— Как вы думаете, почему у Расти чесотка и вылезает шерсть?
— Боюсь, у него сильнейшая аллергия на блох, — ответила Эстелла.
Ральф удивился.
— У него и раньше были блохи. Почему это вдруг он стал так на них реагировать?
— Честно говоря, даже не знаю. Но иногда реакция на какое-нибудь раздражение со временем усиливается.
— И чем вы можете ему помочь?
— Я сделаю ему укол, чтобы снять воспаление. А когда краснота спадет, вы можете использовать какое-нибудь порошковое средство от блох. В идеале лучше всего купать его в настое трав, но я не знаю, что можно найти здесь, в Австралии.
— Марта буквально молится на чайное масло, но я хотел, чтобы до того, как она его опробует на Расти, вы его сначала осмотрели.
— Оно может помочь, — сказала Эстелла, готовя шприц для укола. — В любом случае — удачи!
Ральф вздрогнул:
— Вы еще вернетесь и проведаете Расти, разве нет?
Эстелла посмотрела в его искренние карие глаза на обветренном загоревшем лице. Она решила, что ему около сорока, но, почти, как и у всех жителей буша, местный климат сказывался на их внешности не в лучшую сторону. Его кожа была того же красно-бурого оттенка, что и окружавшая их равнина. Такими же были его одежда, дом и даже жена, которая, к тому же по какому-то странному стечению обстоятельств была еще и рыжеволосая. Но Ральф понравился Эстелле с первого взгляда. Было в нем что-то солидное… представительное.
— Я не знаю, как сложится мое будущее, поэтому не могу вам обещать.
Ральф бросил на нее непонимающий взгляд.
— Наверное, мне следует вам сказать, что я… дочь Росса Купера.
— Да ну! — к удивлению Эстеллы, Ральф широко улыбнулся. — Будь я…
— Я никому этого не говорила… до вчерашнего дня… И совершенно понятно, что горожане, узнав об этом, разочаровались во мне… Я почти уверена, что теперь меня попросят уехать.
Ральф уже знал, что на его пастбище везут корм, который прибыл с юга только благодаря стараниям Эстеллы и Чарли. Он не мог понять, почему кто-то может обидеться на человека, который так предан своему делу и к тому же так изобретателен.
— Они не могут заставить вас уехать, потому что не платят вам зарплату. Так ведь? — сказал Ральф.
Эстелла поразилась такой мысли.
— Нет…
Она вообще еще не получала никаких денег.
— И, как я понял, вы живете в доме Росса.
— Да.
— Ну, если он ваш отец, то у вас все права там жить. Значит, Чарли Купер — ваш дядя?
— Да.
— А он хочет, чтобы вы уехали?
— Нет.
— Тогда чего вы переживаете?
Эстелла понимала, что не все так просто.
— Если меня не хотят видеть в городе, то кто же будет пользоваться моими услугами, кто будет мне платить?
— Ну, для начала я. Знаю еще несколько владельцев пастбищ, которым вы тоже нужны. И они вам очень благодарны за корм, доставку которого вы организовали.
— Ну, даже не знаю, Ральф… Я очень благодарна вам за вашу поддержку, но боюсь, что не смогу жить в такой враждебной атмосфере, которая воцарилась вчера, когда я сказала горожанам, что являюсь дочерью Росса Купера.
— Конечно, решать вам, но, думаю, нужно дать им время привыкнуть к этой мысли.
Эстелла кивнула, но про себя подумала, что это ничего не изменит.
— Как насчет чашечки чаю и булочек, которые испекла Марта? — весело спросил Ральф.
— С удовольствием! И еще я бы хотела поговорить с Мартой по поводу этого самого чайного масла. Она готовит свое?
— Да, и, думаю, она будет рада показать вам, как это делает.
Глава 32
— Я очень вам благодарна, Дэн, за то, что свозили меня к Ральфу, — сказала Эстелла, а потом, выглянув в иллюминатор, посмотрела на тень самолета, бесшумно скользившую под ними по красной земле равнины.
Внутри же самолета о тишине не было и речи. На фоне гула двигателя постоянно раздавались потрескивания, поскрипывания и, как казалось Эстелле, даже стоны старого фюзеляжа. Она подумала, всегда ли этот самолет издавал такие пугающие звуки, но решила не спрашивать об этом Дэна, боясь напоминать ему о той катастрофе, в которой погиб Уильям Абернати.
— Всегда рад! — ответил Дэн.
Но Эстелле казалось, что вождение самолета его вовсе не радует. Он вцепился в штурвал так, будто тот вырывался у него из рук. Эстелла подумала, что его стиль вождения совершенно не похож на стиль Мерфи, который управлял самолетом играючи, будто тот летел сам…
— Наверное, это мой последний вызов к больному. Но я бы очень жалела, если сегодня не полетела бы к Ральфу. И слава Богу, что это сделала, потому что бедняга Расти очень страдал.
Дэн бросил на нее такой выразительный взгляд, что Эстелла поняла, о чем он подумал еще до того, как это сказал:
— Вы в точности как ваш отец, Эстелла.
Его слова доставили ей удовольствие, которое, к сожалению, имело налет грусти.
— Знаете, я, правда считаю, что Росс очень бы хотел, чтобы вы остались в буше и продолжили его дело.
— И я бы этого хотела, но… не могу жить и работать среди людей, которые винят меня, по крайней мере, отчасти, в том, что он был так несчастен в личной жизни. Я просто этого не выдержу.
— Неужели вы серьезно решили вернуться назад в Англию?
— Не знаю… Раньше думала, что никогда туда не вернусь… — она даже не представляла себе, что будет вынуждена сделать это. Но, по крайней мере, если дело дойдет до этого, то у нее есть тетя Фло, к которой можно уехать.
— Надеюсь, вы останетесь, — сказал Дэн.
— Наверное, вы один такой, не считая, конечно, дяди Чарли.
— А как же… Мерфи?
— У меня так и не было возможности с ним поговорить. Но я сомневаюсь, что он будет рад меня видеть. Когда мы были там, на равнине, мы о многом говорили… откровенно рассказывали друг другу о нашей жизни… Поэтому он наверняка теперь удивляется, почему же тогда я не сказала ему, кто такая на самом деле. Ведь у меня была прекрасная возможность…
Дэн увидел свой шанс выяснить настоящий характер их взаимоотношений.
— В подобной ситуации… вы наверняка очень… сблизились.
— Так и было. Я никак не хотела смириться с мыслью, что мы там умрем, но Мерфи был уверен, что нас никогда не найдут…
— На Мерфи это совсем не похоже.
— При других обстоятельствах, думаю, он вряд ли бы был таким циничным… Но я сказала ему о ребенке… как раз тогда, когда он пытался посадить самолет. Даже не знаю, что на меня нашло… выпалить это в такой ответственный момент. Он был так потрясен, что даже не сообщил Чарли наши координаты. Сейчас с высоты я вижу, насколько огромна пустыня Симпсон, поэтому теперь понимаю, почему он считал, что нас не найдут.
