Кейт достала чек, и Дэн чуть не потерял сознание, увидев в нем сумму. В восторге он обнял и закружил Кейт.
— Ты наша спасительница! — закричал он.
Когда Эстелла рассказала Чарли, что собирается поговорить с местным колдуном — кедайтчей — о Мэй, тот согласился, что из этого может выйти толк, но отказался идти вместе с ней в качестве переводчика.
— С тобой пойдет Эдна, — сказал он. — Она знает, где его найти.
— Но, дядя Чарли, Эдна и сама очень плохо говорит по-английски.
— Я же с ней общаюсь, и мы друг друга понимаем.
Эстелла поджала губы.
— Ну, пожалуйста… пойдем со мной…
— Извини, Эстелла, но мне становится плохо даже от мысли, что нужно снова идти в буш. У меня еще с прошлого раза не прошли мозоли.
После того как Чарли объяснил Эдне, чего Эстелла хочет от кедайтчи, обе женщины отправились в путь. Эстелла была совсем не уверена, что из-за языковых проблем ее план сработает, но отчаянно хотела узнать, почему Мэй стала вести себя так странно, ведь от ее поведения страдала Бинни.
Потратив на дорогу не один час, Эстелла и Эдна наконец подошли к лагерю аборигенов, расположенному в нескольких милях вверх по течению полностью пересохшей реки Диаманты. В лагере было несколько аборигенов, включая женщин и детей, но один мужчина сидел в одиночестве. Он оказался единственным человеком, который ничем не занимался. Остальные мужчины копали яму, собираясь запечь под горячими углями эму, женщины чистили какие-то плоды, похожие на помесь орехов и ягод, а дети на окраине лагеря выковыривали личинок и складывали в миски из коры для дальнейшего приготовления.
Эдна представила Эстеллу кедайтче, которого звали Байрум-Бирра. Он сидел, скрестив ноги, в тени акации и не встал, здороваясь с ней. Из одежды на нем была только набедренная повязка, и Эстелла заметила на его худом теле несколько странного вида шрамов, которые выглядели так, будто были нанесены специально. У кедайтчи была борода и усы с проседью, а лоб, или та его часть, которую было видно из-под цветной головной повязки, был в глубоких морщинах. Конечно, Эстелла не думала, что колдун племени аборигенов будет молодым человеком. Она представляла себе мудрого старца с седыми волосами. Но Байрум-Бирра оказался не слишком старым.
Байрум-Бирра жестом предложил Эстелле и Эдне место напротив себя. Садясь в пыль в тени акации, Эстелла чувствовала себя так, будто удостоилась аудиенции королевской особы, но потом подумала, что Байрум-Бирра считается чем-то сродни королю аборигенов, поскольку кедайтча очень уважаем членами племени.
Говоря на своем языке, Эдна объяснила, что Мэй кто-то дает спиртное, а та не говорит Эстелле, кто именно, потому что боится, что с ее ребенком случится какое-нибудь несчастье. Когда Эдна закончила свои объяснения, Байрум-Бирра минуту молча смотрел на Эстеллу. Она старалась сидеть под его немигающим взглядом как можно спокойнее. Из-за его широких ноздрей и черных глаз с пронзительным взглядом Байрум-Бирра казался очень злым, но Эстелла чувствовала, что он заинтересовался делом белой женщины и вряд ли сердится на нее.
— Пожалуйста, спроси у Байрум-Бирры, наложено ли на Мэй проклятье, — сказала Эстелла Эдне.
Эдна бросила на нее безучастный взгляд, и Эстелла догадалась, что та не поняла. Это привело ее в отчаяние.
Байрум-Бирра закрыл глаза, и его тело начало медленно покачиваться. Затем вдруг снова открыл их, пронзительно посмотрел куда-то в пространство между Эстеллой и Эдной, что-то сказал Эдне, и та, повернувшись к Эстелле, стала переводить.
— Байрум-Бирра говорить… не уад-йео-йео… — сказала Эдна, покачав головой.
— Что это значит? — спросила Эстелла разочарованно.
Эдна и кедайтча снова заговорили друг с другом, но теперь он задавал вопросы. Эстелла заметила, что Эдна отвечала очень неуверенно, и в отчаянии покачала головой, сожалея, что не может поговорить с Байрум-Бирра.
К ним подошел какой-то юноша. Он был в набедренной повязке и босой. Поговорив с кедайтчей, он обратился к Эстелле на ломаном английском:
— Уад-йео-йео значит — не болеет…
Эстелла пришла в восторг.
— Ты говоришь по-английски?
— Да, мэм. Я работать на овечьем пастбище на севере. Научиться немного говорить английский.
— Ну, слава Богу! Пожалуйста, переведи мне все, что говорит ваш кедайтча.
— Женщина по имени Мэй… ей сказали неправда, но это сказал не черный, — он хлопнул себя по груди. — Кедайтча говорить, ни один черный не проклинать женщина по имени Мэй.
Потом юноша обратился к Эдне, и Эстелла подумала, что он спрашивает, кто такая Мэй. Очевидно, Эдна объяснила, потому что он кивнул и улыбнулся, чего Эстелла совсем не поняла.
— Мэй иметь… еще один белый муж? — спросил юноша.
— Нет, — ответила Эстелла. — Но она не хочет говорить мне, кто дает ей бутылки с вином.
— Кто-то… устраивать неприятности, — сказал юноша.
— Она не хочет говорить мне, кто это, потому что боится, что если скажет, что-то плохое случится с ее дочерью.
— Наверное, ее заставлять бояться белый человек, — сказал юноша.
Байрум-Бирра снова что-то заговорил, погрозив пальцем.
— Что он сказал? — спросила Эстелла.
— Он говорит, что когда придет уи-ла…
— Что это?
— Уи-ла — черный какаду. Когда он придет, правда открыться.
— Наверное, это прилетел новый врач, — сказал Чарли, обращаясь к Марти и Уэгзу. — Как вы думаете, Дэн приведет его сюда поздороваться с нами?
Они уставились в окно бара, стараясь что-либо разглядеть, однако смогли увидеть лишь самолет и ноги Дэна и нового врача, стоявших за фюзеляжем.
— Не знаю, — ответил Марти. — Может, нам самим стоит выйти на улицу?
— Тогда пошли, — предложил Уэгз. — Я еще никогда не видел совершенно новый самолет.
Посовещавшись несколько минут, они, наконец, решили выйти из бара. Но, оказавшись на веранде, увидели лишь, как Дэн вместе с новым врачом зашли в больницу.
Чарли посмотрел на Марти.
— Вроде бы они оба чем-то сильно взволнованы.
Нахмурившись, Уэгз почесал затылок.
— Мне это показалось, или Дэн действительно обнимал нового врача за плечи?
Марти пожал плечами.
— По-моему, Дэн не хотел, чтобы к нам прилетал новый врач… — задумчиво проговорил Чарли.
Когда Эстелла и Эдна зашли в бар, они нашли там Чарли, Марти, Уэгза и Филлис, которая присоединилась к ним.
— Как я понимаю, прилетел новый врач? — спросила Эстелла. Она видела на улице совсем новый самолет, но знала, что скоро он уже не будет так выглядеть.
— Красивый самолет, да? — сказала Филлис. — Я бы все отдала, чтобы полетать на таком.
