«Договора об экстрадиции нет».
– Я приземлился в аэропорту Антананариву. Он рассуждал о живой природе. Собирался поехать на сафари, сделать снимки и заняться океанским дайвингом. Теперь ко мне вернулась память, и могу сказать, что он был очарователен. Ооочень. Этот джентльмен на фотографии.
– Он не говорил, где остановится? – спросил Митч. – Как долго пробудет на острове?
Джонас выжидающе улыбнулся. Еще несколько банкнот перекочевало в его карман.
– Не сказал.
– Эй! Ну-ка отдавай обратно сотню, сукин сын.
Попрошайка насупился.
– Пожалуйста, сэр, без резких слов! Джентльмен ничего не сказал о своих планах. Но попросил меня рекомендовать ему несколько достопримечательностей.
– И?..
Очередная улыбка. Терпение Гарри почти истощилось.
– Не доводи меня, малыш.
Митч многозначительно глянул на лежавший на тумбочке пистолет.
– Есть единственное подходящее место для дайвинга. Нуси-Таникели.
– Нуси… что? Это что такое? Пляж?
– Остров, – вежливо пояснил Джонас. – Заповедник для всей океанской живности.
– Морской заповедник?
– Туда едут все дайверы. У вашего друга, того джентльмена, было в багаже снаряжение для дайвинга.
– Спасибо, Джонас, – улыбнулся Гарри. – Ты очень помог.
– Рад оказаться полезным. А теперь дайте мне немного денег на такси, и, думаю, на этом наши общие дела закончены.
Грейс долго смотрела на «Кокон». Она не ожидала пробуждения прежних эмоций. После всего случившегося не верила, что способна на нечто подобное.
Но, стоя на крутой, вымощенной булыжником улочке, глядя на толстые каменные стены, за которыми ощущала себя такой защищенной, Грейс вдруг почувствовала, как по щекам потекли слезы.
К ее удивлению, оказалось, что мистер Биренс дома. Она предполагала, что он купил «Кокон» из прихоти, как Ленни в свое время. Один из купленных на всякий случай домов, чтобы иногда, очень-очень редко, проводить отпуск.
Грейс назвалась Шарлоттой Ле Клер и еще больше поразилась, когда хозяин согласился ее принять.
– Могу я предложить вам выпить, мисс Ле Клер?
Йен Биренс оказался немолодым толстым дружелюбным человеком, с редеющими рыжеватыми волосами и карими глазами, которые весело сверкали, когда он улыбался.
– Спасибо. Стакан воды, если не сложно.
Грейс старалась сохранять спокойствие.
Странно, внутри все осталось прежним. Она и не знала, что Биренс купил дом со всей обстановкой, включая мебель и картины. Она даже узнала хрустальные бокалы, которые сама привезла из Парижа.
В Дилвине и за недели, прошедшие с ее побега, волосы Грейс немного отросли. В Момбасе она сделала модную стрижку и покрасилась в цвет красного дерева. Поймав свое отражение в зеркале библиотеки, она подумала: «Единственное в этом доме, чего я не узнаю, – это я сама».
– Что привело вас в «Кокон»? Вообще на Мадагаскар? Вы на отдыхе?
– Что-то вроде того. Я когда-то гостила тут с другом. Очень давно.
– Вы были гостьей Брукштайнов?
– Скорее мой друг. Мне немного неловко говорить об этом, но у этого друга сейчас настали тяжелые времена.
– Жаль это слышать, – сочувственно заметил Биренс.
– Спасибо. Он уехал несколько недель назад, и с тех пор никто ничего о нем не слышал. Я знаю, что он добрался до Мадагаскара, вот и решила, что, может быть, из ностальгии или чего-то в этом роде заходил сюда.
Грейс вынула снимок.
– Возможно, вы его видели.
Биренс долго изучал снимок. В Грейс затеплился огонек надежды, мгновенно погасший, когда Йен покачал головой:
– Лицо мне откуда-то знакомо, но самого его здесь не было.
– Уверены?
– Абсолютно. Вы моя первая гостья больше чем за год. Отчасти поэтому я решил продать дом, хотя обожаю и его, и остров. Но здесь слишком уединенно. Я приехал, только чтобы подписать документы и попрощаться. Вам повезло, что застали меня.
– Вот как?
Грейс, непонятно почему, было жаль, что этот добрый, приветливый человек покидает «Кокон».
– А кто новый владелец, если не секрет?
– Вообще все это довольно таинственная история. Ко мне обратился один нью-йоркский адвокат. Он занимался сделкой, но так и не открыл имя своего клиента. Но похоже, этот человек был хорошо знаком с домом. Адвокат потребовал оставить определенную мебель, ковры, безделушки. Все такое. Насколько я понял, он перебирается сюда в понедельник.
Сердце Грейс учащенно забилось. По спине пробежал озноб.
«Похоже, этот человек был хорошо знаком с домом».
Йен Биренс подошел к двери.
– Вот что я вам скажу, мошенник или нет, но Ленни Брукштайн – потрясающий дизайнер интерьеров. Мне будет недоставать этого местечка. Жаль, что не смог помочь вам найти друга.
Грейс пожала его руку.
– Напротив, вы очень помогли. До свидания, мистер Биренс. И удачи вам.
Гарри и Митч решили разделиться. Мадагаскар был размером с Техас, и теперь приходилось проверять достоверность информации кенийского пилота.
– Я останусь в Антананариву, – решил Гарри. – Расспрошу персонал аэропорта, водителей такси, риелторов. Поговорю с управляющими приличными местными отелями. Если он был здесь, кто-то наверняка вспомнит, особенно это заикание.
Митч полетел на маленьком самолете в северную часть острова. Нуси-Таникели оказался крохотным атоллом в большом архипелаге, недалеко от северо-восточного побережья Мадагаскара. Рай для дайверов: ничего, кроме полосы пляжа и океана. Крышу над головой, как для дайверов, так и для туристов, обеспечивал соседний Нуси-Бе. Митча позабавило то, что главный город острова носил гордое название Хеллвилль
[20]. Место для тех, в чьем представлении рай – это снимок из рекламных брошюр: белые песчаные пляжи, гладкая бирюзовая вода, редкие пальмы. Если собираешься провести всю жизнь, скрываясь от американских властей, – здесь именно то, что доктор прописал. А Джона Мерривейла никто бы не назвал дураком.
Митч обошел все пятизвездочные отели острова. Все супермаркеты, аптеку, бар и контору по найму квартир.
«Видели этого человека? Уверены? Взгляните снова. Если мы найдем его, добровольным помощникам полагается крупная награда».
Будь это в Момбасе, Митч наверняка получил бы немало ответов, может, и выудил бы крупицу правды. Но здесь… ничего. Местные Мерривейла не видели. Что же до дайверов… у Митча сложилось впечатление, что они считают себя чем-то вроде общины и, должно быть, защищают одного из своих от полиции, даже если что-то знают. Так или иначе, через три дня загар Митча из желтовато-коричневого стал почти черным, но он так и не смог найти следа ни Джона, ни Грейс.
