Мерфи пожал плечами.
— Пойду скажу букмекерам, чтобы вычеркнули Звездочета из списка участников скачек.
Эстелла пошла в дом, чтобы смешать английскую соль с водой, затем перелила смесь в клизму и влила Звездочету приличную порцию. Она стала ждать результата, но его не было. Она поняла, что ему нужно намного более действенное средство, чтобы промыть желудок.
В двенадцать часов вернулся Марти.
— Ну, как Звездочет? — спросил он.
Эстелла видела, что Марти еще продолжал надеяться, но скачки должны были начаться в два часа, поэтому Звездочет в них участвовать уже точно не будет.
— Боюсь, что лучше ему не стало, — ответила она. — Звездочет освободился от небольшого количества газов, но это ему почти не помогло. А как вы?
Марти пожал плечами.
— Клем Мазгров только что сказал мне в лицо, что я струсил и решил не участвовать в скачках. И, кажется, большинство горожан тоже так думают.
— Но это же смешно! — воскликнула Эстелла. — Любой, кто знает, с каким нетерпением вы ждали скачек, не поверит в эту ерунду.
— Они просто расстроились, — сказал Марти, вздыхая.
— Вы ведь вините меня, да, Марти? — она была уверена, что так оно и было, поэтому должна была это спросить.
— Конечно, нет, — ответил Марти, но его голос прозвучал совсем неубедительно. — Как вы могли такое подумать?
Ей не хотелось напоминать ему, что десять минут назад он практически это и говорил. В любом случае, это не имело значения, потому что она во всем винила себя.
— Мне нужно было лучше заботиться о Звездочете, — сказала Эстелла, чувствуя, как ее глаза снова наполняются слезами.
— Я оставил его одного. Поэтому, если кто и виноват, то только я. Не обращайте внимания на то, что я говорил с самого начала. Я просто выпускал пар. Вы проделали чудесную работу, Эстелла. Ну, а что касается скачек, то ведь они проводятся не последний раз… — Марти пошел прочь, но Эстелла видела, что он буквально раздавлен случившимся, и очень ему сочувствовала. Вдруг она разрыдалась. Все напряжение последних недель выплескивалось из нее бурным потоком эмоций.
— Почему ты так расстраиваться? — спросила ее Мэй. Из-за ужасного похмелья она проспала все утро.
Эстелла подняла мокрое от слез лицо.
— У Звездочета колики, — сказала она, вытирая слезы. — Он не сможет участвовать в скачках.
Мэй не знала, что такое колики, но внимательно посмотрела на коня, который лежал на земле, закатив глаза от боли.
— А ты не можешь помогать ему?
— Я уже перепробовала все, что знаю. А вы, Мэй, не знаете средства от боли в животе?
Эстелла понимала, что Звездочет уже не сможет участвовать в скачках, но ради того, чтобы избавить его от боли, была готова пойти на все.
Мэй снова посмотрела на коня.
— Мой средство не для лошадь.
— Оно необязательно должно быть специально для лошадей. Лишь бы помогло ему избавиться от боли в животе.
Аборигенка не могла точно вспомнить, что случилось прошлым вечером, но была уверена, что Эстелла спасла Бинни от чего-то совершенно ужасного.
— Пожалуйста, Мэй, я просто в отчаянии. Вы как-то рассказывали мне о средстве от боли в животе. Пожалуйста, приготовьте его.
И хотя после вчерашнего, Мэй еще очень плохо соображала, она отправилась в буш, чтобы разыскать все, что было нужно.
Мэй приготовила настойку из нескольких ингредиентов, и Эстелла заставила Звездочета ее выпить.
Эстелла попросила Мэй сделать эту смесь намного крепче, чем обычно, потому что она нужна была для лошади, и уже меньше чем через час Звездочет поднялся на ноги, и Эстелла стала водить его по двору. Она слышала, как с ипподрома доносились крики толпы, но старалась их не замечать и сосредоточилась на лечении Звездочета. К четырем часам он поднял хвост и оставил на земле огромное количество навоза, имевшего странный, немного фиолетовый цвет. Кроме того, у него вышло много газов. Эстелла подумала, что облегчению, появившемуся на его морде, не было цены, и не знала, как отблагодарить Мэй.
А Мэй решила, что вернула свой долг Эстелле.
Эстелла послала Бинни за Марти. Когда Марти подходил к стойлу, она заметила, что он был бледен как полотно. Не веря своим глазам, он смотрел на Звездочета.
— Честно говоря, Эстелла, я уже подумал, что… — проговорил он, вытирая пот со лба. Он действительно решил, что случилось самое худшее.
— Извините, что испугала вас, Марти, но мне хотелось, чтобы вы сами увидели, что Звездочету стало намного лучше. Из него вышло все, что мучило его.
— Я так рад, — с явным облегчением в голосе проговорил Марти, нежно гладя коня по носу.
— Мэй приготовила какое-то средство, и, слава Богу, оно помогло. У аборигенов просто удивительные знания о лечебных растениях, — она вспомнила средство, которое ей дала Кайли, когда она чуть не потеряла своего ребенка. — Кто выиграл скачки? — спросила она тихо.
Марти закатил глаза.
— Пламбаго. Клем празднует победу в баре и хвастает, как кобель с двумя… — он вовремя замолчал и от смущения закашлялся. — Но, как я слышал, с ним веселятся только рабочие с его пастбища, а почти все остальные отправились по домам.
Эстелле было жаль Марти. Именно он должен был сейчас праздновать победу своего коня вместе с горожанами.
— А у Звездочета раньше бывали колики? — спросила она.
— Никогда. Хотя, постойте… Он мучился от этого всего один раз, еще жеребенком, — он внимательно посмотрел на кучу навоза на земле.
— Какой странный цвет, вам не кажется? — спросила Эстелла, заметив его удивленное лицо. — Даже не знаю, в чем тут дело. А что вы скажете?
Марти покачал головой.
— Я… мне пора идти, Эстелла. Филлис… мне нужно помочь ей в магазине.
Когда Марти в семь часов вечера вошел в бар, у него совсем не было настроения видеть Клема Мазгрова, который, как он думал, уже давно уехал домой. Марти вообще не хотел туда идти, но Чарли попросил его срочно принести на кухню продукты.
— Как там твой конь? — крикнул Клем через весь зал, как только увидел Марти.
Рядом с Клемом на стойке бара стоял кубок победителя скачек. Сам Клем не был пьян, потому что пил мало, но весь этот вечер он заказывал выпивку своим рабочим. Пиво, а потом и виски лились рекой, и теперь большинство мужчин спали тут же, в баре. Услышав окрик Клема, Марти буквально оцепенел. До этого момента у него была мысль, что кубок победителя у него отняли обманом, а теперь был в этом уверен.
Чарли стоял, облокотившись о стойку бара, и вид у него был такой же унылый, как и у остальных жителей Кенгуру-кроссинг. Всем казалось, что их обманули, и Марти это знал.
