— Ваш отец сказал мне, что вы учитесь летать на самолете. Думаю, вы очень смелая.
Лицо Филлис ожило.
— Просто обожаю это! Там, в воздухе, я чувствую себя такой… свободной, живой.
— Когда я летела сюда, меня сильно укачало, поэтому не могу разделить вашего энтузиазма.
— Полеты поднимают мне настроение… Порой кажется, что тебе все под силу… Да и Мерфи — прекрасный учитель. Он очень терпеливый… и требовательный, — Филлис вдруг покраснела, и Эстелле показалось, что ее собеседница не собиралась раскрывать свои истинные чувства.
— Он такой… мужественный, настоящий мужчина, вам не кажется? — спросила Филлис.
— Думаю, да, — сказала Эстелла без энтузиазма.
— Но вы заметили, что он стесняется смотреть вам прямо в глаза? Думаю, нельзя доверять человеку, который не смотрит тебе в глаза.
Эстелла была склонна с этим согласиться.
К наступлению вечера Мэй и Бинни так и не вернулись, поэтому Эстелла, положив себе в тарелку щедрую порцию рагу из барашка, с удовольствием ее съела. После ухода Филлис она попробовала разыскать дневник Росса, но, так и не найдя его, снова села за письмо матери. Она старалась ничего не скрывать, но объяснение того, как ее жизнь неожиданно перевернулась с ног на голову, выжало из нее все душевные и физические силы.
Наконец, написав «С любовью, Эстелла», она несколько минут плакала, но потом, умывшись, взяла себя в руки.
Прежде чем лечь спать, Эстелла вышла на веранду подышать воздухом. Глядя на огромное небо, мерцавшее миллионами звезд, она чувствовала себя бесконечно маленькой. Звезды казались близкими, будто до них можно было дотянуться рукой. Луна висела позади дома, но ее серебряный свет заливал все мягким сиянием, превращавшим красные холмы вдалеке в серебряный ковер.
Тишину вокруг нарушала только симфония в исполнении насекомых. Закрыв глаза, Эстелла старалась расслабиться, но после письма к матери, в котором рассказала о распаде своего брака, с трудом справлялась с вновь нахлынувшими воспоминаниями.
Когда Эстелла открыла глаза, перед ней стоял тот самый динго и молча наблюдал за ней. В лунном свете его шкура казалась почти белой, что придавало ему вид совершенно безопасного животного. Эстелла почти забыла, что перед ней дикая собака, непривычная к контактам с человеком, и ей захотелось его погладить.
— Привет, приятель, — прошептала она, восхищаясь стройными формами дикой собаки.
«Какое у него странное выражение на морде, — подумала Эстелла. — Кажется, он чем-то озабочен». Она улыбнулась, осознав, что просто начинает фантазировать.
— У меня больше нет сил, приятель, — сказала она вслух. — Поэтому я иду спать.
Усевшись, динго продолжал внимательно рассматривать ее. Эстелла собралась встать, но резкая боль в животе заставила ее поморщиться. Она замерла, охваченная страхом.
— Только не мой ребенок, — прошептала она. — Боже, только не ребенок!
Глава 16
Когда Эстелла решила снова подняться со стула, то почувствовала еще один резкий приступ боли — на этот раз намного сильнее. Эстелла вдруг ясно осознала, что то чувство одиночества, которое она испытывала с момента своего приезда в Кенгуру-кроссинг, ничто по сравнению с тем ужасным чувством опустошения, которое ей грозит, если она вдруг потеряет своего драгоценного ребенка.
Пока Эстелла с трудом спускалась с веранды, согнувшись буквально пополам от боли, динго неотрывно наблюдал за ней. Еще один приступ боли заставил ее вскрикнуть и остановиться, а потом — упасть на колени в красную пыль. Подойдя к ней, динго обнюхал ее щеку. Встревоженная, Эстелла попыталась подняться на ноги, но отчаянная боль помешала ей. Ноги не слушались. Приподняв голову, Эстелла посмотрела в темные глаза динго, тихо стоявшего рядом. На какое-то мгновение Эстелле даже захотелось поверить в нелепую идею Мэй о том, что душа отца возвратилась на землю в образе этой дикой собаки и что он ей поможет.
— Я просто схожу с ума, — воскликнула она. — Мне никто не поможет, кроме меня самой…
Будто в ответ на ее молитвы в Эстелле проснулся инстинкт выживания, дав ей силы действовать. Сейчас самым главным было спасти ребенка. Схватившись за опорный столб веранды, она с трудом поднялась на ноги.
— Мне нужно добраться до больницы, — прошептала Эстелла, стараясь дышать ровно и глубоко. Она отбросила все мысли о том, чтобы сохранить в секрете существование своего ребенка. Их заменил всепоглощающий ужас. Устремив взгляд на темный силуэт здания больницы, в окне которой тускло горел свет, она, спотыкаясь, двинулась вперед. Динго был рядом. Он не шел у ее ноги, как это делают домашние собаки, но оставался поблизости у нее на виду.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Эстелла, наконец-то, добралась до здания больницы, которое иногда буквально расплывалось у нее перед глазами. Она замирала, когда боль схватывала ее с новой силой, и шла вперед, когда приступ проходил.
Эстелла чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, ее тело обливалось холодным потом, но одновременно она была благодарна динго за то что тот не бросил ее и шел рядом, останавливаясь всякий раз, когда это делала она.
В больнице стояла тишина, когда Эстелла с трудом переступила порог входной двери.
— Дэн! — закричала она.
Из кабинета появилась заспанная Кайли.
— Что случилась, мэм?
— Скажи… Дэну… что он мне нужен, — с трудом проговорила Эстелла и рухнула на пол.
Кайли нагнулась над ней, обратив внимание, что ее колени испачканы в пыли.
— Что случилось, мэм? — она видела, что Эстелла держится за живот. — Вы отравились?
Эстелла покачала головой, а Кайли, выкатив каталку из ближайшей палаты, помогла ей лечь на нее. Повернувшись на бок и свернувшись калачиком, Эстелла заплакала.
— Спаси моего ребенка! Пожалуйста… Кайли. Спаси мое дитя!
Темные глаза Кайли расширились от удивления.
— Вы… вы беременны, мэм?
— Да… Где Дэн? — с трудом проговорила Эстелла, крепко сжимая руку Кайли.
— Я его сейчас приведу, мэм. Но сначала мне нужно положить вас в кровать.
Эстелла корчилась от боли, и Кайли боялась, что та упадет с узкой каталки.
— С вами будет все в порядке, мэм. Я сейчас быстро приведу доктора Дэна.
Кайли не было всего несколько минут, но они показались Эстелле часами. Она изо всех сила молилась за своего еще не родившегося ребенка, прося Господа быть милосердным.
Вдруг Эстелла услышала в коридоре голос Дэна, и ее охватила волна облегчения.
Когда Дэн шел к ее постели, Эстелла заметила, как его шатает.
— Что… что с вами такое… Эстелла? — спросил он.
Даже в тумане боли Эстелла уловила, как заплетается у него язык, и ее сердце упало.
