Порой мне становится любопытно, что же все-таки за люди их пишут. Наверное, такие же, как мы с Гленом. Очень одинокие люди. Люди, дошедшие до края. Узники в своих же собственных домах.
В местной благотворительной лавке покупаю себе большущий пазл. На картинке – морское побережье со скалами и чайками. Теперь мне будет чем заняться вечерами. Впереди еще долгая-предолгая зима.
Глава 35
Пятница, 18 декабря 2009 года
Журналистка
Неделька выдалась тишайшей. Стремительно приближающееся Рождество заполонило газету всякой предпраздничной дребеденью и греющими душу историями о преодолении всевозможных невзгод.
Кейт полистала свой рабочий блокнот – скорее по привычке, нежели в надежде что-либо найти, – однако ничего интересного оттуда не выцепила. Газету уже успели наводнить субботним чтивом: пространными очерками, визгливыми фельетонами, целыми страничками от шеф-поваров, посвященными рождественским вкусностям, а также разными послепраздничными диетами. Терри, во всяком случае, ходил очень довольный. Чего не скажешь о криминальном хроникере, который, проходя мимо ее стола по пути в уборную, чуть задержался, дабы спустить свой гнев.
– А мой рождественский кусок просто взяли и выкинули.
– Бедняжечка. Это который?
Парень пользовался в газете нелестной славой, раз за разом «перешивая» старые истории. «Мой зеленый бачок с новостями», – называл он шутливо свою рубрику.
– С Беллой. У Доун третье Рождество без дочки. Может, сходим тяпнем по чуть-чуть за ланчем?
– Белла! Совсем-то я о тебе, девочка, забыла! – сказала она детской фотографии, приклеенной к картотечному шкафчику. – Мне очень совестно.
Кампания газеты The Herald развернулась почти одновременно с тем, как иск Тейлора о клевете был подан, и теперь оба лагеря ненадолго отступили к себе за линию фронта.
До Кейт дошел слух, будто главный юрист той газеты вместе с редактором получили хороший нагоняй по поводу первого же материала кампании, и она уболтала Тима – своего оппонента из The Herald и давнего приятеля – рассказать ей это поподробнее за стаканчиком, другим и третьим вина. Поначалу он очень настороженно касался каких-то деталей дела, однако сама история была уж слишком хороша, чтобы не рассказать ее как следует. В итоге Тим засел возле стойки в пабе напротив здания Высокого суда и рассказал ей, как их юрисконсульт разругал Марка Перри за то, что тот не внял его рекомендациям и использовал в номере голословные утверждения и «злобные комментарии».
– Подозреваю, «глаза Тейлора, глаза хладнокровного убийцы» как раз одни из них, – хохотнула Кейт. – На очень зыбкую, по-моему, почву вы шагнули.
– Ну да, это один из лучших перлов Перри. В общем, юрист сказал, что каждой подобной выходкой Марк лишь наращивает потенциальную сумму ущерба.
– А у Тейлора даже и денежки имеются, чтобы эту тяжбу финансировать, – усмехнулась Кейт. – Он же получил компенсацию от полиции.
– Короче, редактор согласился воздерживаться впредь от прямых обвинений и преследования. И пока дело о клевете на рассмотрении, не лезть так откровенно на рожон.
– И все же он не собирается сворачивать кампанию, верно? – предположила Кейт. – Если так, ему явно придется раскошелиться – а это равносильно тому, чтобы признать, что он ошибся.
Тим поморщился, глядя в бокал мерло.
– Он уже и сам не рад, на самом деле. Вернувшись, врезал по своему монитору кулаком, потом ринулся обратно в новостной отдел – кричит, мол, «дилетанты хреновы». Он вообще у нас любит перекладывать с больной головы на здоровую. Называет это «инклюзивностью».
Кейт сочувственно похлопала ладонью по его руке и засобиралась домой.
Как и предсказывал Тим, The Herald затихарилась, а дело о клевете быстро застопорилось в адвокатских кулуарах по обе стороны «фронта».
И все же Кейт настроилась сделать еще один заход. И для этого ей требовалось отыскать свой блокнот с записями годичной давности. Там, на обложке, был второпях записан один адресок в Пекхаме – некоего Майка Дунана.
– Я тут отлучусь кое к кому по наводке, – сказала она Терри. – Если понадоблюсь – звони на мобильный.
Едва ли не целая вечность ушла на то, чтобы проехать Вестминстерский мост и проползти в пробке по Олд-Кент-роуд, однако в конце концов таксист высадил ее в тени мрачного пережитка передовой архитектуры 1960‑х. Серая бетонная коробка, усеянная замызганными окнами и спутниковыми тарелками.
Поднявшись на этаж, Кейт подошла к нужной двери, нажала на звонок. Она уже знала, что собирается ему сказать – в такси у нее было предостаточно времени, чтобы подготовиться, – однако никто не ответил. Единственный звук, эхом разносившийся по квартире, – это был звук дверного звонка.
– Он вышел, – послышалось из-за соседней двери. Голос женский.
– Вот черт, я так надеялась его застать. Мне казалось, он не выходит из дома, – ответила она.
Из-за соседней двери высунулась голова. Доисторический, мелким бесом, перманент, ниже – фартучек.
– Он пошел к букмекерам. Бедный Майк сейчас никуда почти что не выходит – с его-то спиной много не побегаешь. Но хоть раз в день старается куда-то выбраться. А он вас ждал?
Кейт широко улыбнулась соседке.
– Не совсем. Я зашла скорее наугад. Дело в том, что я пишу материал о человеке, с которым он работал, еще будучи водителем. О Глене Тейлоре. В связи с делом Беллы.
Соседка открыла дверь пошире.
– С делом Беллы? А он что, и правда работал с тем парнем? Он никогда о том не говорил. Может быть, вы зайдете и подождете его у меня?
Первые минут пять миссис Миден посвящала Кейт в медицинское состояние Майка Дунана («У него дегенеративный остеоартрит, который становится все хуже и хуже».), рассказывала о его пристрастии к ставкам, о бывших женах, детях и сомнительной диете («Чуть не каждый вечер – фасоль на тосте, совсем ему это не на пользу.»).
– Я каждую неделю покупаю ему кое-какую еду, да детишки из нашего дома иногда за чем-нибудь бегают.
– Как это мило с вашей стороны. Ему очень повезло, что у него такая соседка!
Миссис Миден была явно польщена:
– Ну что вы, так бы поступал любой христианин. Хотите чаю?
Вскоре Кейт осторожно пристроила блюдце с чашечкой в цветочках на подлокотник кресла и взяла из жестяной коробочки покупной пирожок.
– Странно, согласитесь, что он ни разу не упоминал, что знает этого самого Глена Тейлора? – произнесла миссис Миден, стряхивая крошки с колен.
– Они вместе работали. Во «Вмиг-Доставке», – подсказала Кейт.
– Он вообще много лет проработал водителем. Говорит: «Вот что эта работа сделала с моей спиной». У него почти что нет друзей. Во всяком случае, кого я называю друзьями – людей, что приходили бы его проведать. Раньше он все ходил в какое-то компьютерное заведение тут неподалеку – говорил, это что-то вроде клуба. Пока на пенсию не вышел, регулярно ходил. Странное занятие для мужчины его лет, как мне всегда казалось. Хотя живет-то он один – наверное, скучно делается.
