— В этих случаях они обращаются к своему кедайтче, чтобы выяснить, кто же виноват в их несчастьях, — сказал Чарли. — Аборигены верят в то, что он очень мудр и обладает громадной силой.
— А этот кедайтча когда-нибудь появляется в городе? — спросила тогда Эстелла Чарли. Ей было интересно познакомиться с человеком, перед которым преклонялись аборигены.
— Только в самых важных случаях. Он старается держаться в стороне от белых. Но в том, что касается религии и духовного мира, он для аборигенов является верховным владыкой. Только кедайтча может определять причину смерти или болезни членов племени, и только он имеет право проводить священные обряды, чтобы спасти их от злых духов.
Эстелла рассказала Чарли об отношении Мэй к динго, живущему около ее дома.
— Мэй может позвать кедайтчу, чтобы тот разобрался с этим динго, — ответил ей Чарли.
— Но он же не убьет его? — с тревогой спросила Эстелла. — Несправедливо убивать животных из-за предрассудков.
Чарли пожал плечами.
— Их предрассудки слишком сильны, и ты, Эстелла, не сможешь их изменить. А абориген никогда не пойдет против воли кедайтчи.
— Тогда мне придется убедить Мэй, что этот динго безопасен и не одержим духом Росса.
Во время вечерних прогулок Мэй показывала Эстелле, как аборигены выживают в буше. Когда они шли по песчаным холмам, она подошла к небольшому кусту с бархатными листьями. Эстелла увидела на нем фиолетовые цветы и какие-то ягоды, которые, при ближайшем рассмотрении, показались ей похожими на сушеный изюм. Сорвав несколько ягод, Мэй предложила Эстелле попробовать их.
— Дунйо, — произнесла она, что означало «ешь».
Мэй положила несколько ягод себе в рот, и Эстелла последовала ее примеру. Она обнаружила, что у них приятный вкус. У корней акации Мэй начала копать землю с помощью простой палки. Через несколько минут раскопала муравьиное гнездо. Эстелла увидела, что это муравьи-медосборщики.
— Попробуй, — сказала Мэй.
Эстелла сморщила нос, когда Мэй, поймав одного муравья и держа за голову и ножки, съела его брюшко. Поедание живых насекомых казалось Эстелле чем-то варварским и совершенно неаппетитным, особенно когда насекомое могло еще и ужалить. Но она почувствовала соблазнительный запах сладкого меда. Бинни тоже, как настоящий эксперт, стала ловить и есть муравьев, поэтому и Эстелле пришлось попробовать, чтобы они не считали ее трусихой. Ей показалось, что у муравьев горьковатый вкус лимона и меда.
— Из них чай хорош! — сказала Мэй с улыбкой. Потом она показала на кусты эму и объяснила, что их листья хорошо помогают при заболеваниях дыхательных путей. — Свари их и потом смешай с жиром кенгуру.
Мэй показала, как это средство нужно втирать в кожу груди. Эстелла очень увлеклась объяснениями Мэй. Каждый вечер она узнавала все больше о различных растениях и об их использовании в качестве пищи или лекарств от простуды, кожных нарывов или чесотки.
Через две недели после первого письма от тети Фло Эстелла получила еще одно с добрыми словами поддержки. Но на этот раз вместе с письмом пришли документы на развод. И хотя Эстелла знала, что они придут, не глядя сунула их в ящик комода, полная решимости не читать до тех пор, пока у нее не будет на это достаточно моральных сил. Только через неделю Эстелла решила, что нет смысла продолжать откладывать то, что необходимо сделать, и, вытащив документы из конверта, подписала. Потом она отправилась прогуляться, хотя уже стояла ночь. Динго последовал за ней, а Звездочет бросил на нее приветственный взгляд из своего стойла. Зайдя метров на сто в кусты позади дома, она вдруг громко зарыдала, будто в ней открылся кран, сдерживавший ее эмоции.
— С тобой все в порядке?
Вздрогнув, Эстелла оглянулась и увидела рядом с собой Мэй, хотя не слышала ее шагов.
— Да, Мэй, все нормально… правда. Просто немного грустно.
Высморкавшись, Эстелла глубоко вздохнула. Она помнила, что ей нельзя расстраиваться, но, несмотря на этот всплеск эмоций, почувствовала себя лучше. Ей захотелось выговориться, но она не знала, как объяснить Мэй все, что чувствовала. Мэй внимательно смотрела на Эстеллу своими темными, блестевшими в темноте глазами.
— Ты скучать по своему мужчине?
Эстелла снова вздрогнула.
— Я… скучаю по той жизни, которая у нас с ним когда-то была. Но этой жизни больше нет, Мэй… И никогда не будет, — до этого момента она не осознавала, что будет так тяжело прощаться с прошлым, даже несмотря на то, через что ей пришлось пройти из-за Джеймса.
Мэй кивнула.
— Он плохой мужчина?
Эстелла не была уверена, спрашивала ли ее Мэй или просто констатировала факт, но в последующие дни обнаружила, что Мэй обладает такой духовной мудростью, которая намного старше ее.
— Да, Мэй. Совсем плохой. Он бросил меня… ради другой женщины.
— А ты отрежь ему его бум-бе-ра, — сказала Мэй.
У Эстеллы перехватило дыхание, а ее глаза широко раскрылись. Но потом она не смогла сдержать улыбки. Аборигенка улыбнулась в ответ, блеснув в темноте зубами.
— Ты и твой малыш… вы будете в порядке. Ты сильная женщина.
Эстелла была поражена.
— Откуда ты знаешь о ребенке? Тебе рассказала Кайли?
— Нет, — Мэй улыбнулась и, повернувшись, направилась назад к дому.
Несколько минут Эстелла стояла в одиночестве, наблюдая, как силуэт Мэй постепенно растворялся в темноте.
За последние три недели Чарли несколько раз звонили из Англии. Первый звонок был от очень расстроенной Фло, которая переживала из-за того, что Каролина и Маркус рассказали Джеймсу о ребенке. Остальные звонки были от Каролины Вордсворт. Когда та потребовала, чтобы Чарли позвал Эстеллу к телефону, он ответил, что плохо ее слышит, и повесил трубку. Когда она перезвонила, обвинив Чарли в том, что он ее обманывает, они стали спорить. Каролина даже пригрозила возбудить против него судебный иск, на что Чарли лишь рассмеялся и все равно наотрез отказался позвать Эстеллу к телефону или передать ей сообщение. За несколько дней до этих звонков Эстелла рассказала Чарли, что у нее едва не случился выкидыш. И теперь он сообщил Каролине, что Эстеллу ни в коем случае нельзя волновать. А когда Каролина заявила, что было бы лучше, если бы Эстелла потеряла ребенка, поскольку его отец отказывается ей помогать, Чарли рассердился и снова повесил трубку.
Неделю спустя Каролина позвонила снова и пообещала, что не будет расстраивать Эстеллу, если сможет с ней поговорить. Она утверждала, что хочет лишь убедить ее вернуться домой, где о ней будут заботиться надлежащим образом. Чарли к тому времени уже очень полюбил Эстеллу, а весь город буквально гудел от разговоров о том, каких успехов она добилась в лечении Звездочета. Они даже стали с осторожностью одобрять Эстеллу. Чарли не видел никакой пользы в возвращении Эстеллы в Англию.
