Я бросилась к музыкальному центру и убавила громкость. Выдохнула и вдохнула несколько раз, чтобы немного прийти в себя. Потом поднесла трубку к уху и ангельским голосом проворковала:
– Антон?
– Нет! – тут же раздалось рычание.
Этот злобный голос я узнала в ту же секунду.
Ден Овчаренко, будь он проклят!
Последний человек, которого хотелось бы услышать в вечер пятницы!
Мои ноги подкосились, и я с размаху опустилась на пол.
– Что тебе нужно?
– Что мне нужно?! – его голос сквозил ядовитым сарказмом. – Я нашел те фотки, которые тебе нужны.
– О… – я потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями, – это… отлично.
Ден молчал. На заднем фоне раздавались звуки, которые показались мне тихими постанываниями. Да чем, черт возьми, он там занят во время разговора со мной?
– Когда ты сможешь мне эти фотки… показать?
– Только в воскресенье, – отрезал Ден. – До воскресенья я занят.
– Ты там с подружкой, что ли? – пробормотала я, не зная что и думать.
– А ты там опять бухаешь, что ли? – подколол он, уйдя от ответа.
– Иди в задницу! Это не твое дело! – я заскрипела зубами.
Он не должен понять, что я только что танцевала жалкий танец одиночества.
– Надеюсь в воскресенье увидеть тебя трезвой, – заявил Ден.
Я молча сбросила звонок. Вот гад! Как же он меня бесит!
Отбросила телефон и обхватила колени руками. Гадский Ден испортил настроение. Не хотелось уже ни пить, ни танцевать. Вообще ничего не хотелось.
Вот и приехали к тому, с чего начинали.
Когда телефон в ту же секунду мстительно зазвонил, я схватила его, страстно желая разнести о стенку. Кое-кто, кажется, взбесился, что его отключили, не попрощавшись?
– Я же сказала русским языком: иди в задницу, Ден!
– Э-э-э… Вика?
Воздух с шипением вышел из моих легких.
Это был не Ден.
– Да, – ответила я с нервной усмешкой.
– Это Антон! Мы тут собираемся из «Пати-фона» перебраться куда-нибудь, где повеселее. Если ты едешь к нам, то имей в виду. Я могу тебя дождаться, если ты в пути.
Я закрыла лицо ладонью.
Ч-ч-черт!
Я только что грязно ругалась при парне, для которого так тщательно берегла свою репутацию!
– Антон, я не смогу прийти, – произнесла я, понимая, что все потеряно. – У меня… семейные проблемы. Не до тусовок. Извини.
– Я чем-то могу помочь? – обеспокоился он.
Вот гадство! И почему я упускаю такого классного парня?
– Нет. Ничем. Это внутрисемейное дело…
Антон молчал, и я поспешила добавить:
– Но спасибо, что предложил. Это очень мило с твоей стороны, особенно учитывая, что мы почти не знакомы.
– Ерунда, – его голос потеплел. – Если надо чем-то помочь, только скажи.
– Спасибо… – еще раз пробормотала я, сжимая телефон так крепко, что вспотела ладонь.
– Я все понял, по вечерам ты не можешь, – он откашлялся, будто волновался, – может, тогда съездишь со мной в воскресенье днем на пикник? У друга день рождения, будут отмечать на озере, тебе понравится. Компания хорошая, ребята все свои. Обещаю доставить тебя домой дотемна.
Одни небеса знали, как чертовски сильно я хотела отправиться с Антоном на это драное озеро! Но бабуля…
Я закрыла глаза, разрываясь на части между выбором.
– Не знаю, получится ли.
– Давай я решу за тебя, если не знаешь? Ты едешь, Вика, и точка. Назови адрес, в воскресенье днем заеду за тобой.
Мне требовалась сильная мотивация, чтобы отказаться от такого заманчивого предложения. Потому что я была очень близка к тому, чтобы отдать все бразды правления в руки Антона.
Я встала, подошла к стене и включила свет. Хотелось увидеть бабулю, чтобы напомнить себе: в самые радостные моменты на озере, когда все будут пить и веселиться, рядом со мной будет находиться она.
Бабули в комнате не обнаружилось.
Да что за чертовщина с ней творится? Может, тот факт, что Ден нашел фотку, успокоил ее? Может, ей того и хотелось: чтобы внук взглянул на ее лицо и почтил память? Мы добились успеха по ее ликвидации?
Впрочем, забивать себе голову этими версиями не хотелось.
– Согласна! – с радостью сказала я Антону и продиктовала адрес.
Дожить до воскресенья оказалось непростой задачей. Хотя бы потому, что, проснувшись в субботу утром, я обнаружила старушку на прежнем месте у шкафа. Пока мы с бабулей делали в квартире уборку выходного дня перед завтрашним визитом Антона, мне пришла невероятная мысль.
– Я знаю, почему бабули не было в клубе! – сообщила я Ромке, разговор с которым поставила на громкую связь, пока мыла посуду.
– И почему же? – голос друга звучал хрипло и сонно, хотя часы показывали полдень.
– Я не вижу ее, когда выпью.
– Когда выпьешь?
– Ну ладно, – вздохнула я, – когда чертовски напьюсь. Она пропадает. Так было в клубе. И вчера… вечером… тоже было.
– А что, – хмыкнул Ромыч, – это вариант. Может, алкоголь затуманивает тот отдел твоего мозга, который отвечает за зрение, и вот такая реакция?
– Или он затуманивает тот отдел моего мозга, который отвечает за способность видеть привидения, – добавила я.
– Ты – супервумен, дорогая. Наука будет плакать кровавыми слезами, чтобы получить тебя для изучения. Так и представляю, как доктора тянут к тебе свои костлявые ручонки со скальпелями…
– Иди в пень! – Я едва сдержалась, чтобы не брызнуть пеной от моющего средства в телефон.
– Интересно, Ден будет слышать бабулю, если тоже напьется? – продолжил друг как ни в чем не бывало.
– Поверь, у меня нет ни малейшего желания это проверять. Завтра я еду с Антоном на пикник, где собираюсь повеселиться. Включу противобабульную оборону – и в путь!
– Будь осторожна, не пей слишком много. А я пойду отсыпаться.
Он зевнул и отключился. Я скрипнула зубами. И Ромыч туда же! Мало гадского Дена, который считает меня алкоголичкой. Хотя теперь, как никогда прежде, такой диагноз мог грозить. Ведь каждый раз, когда захочется расслабиться, придется… выпить.
Я поклялась себе, что буду применять радикальные антибабульные меры только в случае крайней необходимости, поэтому вечером в субботу смотрела фильмы в теплой компании привидения.
На следующий день я не выдержала и сама позвонила Дену, намереваясь прояснить ситуацию с фотографиями. Он не ответил и не перезвонил. Наверняка отсыпался после секс-марафона с кем-то там, кому я очень сочувствовала.
