Они принесли мне меч, который терпеливо дожидался меня в багажнике машины на стоянке. Они нашли Хранитель Душ, эликсир Вульфа и старые записи Скарабеев, которые я прихватил из их штаб-квартиры в Каире. Теперь я полностью готов к встрече с Хозяином.
Завтра все закончится.
60
Призрачный лунный свет заливал кабинет Штайнберга. Я сидел в его кресле, сложив ноги на стол, и вспоминал те времена, когда проводил здесь почти все свое время. Все осталось как прежде: тот же запах табака и дерева, те же кипы книг на столе и чернильница с пером. Где-то в глубине души Наставник так и остался консерватором.
Штайнберг бесшумно появился на пороге.
– Добрый вечер, Наставник, – я поприветствовал его, не поднимаясь со своего места, и лишь покрепче сжал рукоять меча, лежавшего у меня на коленях.
– Для кого-то и добрый, – ответил Штайнберг, продолжая стоять в дверях.
– Как твой план, Генрих? – участливо поинтересовался я.
– Ты думаешь, ты разрушил его? – усмехнулся Штайнберг. – Поверь мне, все идет по плану, – он закрыл дверь, но продолжал стоять у порога.
– Я все думал, в чем твой план, Генрих. Мировое господство, апокалипсис… Это все так не похоже на тебя. К тому же ты стар и не будешь жить вечно. Ты бы не стал бунтовать против вековых устоев, не так ты устроен. Так зачем же тебе это надо? – я подался вперед и внимательно посмотрел на Наставника.
Штайнберг ничего не ответил. Он стоял, скрестив руки на груди, и с иронией улыбался, а я тем временем продолжал:
– И я понял, тебе нужен был бунтарь, и ты очень тщательно искал его. У тебя было много учеников, но все было не то, а потом ты нашел меня. Случайно или специально, скорее всего специально, я оказался потомком Вульфа, бессмертного, но сентиментального волка. Ты знал, что мы подружимся, и его отцовский инстинкт не позволит ему бросить меня в беде, и он даст мне эликсир бессмертия. Формула эликсира была утеряна давным-давно, ведь правда, Генрих? Но ты знал, что у Вульфа есть эликсир. Ведь он живой пример того, что эликсир работает. Кстати, ты оказался прав, эликсир у меня, – я поднялся, оправил свой белый пиджак и стряхнул с плеча несуществующую пылинку.
– Что же дальше, мой дорогой друг? – спросил Штайнберг с язвительной усмешкой.
– Это клинок Рудольфа Справедливого, – я выставил меч перед собой, не спуская глаз с Наставника. – Помнишь, ты рассказывал мне о нем? – не дожидаясь ответа, я продолжил, – он был великим магом, и я горжусь тем, что я его потомок. О нем слагали легенды, но давным-давно позабыли.
– Но о тебе-то не забудут никогда, – Генрих медленно подошел к каминной полке и снял меч, висевший над ней. – Зачем ты пришел?
– Потому что ты хотел этого.
– А ты разве нет? – Штайнберг взмахнул клинком. – Начнем?
– С удовольствием, – улыбнулся я.
Наши мечи скрестились, послышался скрежет металла. Стальные лезвия сверкали в лунном свете. Как противник Штайнберг был слабее, но он не использовал магию. Значит, моя догадка была верна.
– Ты неплохо научился фехтовать, дружок, – усмехнулся Генрих, отражая очередной удар.
– У меня был неплохой наставник.
– И ты решил отблагодарить его вот так? – Штайнберг замахнулся для очередного удара.
– Ты же знаешь, у меня проблемы с благодарностью, – я отразил нападение и ударил его. Меч пронзил его насквозь, и острие заскрипело по полировке стола.
– Значит, ты разгадал мой план? – захохотал Наставник.
– Конечно, – я вытащил лезвие меча из его груди и отошел на несколько шагов.
– Ты же сделал именно то, чего я хотел, – продолжал усмехаться Штайнберг, опираясь на стол и тяжело дыша. Из его раны текла кровь.
– Не совсем, – я медленно отступал к двери.
– Ты стал моим противником. Ты собрал армию. Ты пришел сюда, чтобы убить меня.
– Не совсем, – я остановился на пороге и улыбнулся ему. – Я все пытался спасти от тебя свою душу, но тебе была нужна не она. Тебе было нужно молодое и здоровое тело и привлекательный имидж, и, возможно, еще вечная жизнь, и все это под раскрученной торговой маркой «Повелитель иллюзий».
– И ты сделал как раз то, что для этого было нужно, – закашлявшись, прохрипел Штайнберг, силы покидали его, и он медленно сползал на пол. – Чтобы моя душа завладела твоим телом, ты должен был убить меня.
– Нет, Генрих, ты протянешь еще не один десяток лет, расхлебывая то, что натворил. Твоя рана серьезна, но не смертельна. Яд Скарабеев и пара капель эликсира бессмертия сделают свое дело. И кстати, нет никакой армии, Генрих. Это всего лишь иллюзия.
– Ты лжешь, – прошипел Штайнберг, теперь он сидел на полу, прислонившись боком к столу. – Я все равно доберусь до тебя. Твой конец близок, Повелитель иллюзий!
– Конец – это лишь начало перемен, – я бросил взгляд на висевшие на стене часы. Стрелки сошлись на девяти. – Прощай, Генрих. Ты был непревзойденным наставником, – я слегка поклонился и, бросив последний взгляд на Штайнберга, который в бессильной злобе сжимал кулаки, я исчез за дверью.
Я оказался в часовне. На последней скамье, склонив голову, словно в молитве, сидела Адриана. Я захлопнул дверь и вставил окровавленный меч между ручек дверей, чтобы никто не смог открыть их снаружи.
– Вальтер, – она подошла ко мне и уткнулась головой в грудь.
Как бы я хотел, чтобы наша последняя встреча была не такой. Я обнял ее, но тут же отстранил от себя и посмотрел в ее глаза, полные отчаяния и боли. Прости, что снова втянул тебя во все это.
– Забери меч, хорошо?
– Конечно, Вальтер, – в ее глазах стояли слезы, – но неужели другого выхода совсем нет?
Я отрицательно покачал головой. Она взглянула на кинжал и потом снова на меня. Все или ничего. Что ж, испытаем судьбу в последний раз. Моя жизнь на кончике старинного кинжала, но я спокоен. Страшно умирать в первый раз, но когда это происходит снова и снова, и, кажется, что выхода из этого порочного круга просто нет…
– Я люблю тебя, Вальтер, – она слегка коснулась губами моих губ. Сверкнуло лезвие ножа, огни свечей у алтаря всколыхнулись.
– Алиша… – я провел рукой по ее щеке и упал на колени.
Не чувствуя боли, я растворялся в окружающем пространстве и видел лишь лицо Адрианы, склонившейся надо мной, ее каштановые локоны и слезы, капавшие из ее глаз. Медленно она исчезала в тумане. Я хотел коснуться ее, но у меня не было рук. Я хотел закричать, но не мог. И вдруг я уже бежал по заснеженному саду и боялся опоздать. Светало. Хрустальный снег шуршал под ногами. Я забежал на мостик и от неожиданности едва не поскользнулся. На противоположной стороне, прислонившись плечом к дереву, стоял он. Рыжие волосы слегка припорошило снегом, а на губах играла легкая улыбка.
