Марти уловил сарказм в голосе Клема. Он хотел не обращать на него внимания, но не желал, чтобы Клем понял, как задели его эти слова.
— С ним все в порядке, — ответил Марти, ставя коробку с продуктами на стойку и намеренно говоря веселым тоном.
— Ну, прямо чудесное исцеление, да?
Марти понимал, что Клем намекал на то, что он специально отказался от участия в скачках, боясь проигрыша.
— Не знаю, чудесное или нет, но сейчас со Звездочетом все в порядке.
— Да ладно, чего там говорить. Ты избавился от унижения проиграть по-честному.
Марти очень захотелось стереть эту надменную улыбку с лица Клема.
— Я бы не проиграл, и мы оба это знаем. Звездочет — самая быстрая лошадь на сотни миль вокруг. На скачках еще ни одна лошадь не могла его даже догнать.
— Ну, против Пламбаго у него не было никаких шансов. Сегодня он прошел милю за минуту сорок четыре секунды. По-моему, это местный рекорд, нет?
— Звездочет на тренировках проходил милю за минуту сорок.
Клем насмешливо фыркнул, но Марти посмотрел на него с мрачной решимостью.
Глава 21
Эстелла перевязывала раненую собаку, когда к ней пришел Чарли.
— Я просто зашел… чтобы узнать, как ты тут, — сказал он почти застенчиво.
Она бросила на него быстрый взгляд. Боясь расплакаться при виде сочувствия в его глазах, она снова сосредоточилась на собаке.
— Я переживаю за Марти… — проговорила она тихим голосом.
— Он сказал мне, что теперь со Звездочетом все в порядке…
— Так и есть. Но меня не оставляет подозрение, что его чем-то отравили. До скачек Марти говорил мне, что такое может произойти, поэтому я уверена, что теперь он с ума сходит, пытаясь понять, кто это сделал…
Чарли подумал о Клеме и Марти. В баре он ясно видел, что между ними что-то происходит, и ушел оттуда, не желая в этом участвовать.
Эстелла поднялась и отряхнула колени. Выйдя из загона, где держала больную собаку, она закрыла за собой калитку.
— Скажи мне правду, дядя Чарли, — почти шепотом обратилась она к нему. — Кто-нибудь винит меня в том, что случилось со Звездочетом? — Эстелла по-прежнему не смотрела ему в глаза, боясь расплакаться.
Чарли не знал что ответить. В баре звучало много враждебных слов, но он понимал, что все просто искали, кого обвинить в произошедшем.
— Нет, — наконец ответил он, но даже ему самому это показалось неубедительным. — Естественно, все очень расстроились, когда узнали, что Звездочет не будет участвовать в скачках, — и добавил про себя: «Особенно Джон Фитцсиммонс и журналисты». — Они так ждали этого дня, им так хотелось увидеть, как он снова победит, — «…и еще им хотелось на этом заработать». — Но они переживут, не волнуйся. Все равно, день прошел… совсем неплохо.
Скачки прошли, как и было запланировано, хотя настроение зрителей сильно упало, как только они узнали, что Звездочет исключен из списка участников. Еще больше усугубило положение то, что в баре кончилось пиво.
Чтобы как-то спасти положение и выжать из поездки в Кенгуру-кроссинг хоть что-то, Джон Фитцсиммонс решил взять в прямом эфире интервью у Клема Мазгрова. Очень быстро он понял, что совершил ошибку, так как Клем оказался одним из самых наглых и хвастливых скотоводов. Он объявил своего Пламбаго новым чудом и стал взахлеб рассказывать байки о том, как он его открыл. Его история оказалась совершенно серой и неинтересной. По мнению Джона, она не шла ни в какое сравнение с рассказом о том, как Звездочет буквально восстал из пепла всего за те несколько недель, которые жила в Кенгуру-кроссинг Эстелла — ветеринар еще совсем неопытный, но владеющий оригинальными методиками лечения.
Вскоре после ухода Чарли к Эстелле пришел Дэн. Он обнаружил ее сидевшей на задней веранде.
— Как дела у Звездочета? — спросил Дэн, но по тому, как он смотрел на нее, Эстелла сразу поняла, что на самом деле он хотел спросить, как дела у нее.
— Он в порядке, Дэн. И, предваряя ваш вопрос, — у меня тоже все хорошо.
— Рад это слышать, — сказал Дэн. — Понимаю, что вы ужасно расстроены, но… сами знаете, что стресс может плохо отразиться на вас… или на вашем ребенке.
— Вряд ли я это забуду, когда вы напоминаете мне об этом при каждой нашей встрече, — ответила Эстелла, слегка улыбнувшись, чтобы дать ему понять, что ценит его заботу. — Со мной, правда, все в порядке, Дэн. Я просто переживаю… за Марти.
— Марти знает, что в скачках всякое может случиться. Он оправится. Уверен, он счастлив, что Звездочет выздоровел. И, в общем-то, это самое главное, разве нет?
Эстелла кивнула.
— Спасибо, Дэн. Вы действительно помогаете мне увидеть светлые стороны моего будущего. Хотите верьте, хотите нет, но всего несколько месяцев назад я была совершенно нормальным и очень рационально мыслящим человеком. И сейчас чуть ли не с отвращением думаю о той размазне, в которую превратилась. Я уже и забыла, когда могла принимать быстрые, логичные решения и даже в самой ужасной катастрофе уметь видеть хорошее.
Дэн улыбнулся.
— И через несколько месяцев вы снова станете совершенно собранной и будете полностью контролировать свои эмоции.
— Боже… надеюсь, что так.
— Между прочим, вижу, у вас появился новый пациент? — сказал он весело.
— Да, прошлым вечером я была в лагере аборигенов на той стороне холмов. Увидев эту больную собаку, которую никто не лечил, уже не могла бросить ее там.
Дэна поразила преданность Эстеллы своему делу.
— Вы напоминаете мне Росса Купера, — сказал он.
Эстелла бросила на него быстрый взгляд, и ее сердце екнуло.
— Правда?
— Правда. Думаю, вы бы с ним прекрасно поладили, — Дэн опустил глаза в землю. — Я хотел вам объяснить… почему так неожиданно ушел с танцев.
Все еще думая о его словах по поводу Росса, Эстелла сказала:
— Не нужно, Дэн. Я все понимаю.
— Серьезно? Вы можете мне не поверить, но это было в первый раз, когда я вообще ходил на танцы накануне скачек.
Эстелла удивилась. Она думала, что он пользуется любым поводом для того, чтобы выпить, даже общественным мероприятием, но оказалось, что это не так. Приходя в бар, он садился в углу, в стороне от всех, пил как можно больше и как можно быстрее, пытаясь утопить в спиртном свою боль. На танцы накануне скачек собирались люди со всей округи, и это напоминало ему о том, что он когда-то сделал. Теперь же он думал об Эстелле и пошел туда ради нее. Но когда он всего на несколько минут оказался один, его демоны снова набросились на него, и ему пришлось уйти.
— Мне следовало знать, что я не справлюсь…
— Мне не следовало танцевать с Мерфи и оставлять вас одного, Дэн. Простите меня.
