– Стерилизованную?
– Нет. Прокипяченную простыню не распаковывай до тех пор, пока не начнутся роды. – Хью похлопал пациентку по руке. – Дай бог тебе обойтись без боли до тех пор, пока я не вымоюсь.
– Папа, тебе нужно было стать врачом.
– А я и есть врач. Самый лучший в мире врач.
Выйдя из дома, он встретил Дьюка, задыхающегося после долгого бега.
– Я слышал три выстрела. Сестренка?
– Да. Не волнуйся, у нее только начались схватки. Я собираюсь принять ванну. Не желаешь присоединиться.
– Сначала я хочу повидаться с сестренкой.
– Тогда поторопись, сейчас ее будут купать. Заодно захвати Джо, он там размещает котов по камерам. Мужчины там сейчас – помеха.
– Может быть следует накипятить воды?
– Пожалуйста, займись, если это успокоит тебя. Дьюк, я давно уже заготовил все необходимое, по крайней мере то, что у нас имеется. Уже с месяц как заготовил. В том числе и шесть бидонов кипяченой воды на то и на се. Так что пойди поцелуй свою сестру и постарайся не показать ей, что ты обеспокоен.
– Ну и хладнокровен же ты, отец!
– Сынок, я сам не свой от страха. Я уже сейчас могу перечислить тринадцать возможных осложнений – и ни с одним из них мне не справиться. В основном я гожусь на то, чтобы похлопывать ее по руке и уверять, что все идет как надо… а ей именно это и необходимо. Я осматриваю ее, сохраняя каменное спокойствие, а сам и не знаю, на что обращать внимание. Я делаю это просто, чтобы она обрела спокойствие… я буду тебе очень признателен, если ты в этом мне поможешь.
– Вас понял, сэр. Буду поддерживать вашу игру, – участливо сказал Дьюк.
– Только не переигрывай. Просто постарайся убедить ее в том, что ты разделяешь ее уверенность в старом доке Фарнхэме.
– Я постараюсь.
– Если Джо слишком разволнуется, вытаскивай его оттуда. Он дергается больше всех. Грэйс прекрасно справляется. Ладно, поспеши, а то они не пустят тебя.
Немного позже, искупавшийся и успокоившийся Хью, выбрался из воды раньше Джо и Дьюка и направился к дому, неся одежду в руках, чтобы ветерок высушил его кожу. Он задержался у дверей, чтобы натянуть шорты.
– Тук-тук!
– Нельзя, – отозвалась из-за двери Грэйс. – Мы заняты.
– Тогда прикройте ее. Мне нужно кое-что сделать.
– Мама, перестань. Входи, папа.
Он вошел, пробрался мимо Барбары и Грэйс и зашел в ванную. Там он очень коротко подстриг ногти, вымыл руки – сначала проточной водой, затем кипяченой, затем повторил процедуру еще раз. Затем он помахал ими в воздухе, чтобы они высохли и вернулся в комнату, стараясь ни до чего не дотрагиваться.
Карен лежала на кровати около двери, прикрытая половинкой изношенной простыни. На плечи ее была накинута серая рубашка, которая была на Хью в ночь нападения. Грэйс и Барбара сидели на кровати, Дьюк стоял в дверях, а Джо печально сгорбился на скамейке позади кровати.
Хью улыбнулся дочери.
– Ну, как дела? Еще схватки были?
– Ни единой, черт бы их побрал. Хотя бы он родился до обеда.
– Обязательно родится. Потому что никакого обеда тебе не видать, как своих ушей.
– Чудовище. Мой отец просто чудовище.
– Доктор Чудовище, с вашего позволения, а теперь, друзья мои, попрошу вас очистить помещение. Мне нужно осмотреть пациентку. Все свободны, кроме Грэйс. Барбара, пойди и приляг. – Я не устала.
– Возможно нам придется всю ночь провести на ногах. Так что лучше вздремнуть заранее. Я не имею ни малейшего желания иметь дело с преждевременными родами.
Он откинул простыню, осмотрел Карен и ощупал ее живот.
– Ты чувствуешь толчки?
– Еще бы! Когда он родится, его непременно нужно записать в команду Грин Бей Пэкера. У меня такое впечатление, что на ногах у него бутсы. – Ничуть не удивлюсь, если это так. Ты когда зачинала его, была обута?
– Что? Папа, что за гадости ты говоришь? Да.
– Предродовое влияние. В следующий раз перед этим обязательно разуйся.
В это время он напряженно пытался определить, в каком положении находится ребенок – головкой вниз или – Боже избави! – поперек. Но определить это он был не в состоянии. Поэтому он улыбнулся Карен и солгал: – Прекрасно, бутсы нас не побеспокоят, поскольку он расположен головкой прямо вниз, именно так, как надо. Кажется, роды будут очень легкими.
– Откуда ты знаешь, папа?
– Положи руку вот сюда, где моя. Вот это его выпуклая головка, вниз которой он и нырнет. Чувствуешь?
– Кажется, да.
– Если бы ты знала столько, сколько я, ты бы не сомневалась. – Он попытался определить, начало ли расширяться влагалище. Имело место небольшое кровотечение и поэтому он не решился произвести обследование руками – во-первых, он все равно не знал, как должно все это быть на ощупь, а во-вторых боялся занести инфекцию внутрь. Он знал, что кое-что ему может поведать ректальное обследование, но опять же не знал, что именно, поэтому не было никакого смысла подвергать Карен этой малоприятной процедуре.
Он поднял голову и встретился взглядом с женой. Сначала он хотел было посоветоваться с ней, но потом решил, что не стоит. Несмотря на то, что дети у Грэйс были, о деторождении она знала не больше его самого, а дав понять Карен, что он не уверен в себе, он пошатнет ее уверенность в благополучном исходе.
Вместо этого, он взял свой «стетоскоп» (три последних чистых листа из энциклопедии, скатанные в трубку), и стал прослушивать сердцебиение плода. До этого он неоднократно слышал его. Но сейчас он слышал только множество различных шумов, которое он про себя определил как «бурчание в кишках».
– Тикает, как метроном, – возгласил он, откладывая трубку и снова укрывая дочь. – Твое дитя в отличном состоянии, девочка, и ты сама тоже. Грэйс, ты кажется завела журнал, когда начались первые боли?
– Им занималась Барбара.
– Будь добра, сохрани его. А сейчас скажи Дьюку, чтобы он снял ремни со второй кровати и принес их сюда.
– Хьюберт, а ты уверен, что они понадобятся? Ни один из моих врачей не советовал мне ничего подобного.
– Это самое последнее новшество, – заверил он ее. – Теперь его применяют во всех больницах. – Хью где-то читал, что некоторые акушерки заставляют своих пациенток тянуть во время потуг за ремни. Он просмотрел свои книги, ища подтверждения, но ничего не нашел. Но здравый смысл подсказывал ему, что это действительно правильно – женщине так легче тужиться.
У Грэйс на лице отражалось сомнение, но возражать она не стала и вышла из убежища. Хью уже собирался встать, когда Карен схватила его за руку.
– Не уходи, папа!
– Больно?
