— Она кормила его свежими сливами… ну, или настолько свежими, насколько это возможно после их перевозки в Кенгуру-кроссинг. И она, конечно, сначала вынула из них косточки, — добавил Марти. — Звездочет очень любил фрукты, и она решила сделать ему приятное. Но в результате у него был сильнейший приступ колик.
— Да как же я могу это помнить? — Филлис не отводила взгляда от своей чашки с чаем и размешивала в ней сахар дольше, чем нужно.
— Не так уж и давно это произошло, — сказал Марти, не отрывая от нее взгляда.
— Ну, а я совсем не помню этого случая. Ты только что обвинил меня в том, что я не забочусь о животных, а теперь вот намекаешь на то, что я накормила твою лошадь сливами. Ты сам понимаешь, папа, какая это бессмыслица?
Марти почувствовал себя немного глупо.
— Я уверен, что кто-то накормил его сливами. И я никак не могу выбросить этого из головы.
— В таком маленьком городке, как наш, наверняка найдутся люди, которые знают о реакции Звездочета на сливы… Но я-то тут при чем?
Марти почесал затылок. Скорее всего, она права.
Мертл могла рассказать об этом случае Бетти и Марджори, а те, в свою очередь, — своим мужьям. Да и, вполне возможно, Росс мог рассказать о Звездочете и сливах кому-нибудь из владельцев пастбищ, когда лечил там скот. Скорее всего, так и было.
— Не могу понять, кому в городе понадобилось навредить ему, — неуверенно проговорил Марти. — Почти все наши горожане ставили на него деньги.
— Включая меня. Да забудь ты об этом, пап! Нечего переживать. Сомневаюсь, что виновный когда-нибудь признается, — помолчав минуту, Филлис добавила: — Между прочим, я тогда носила банку слив Эстелле… но уверена, что она бы ни за что не дала их Звездочету.
— Да, вряд ли, — проговорил Марти, еще больше сбитый с толку.
Прежде чем идти в бар, Эстелла зашла домой, чтобы переодеться. Она как раз перебирала свою одежду, когда вдруг услышала доносившиеся с заднего двора крики. Выйдя на крыльцо, она с ужасом увидела пьяную Мэй, которая, пошатываясь, плясала у костра. С другой стороны костра в пыли сидела Бинни, поджав под себя колени и со страхом глядя на мать.
— О, нет! — воскликнула Эстелла в смятении. Она никак не могла понять Мэй. То она казалась совершенно разумной женщиной и вела себя нормально, то вдруг напивалась и превращалась чуть ли не в сумасшедшую. Кто-то снабжал Мэй алкоголем, и мысль об этом рассердила ее. Разве люди не понимают, что бедняжке Бинни ее мать нужна трезвой?
Эстелла не могла сдержать свой гнев.
— Это нужно прекратить, — проговорила она про себя, решительно направляясь к Мэй и отнимая у нее бутылку — довольно смелый поступок, учитывая, что аборигенка была пьяна.
— Где вы это взяли? — спросила она, выливая остатки спиртного в пыль.
Глаза Мэй расширились от возмущения. Она попыталась вернуть себе бутылку, но Эстелла спрятала ее за своей спиной.
— Отдай мне ее! — закричала Мэй.
— Скажите мне, кто вам это дал, Мэй? Чарли говорит, что не продает вам спиртное. Это так?
Мэй печально кивнула.
— Это вам дала Эдна?
Мэй отрицательно покачала головой.
— Я не говорить. Если сказать… с Бинни случится… что-то плохое.
— Кто вам это сказал, Мэй?
Мэй заголосила и кинулась прочь от костра в темноту. Обернувшись, Эстелла увидела, что дверь загона для собаки открыта, а ее будка пуста.
— О, нет! — воскликнула она, оглядываясь по сторонам. Но собаки нигде не было видно.
Вспомнив, что у нее течка, Эстелла пришла в отчаяние, но заметила, что Бинни начала плакать. Поэтому она отвела девочку в дом, искупала и положила спать.
Когда ребенок заснул, Эстелла потихоньку вышла из дома, полная решимости, в конце концов, найти того, кто снабжает Мэй спиртным и забивает ей голову нелепыми суевериями.
Придя в бар, Эстелла с удивлением увидела там нескольких владельцев пастбищ, включая Тедди Холла, который бросил на нее странный взгляд.
Заметив Эстеллу, Чарли тут же отвел ее в сторону.
— Что все это значит, Эстелла? Ты что, собираешься раскрыть наш маленький секрет? — прошептал он.
— Да… Извини меня… Но я обязана это сделать.
Чарли поджал губы.
— Ты уверена, что хочешь сделать это сейчас?.. Ведь ты буквально вчера чуть не погибла на равнине… Может, подождешь, когда я завезу в бар пиво? — Чарли совершенно не стеснялся, что не может извлечь из этого выгоды.
— Чем дольше я буду молчать, тем труднее мне будет это сказать… И тем хуже я буду себя чувствовать… Мне кажется, я чуть ли не предаю всех жителей города.
— А может, тебе лучше вернуться в больницу, а я сам все им расскажу?
Эстелла благодарно улыбнулась.
— Спасибо за предложение. Но, думаю, лучше я это сделаю сама.
— Ну, я все равно не позволю тебе сделать это в одиночку, — ответил он, расправляя плечи. — Я буду стоять рядом с тобой. Ты моя племянница… а Росс был моим единственным братом.
Эстелла положила ладонь на его руку.
— Спасибо, дядя Чарли, — прошептала она. — Я очень ценю твою поддержку. Извини, что не предупредила тебя об этом собрании. Я как раз собиралась тебе сказать, когда в палату вошла Филлис…
— Все в порядке.
— А прежде чем мы начнем, я хочу узнать, откуда Мэй берет дешевое вино.
Но Чарли не успел ответить — к ним подошел Марти.
— Так ты знаешь, кто снабжает ее выпивкой? — настаивала Эстелла.
— Понятия не имею, — ответил Чарли. — В баре нет ни капли спиртного, поэтому оно точно не отсюда.
— Что точно не отсюда? — спросил Марти.
Эстелла очень смутилась.
— А вы, Марти, не знаете, кто может снабжать Мэй спиртным?
Марти покачал головой.
— Это наверняка кто-то, кто припрятал несколько бутылок. Потому что, насколько мне известно, в городе нет ни капли алкоголя.
— Может быть, мне стоит поговорить об этом с Филлис, — сказала Эстелла. — Кажется, она очень хорошо понимает аборигенов. А Мэй не хочет говорить мне, кто дает ей вино, так как боится, что что-то случится с ее дочерью.
— Думаю, Филлис сможет вам помочь, — сказал Марти. — Как раз сегодня днем она разговаривала с Мэй.
— Тогда мне нужно поговорить именно с ней. А она здесь?
— Еще не пришла.
С разочарованием Эстелла поняла, что ее разговор с Филлис придется пока отложить.
Чарли и Эстелла вошли в зал. Чарли обратился к посетителям с просьбой выслушать Эстеллу, которая стояла рядом с ним, нервно глядя в пол. Но когда все замолчали, и Эстелла уже собиралась начать свое объяснение, в дверях появился Клем Мазгров. Ко всеобщему удивлению он держал в руках серебряный кубок победителя скачек Кенгуру-кроссинг.
