Спустя несколько недель я понял, что Наставник выбрал для меня самое страшное наказание. Он просто добавил меня в список игнорируемых, сделал изгоем общества суа. Тогда я решил, что раз моя жизнь продолжается, надо с ней что-то делать. Думаю, мне не хватало домашнего тепла и уюта, поэтому я купил пятикомнатные двухуровневые апартаменты с видом на Влтаву, нанял лучшего дизайнера в городе и бригаду рабочих из Украины. Я ходил по самым дорогим мебельным салонам и покупал самые дорогие материалы и сантехнику. Хотел было поставить золотой унитаз, но передумал, подумал, что это будет уже слишком. Проблем с деньгами я не испытывал, ведь по-прежнему я мог убедить всех в том, что я миллиардер, а когда у них не сойдется бухгалтерия, никто и не вспомнит, что у них был такой клиент, как Вальтер Рит.
Ремонт длился почти два месяца и полностью захватил мои мысли, но в тот день, когда я в последний раз проводил Янку, моего дизайнера, и рабочих, и закрыл за ними дверь, я опустился на кожаный диван в своей суперсовременной гостиной, и мысли вернулись ко мне. В воздухе витал запах новой мебели, свежей краски и чистящих средств. В наступившей тишине я слышал лишь тиканье часов, висевших на стене. У меня не было друзей, чтобы пригласить их на новоселье. У меня не было врагов, чтобы они лопнули от зависти. Я был одинок как никогда прежде. Я так мало ценил друзей, когда они у меня еще были. Алиша доверилась мне, попросила моей помощи, а я не смог, не захотел ее защитить. Похоже, моя любовь к ней была лишь очередной иллюзией.
26
Наступила осень. Холодный резкий ветер гнал листву и обрывки газет по улицам. Погода хмурилась, а вместе с ней хмурились и прохожие, кутаясь в осенние плащи.
Ночи стали темными и холодными. В такие ночи я сидел в гостиной своей берлоги, смотря телевизор или слушая радио для полуночников, или то и другое вместе. Предварительно я обшаривал все шкафы, чтобы проверить, не прячется ли там кто-нибудь. Во всей квартире горел свет, с некоторых пор я боялся темноты. Подсознательно я продолжал надеяться на то, что Алиша каким-то образом вернется. Осознанно я никогда об этом не думал, и вообще старался не вспоминать об Алише и обо всем произошедшем, так как это не приносило мне ничего, кроме боли и страданий. Я ни с кем не общался и целыми днями один бродил по городу. Те, кто знал меня прежде, теперь ни за что не узнали бы меня, я был серой тенью самого себя, призраком Вальтера Рита. Я почти совсем перестал разговаривать. Исключение составляли лишь редкие походы в магазин. Перспектива умереть голодной смертью меня почему-то не прельщала.
Постепенно я стал приходить в себя и почувствовал вкус к жизни. Я не хотел умирать и не хотел встречаться с Наставником. Я вновь захотел увидеть мир, посмотреть города, в которых я бывал лишь проездом, узнать что-то новое, научиться чему-то новому, встретить новых людей, и, может быть, завести новых друзей. Хоть Штайнберг и считал, что они мне противопоказаны. Пока меня ждет хотя бы один человек, он не мог забрать мою душу, поэтому я решил начать с малого. Я нанял домработницу. Пришлось немало поискать, прежде чем я нашел именно то, что мне надо. Татьяна приехала откуда-то с Востока. Тогда ей было под пятьдесят, и я мог ей доверять. Отдавая ключи от квартиры, я сказал ей: «Я уезжаю на какое-то время по делам в Западную Европу, и не знаю, когда вернусь, но вернусь, так или иначе. В это время я хочу, чтобы ты приходила сюда раз в неделю и следила, чтобы все было в порядке. Если кто-то будет меня искать, можешь смело отвечать то, что я тебе сказал. Деньги будешь получать на банковский счет. Каждый месяц десятого числа, оговоренная нами сумма будет поступать на твой счет, независимо от того, что может произойти со мной, до тех пор, пока ты сама не закроешь счет или мы не договоримся о каких-то изменениях. Время от времени я буду звонить тебе сам. К сожалению, не могу дать тебе номеров, чтобы ты могла связаться со мной. Это все. Я надеюсь, что у вас все будет в порядке». Она кивнула мне и сказала: «Хорошо». Надеюсь, что она поняла хотя бы половину из того, что я ей сказал.
27
Поскольку зима была в самом разгаре, а я зиму не любил по многим причинам, я отправился туда, где ее не бывает. В Египет, а именно в Каир, посмотреть на пирамиды. К моему глубочайшему удивлению Каир оказался не захудалым городишкой, затерянным в пустыне, а современным мегаполисом с офисными центрами, пятизвездочными отелями и даже метро. Однако в старом городе за прошедшие века мало что изменилось: узкие улочки с перенаселенными многоквартирными домами и сотни старых мечетей, но что удивило меня больше всего, так это то, что с окраин этого невероятного города были видны те самые знаменитые на весь мир пирамиды, построенные четыре с половиной тысячи лет назад.
Я поселился в небольшой гостинице недалеко от старой части города и по утрам меня будили крики муэдзинов, призывающих к молитве. Я завтракал и отправлялся на прогулку по древним улочкам. На одной из них обнаружился рынок антиквариата. Торговцы кричали на разные голоса, зазывая покупателей, хватали за руки и наперебой предлагали свои товары. Одна из лавочек меня особенно заинтересовала. Продавец, одетый в черные одежды, ничего не кричал и никого не зазывал, а прилавок был завален старинными и явно магическими артефактами. «Неужели темным суа можно просто так торговать на базаре?» – подумал я, внимательно разглядывая продавца и его товар. Среди множества ножей и амулетов мое внимание привлек серебряный кинжал, украшенный бриллиантами и рубинами. Хранитель душ. Я осторожно взял его в руки. Почти такой же, как был тогда у Алиши, но в то же время совсем другой, он был тяжелее, темнее и рукоятка нагрелась на солнце. Подделка.
– Здесь нет подделок, господин, – сказал продавец, его голос был тихим и хриплым, а глаза – полностью черными без белков.
– Я держал в руках настоящий Хранитель душ, я знаю, что это такое, – ответил я, положив кинжал на место.
– Что господин скажет об этом? – он достал из-под прилавка сверток из черной ткани и развернул его. Солнечный свет на мгновение ослепил меня, и я увидел потрясающей красоты кинжал. Он был небольшим, с тонким лезвием и рукояткой, выполненной в виде нераскрывшегося бутона и инкрустированной сапфирами и бриллиантами. На лезвии была выполнена надпись на неизвестном мне языке. Я осторожно прикоснулся к нему, он был холоден, словно лед.
– Что это? – спросил я.
– Это копия. Хранитель душ из Потерянного города суа, – ответил он.
Потерянный город суа. Я припоминал, что видел эту главу в одной из книг в библиотеке Наставника, но пролистал ее, подумав, что это все детские сказки.
– Чего ты морочишь мне голову? – я начинал терять терпение, – город суа уже три тысячи лет как потерянный!
– Смельчаки иногда его находят, – ответил он.
– Ах, смельчаки, – я схватил кинжал с прилавка и приставил к его горлу, – значит, говоришь, он работает, кинжал этот, забирает души, да?
Продавец в ужасе смотрел на меня. Он стоял, подняв руки, и боялся пошевелиться. Никто не обращал на нас внимания, видимо такие дела здесь были частым явлением, либо он насылал на них чары, я же никак не старался скрыться.
