словах вскочила, желая прекратить балаган.
– Лоран, ты чего? – удивился Харн.
Прожигая взглядом обоих, я указала на дверь и потрясла книгой, так удачно зажатой в руке, прозрачно намекая, что они мне мешают.
Сообразив, о чём я, Харн поднялся:
– Ты прав. Кайл, пойдём ко мне, поговорим. Не будем мешать Лорану заниматься.
Такой расклад у меня тоже восторга не вызвал: ведь неизвестно, что наговорит рыжий моему опекуну! Но пришлось в бессилии наблюдать, как за Харном поднялся Кайл и, бросив на меня взгляд, смысла которого я так и не поняла, пошёл за ним на выход. Провожая их, я поймала себя на мысли, что ничего не изменилось – Кайл и сейчас умудряется играть на моих нервах, допекая двусмысленностями. Одним словом – рыжий!
На следующий день Харн вёл себя со мной как обычно, и я сделала вывод, что Кайл ему ничего не рассказал. Но всё же в его поведении появились странности. Сирена, ожидавшая во время обеда обычного приглашения, была проигнорирована, а сама подойти не решилась. К тому же, несмотря на то что Кайл сидел с нами, мест свободных за столом принца не оказалось. Харн что-то увлечённо обсуждал с Сарияром и ещё одним парнем и в сторону Миллисент даже не посмотрел.
Сирена предпринимала попытки поговорить со мной, но я её успешно избегала. Подойти ко мне при всех на перемене она не рисковала, а выловить в ином месте не получалось. Несколько раз я даже воспользовалась своей невидимостью, лишь бы с ней не встречаться. Кстати, к этому приёму приходилось прибегать и с профессором Виреей, которая вознамерилась убедить «талантливого адепта» ходить на дополнительные занятия. Можно подумать, у меня было на это время!
Мой опекун вспомнил о своих обязанностях и стал проводить больше времени со мной. Кстати, совместная тренировка с ним и Кайлом, когда помимо прочего мне пришлось защищаться от магических нападений, прошла забавно.
Харн атаковал меня, а Кайл выставил щит быстрее, чем я попробовала создать свой.
– Ты что творишь?! – опешил принц, сверля рыжего ошалевшим взглядом.
– Рефлексы. Привык считать Лорана участником команды и защищаю, – оправдался тот. – К тому же у него ещё проблемы с созданием щита, и нужно уделить этому более пристальное внимание. Давай лучше щитами займёмся.
– Не спеши, я хотел проверить его реакцию, – возразил Харн и внезапно атаковал меня воздушной плетью. Занятия с Сарияром даром не прошли, и я уклонилась быстрее, чем сообразила, что делаю. Удалось избежать ещё нескольких ударов, а потом и вовсе перехватить контроль над стихией, отсекая воздушные потоки. В теории мы как раз проходили эту тему на третьем курсе, а мне удалось попробовать это на практике, чем удивила своего опекуна, да и себя.
– Молодец! Но что будешь делать, если тебя атакуют не родной стихией? Кайл, не спи!
Тот нехотя включился в поединок, нападая на меня без прежнего азарта и… мимо.
– Кайл, не думал, что это скажу, но у тебя со зрением всё в порядке? Или в последнее время ты стал страдать косоглазием? – не выдержал Харн.
– Что-то я сегодня не в форме. Давай лучше отработаем защиту, – не стал отпираться тот.
– Ладно, как скажешь. Сегодня ты явно не в себе. Займёмся щитом.
Вечером Харн опять поднял тему выходных. Он развеселился, когда узнал, что Кайл проспорил мне рубашку, и решил присоединиться к нам в поездке за покупками.
– Я должен это видеть! – усмехнулся он. – Думаю, после такого ты точно захочешь выпить, и мы всё же где-нибудь посидим.
Кайл выглядел не очень довольным, и было неясно: ему неприятно, что кто-то станет свидетелем, как он исполняет условия своего проигрыша, или не рад предстоящей вечерней программе, на которой настаивал Харн. Как по мне, так я бы лучше вообще никуда не ехала, но всё решилось иначе.
Радость насчёт того, что мой опекун стал прежним, была преждевременна. Миллисент всё же удалось подловить Харна после нашей тренировки с магистром Рисаем. Тот захотел посмотреть, чему я научилась, и поставил меня с Харном в спарринг. В итоге сказал, что теперь я готова заниматься в общей группе. «Уворачиваться научился, и сразу не зашибут», – изрёк магистр. Звучало не очень оптимистично, но Харн остался доволен и предложил отметить это на выходных.
На улице мы увидели сирену, которая шла от библиотеки. Она целенаправленно двинулась к нам, и встречи было не избежать.
Пройти мимо в её планы не входило, и она первая начала разговор.
– Хотела сказать, что искренне расстроена тем, что у Лорана возникли проблемы. К сожалению, в Академии некоторые обладают слишком хорошим слухом и отсутствием такта, озвучивая чужие разговоры и переиначивая их.
Выглядела Миллисент действительно расстроенной и трогательной. Я восхитилась ею. Честно. Как ловко она сняла с себя обвинения в болтовне, тонко намекнув на оборотней.
