Мать Беллы без конца показывают по телевизору. Она светится буквально на каждом ток-шоу, везде дает интервью и долдонит все одно и то же про своего «маленького ангелочка» и как она еженощно засыпает в слезах. Ни за что не упустит возможности попасть в камеру. Интересно, может, она еще и берет за это деньги?
Этот вопрос я, кстати, как-то задала, позвонив поздним вечером на радио в прямом эфире. Тут же, следующим на линии, меня поддержал некто Крис из Кэтфорда.
– Что ж это за мать такая?! – хрипло возмутился он.
Я даже порадовалась, что и другие люди видят ее насквозь.
Выйдя «в отставку», как называет это Глен, я теперь целыми днями смотрю телевизор, разгадываю всевозможные кроссворды, участвую в прямых радиоэфирах. Забавно, я всегда считала, что эти передачи – для особых умников. Но стоило мне как-то раз позвонить на местную коммерческую радиостанцию, как я быстро втянулась. Звонит туда, похоже, определенная кучка людей: неделя за неделей одни и те же голоса. Один пожилой дядька хочет, чтобы повышвыривали из страны всех мигрантов; некая дамочка, не выговаривающая «р», считает, что всех политиков надо посадить в «тюйму»; какой-то молоденький парнишка в росте числа преступлений на сексуальной почве яростно обвиняет женщин. Звонят они уже сердитые, и по мере того, как все больше распаляются, голоса их делаются пронзительней и громче. И о чем бы ни заводилась речь в эфире, они постоянно звонят, чтобы выразить свое возмущение. Вот и я на это тоже, что называется, «подсела».
Я не выдержала и взялась за трубку в тот день, когда по радио обсуждали, возможно ли излечить педофилов. Назвавшись именем Джой, я заявила ведущему, что педофилов вообще-то надо не лечить, а вздергивать на веревке. Мнение мое приняли на ура – тут же посыпались звонки от тех, кто выражал со мной согласие. И вот тебе пожалуйста! Я сразу сделалась одной из них. Примерно каждую неделю я меняла себе имя, называясь то Энн, то Керри, то Сью, то Джой, то Дженни, то Лиз. Как же чудесно было становиться кем-то совсем другим – хотя бы на полторы минуты! И чтобы к тебе прислушивались, не осуждая, не зная, за кем ты замужем.
Внезапно для себя я обнаружила, что у меня масса всевозможных суждений, которые мне хочется высказать. Я могла выступить в эфире как миссис Фурия или же, выражаясь словами Глена, как «сердобольная либералка». Я могла быть абсолютно кем угодно!
Так я перестала чувствовать себя одинокой. Лайза к тому времени из моей жизни уже ретировалась. Первое время она мне частенько названивала, приглашала к себе. Ей хотелось побольше узнать о том, что происходит, и она была со мной очень мила. Говорила, что не верит насчет Глена ни единому слову. Однако детки ко мне больше не заглядывали, и этому вечно находилась какая-то отговорка: то у Кейна простуда, то Дейзи готовится к экзамену в балетной школе, то сестра Лайзы приехала с ними посидеть. Потом она заколотила калитку между нашими домами. Всего-то один гвоздь, на самом верху…
– Боюсь, как бы к нам никто не влез, – объяснила она. – Надеюсь, ты понимаешь, Джинни?
Я старалась ее понять.
Глава 23
Понедельник, 18 июня 2007 года
Следователь
К минувшим выходным Дэн Фрай и Флер Джонс придумали себе имя Джуди Смит. «Джуди» взяли потому, что, им показалось, это звучит по-детски, а «Смит» – для большей обезличенности. По легенде, Джуди была двадцатисемилетней женщиной из Манчестера, работавшей младшим секретарем в тамошней районной администрации. В детстве она якобы подвергалась насилию со стороны отца и теперь испытывала половое возбуждение, когда для занятий сексом наряжалась ребенком.
– Грубовато как-то сляпано, на мой взгляд, – отозвался Спаркс, когда ему представили первый вариант этой грустной предыстории. – Ему же насквозь все будет видно. Нельзя ли как-то смягчить, что ли, тона? К тому же, с чего бы вдруг женщине, над которой в детстве надругались, захочется снова переживать это во взрослом состоянии?
Фрай вздохнул. Ему не терпелось взяться скорей за дело, зубами вцепиться в настоящую полицейскую работу, а не сидеть, как суслик, в оперативном штабе, – и в то же время он не мог не чувствовать, как в кабинете начальника стремительно меняется атмосфера. Детектив заметно сдал позиции.
– Хорошее замечание, сэр, – ответил Фрай, используя свою излюбленную тактику «положительного подкрепления».
Спаркс про себя огрызнулся, что этот мелкий паршивец ему еще и покровительство выказывает, – однако решил все же того выслушать.
Тогда подчиненный подробно объяснил ему, что история Джуди смоделирована на основе исследования реального прецедента, после чего выдал подробнейший психологический анализ мотивов, привлек сюда посттравматическое стрессовое расстройство, потребность в разыгрывании фантазий, а также темную сторону человеческой сексуальности. Спарксу все это показалось как будто впечатляющим и интересным, и его сомнения до поры были задвинуты в дальний уголок сознания.
– А что говорит доктор Джонс? Готова она под этим подписаться? – уточнил Боб.
– Скажем, почти готова, сэр, – ответил Фрай. – Утром я зачитал ей по телефону окончательный вариант, и он ей как будто вполне даже понравился. Сейчас отправлю ей по электронной почте, чтобы изложила свои замечания.
– О’кей. Как получим от нее добро, пойдем представлять свою стратегию главному.
Главный детектив Брейкспир всегда поощрял новые идеи. «Инновации» было его любимым словечком, наряду с другими броскими управленческими клише – и, самое главное, он не менее решительно, чем Спаркс, был настроен прижать Тейлора к стенке.
– А что, это может нас прославить, – сказал он, потирая ладони, когда выслушал Спаркса с Фраем. – Пошли-ка с этим к старшему суперинтенданту.
Перед старшим суперинтендантом Паркером решили предстать всей следственной группой. Собрали совещание – все как полагается. Доктор Джонс явилась на него в одеянии, больше похожем на пижаму, да еще и с поблескивающим в ноздре бриллиантом, а Паркер, красуясь полным парадом и бриолином, важно водрузился за свой стол – прямо вылитый Повелитель Вселенной
[20].
Молча выслушав главного детектива Брейкспира, изложившего перед ним план действий, а также оценку риска и процитировавшего необходимые пункты закона для работы под прикрытием, Паркер громко высморкался и изрек:
– А где доказательство, что это сработает? Кто-нибудь уже пытался это сделать? Очень смахивает на провокацию в мой адрес.
Брейкспир, Спаркс и Фрай принялись по очереди отвечать на его вопросы, вклинилась даже доктор Джонс, пытаясь задавить Паркера научными фактами и собственным очарованием.
И вот старший суперинтендант Паркер воздел руки и огласил свой приговор.
– Что же, рискнем – вдруг что и выгорит, – бодро сказал он. – Если даже и здесь нам не удастся добыть улики, то, похоже, вообще не с чем будет выйти перед судом. Только договоримся, ребята: работаем чисто – никаких там провокаций и подстрекательств. Все согласно букве закона. Добываем доказательства, а потом выясняем, примет ли их судья. Хотя, знаете, сказать по правде, если Тейлор приведет нас к телу – будет уже не важно, как мы этого добились.
