Эйлин говорила с Бобом об их детях, рассказывала ему о семейных делах так, словно он только выкарабкался из комы.
– Сэм говорит, что они с Питом поженятся будущим летом. Хочет устроить все это на берегу.
– На берегу? Подозреваю, не у нас тут, в Маргейте. Хотя пусть делает как хочет. Кажется, она счастлива с Питом, как по-твоему?
– Очень счастлива, Боб. Меня вот больше беспокоит Джеймс. Он слишком уж много работает.
– Интересно, и откуда в нем это? – произнес Спаркс и искоса глянул на жену, ожидая ее реакции. Они друг другу улыбнулись, и впервые за долгие недели – да что там, месяцы! – внутри у него стало что-то разжиматься.
Как все же замечательно было обсуждать собственную жизнь вместо чьей-то, посторонней.
Они решили сделать остановку в Эксмуте и полакомиться сэндвичами с крабами. Сюда они как-то возили на летние каникулы детей, когда те были совсем маленькими, и это место связывалось у них с радостными воспоминаниями. Здесь как будто ничего и не изменилось: все те же синие помпоны гортензий, те же флаги, полощущиеся у Часовой башни, и те же крики чаек, и те же пастельные пляжные домики. Казалось, будто они шагнули назад, в девяностые.
Перекусив, они прошлись по набережной, чтобы размять ноги и полюбоваться морем.
– Ну что, дорогая, надо двигать дальше. Я уже позвонил в гостиницу, заказал на ночь номер, – сказал Боб, потом привлек к себе Эйлин и поцеловал.
Где-то через час они были уже в Дартмуте, после чего направились в Слэптон Сэндс, к чудесному рыбному ужину.
Ехали они с открытыми окнами, и ветер, раздувая волосы, творил у них на головах совершенно нелепые прически.
– Пусть все плохое выветрится, – как он и ожидал, сказала Эйлин. Она всегда так говорила.
Это тут же заставило Боба вспомнить о Глене Тейлоре, однако говорить об этом он не стал.
Приехав к гостинице, они первым делом растянулись на улице на скамьях, напитываясь последним теплом уходящего солнца и планируя совершить утренний заплыв.
– Давай пораньше встанем и пойдем, – предложил Боб.
– А давай не будем. Дадим себе хоть в кои веки утром поваляться, а потом побродим по округе. У нас же целая неделя, Боб! – воскликнула Эйлин и даже рассмеялась от мысли, что целую неделю они будут предоставлены самим себе.
В номер они поднялись уже поздним вечером, и, пока Эйлин принимала душ, Боб по привычке включил телевизор посмотреть последние новости.
От видеоролика с Джин Тейлор, дающей интервью у себя дома в гостиной, у него все внутри привычно сжалось в плотный узел, и он снова вернулся к своей роли.
– Эйлин, милая, мне придется вернуться домой! – крикнул он через дверь. – Там Джин Тейлор. Говорит, что это Глен похитил Беллу.
Эйлин вышла из ванной, обернутая полотенцем. Второе полотенце тюрбаном обматывало ее мокрые волосы.
– Что? Что ты сказал? – Тут она увидела лица на экране телевизора и тяжело опустилась на кровать. – Господи, Боб, неужели это никогда не кончится?
– Нет, Эйлин. Мне очень жаль, но пока я не узнаю, что же все-таки случилось с этой малышкой, это кончиться не может. Джин все знает – и мне надо еще раз ее расспросить. Ты сможешь через пятнадцать минут собраться к выезду?
Она кивнула, разматывая на голове полотенце и вытирая посуше волосы.
Обратно они ехали в тишине. Эйлин спала, а Спаркс вел машину по пустынным ночным дорогам, ежечасно – точнее, в начале каждого часа – включая радио, чтобы узнать, не появилось ли новых подробностей.
Когда они приехали домой, Бобу понадобилось растрясти от сна жену, и вскоре, едва перемолвившись парой слов, оба буквально упали в постель.
Глава 50
Воскресенье, 13 июня 2010 года
Журналистка
– А вот и наш блистательный журналист! Герой дня! – закричал через весь новостной отдел главный редактор, когда наутро после громкой публикации Кейт пришла на работу. – Великолепный эксклюзив, Кейт! Отличная работа!
От коллег послышались разрозненные аплодисменты, возгласы «Круто, Кейт!». Она почувствовала, как щеки наливаются краской, и попыталась улыбнуться, но так, чтобы ее не сочли чересчур самодовольной.
– Спасибо, Саймон, – сказала она, когда добралась до своего рабочего места и смогла стряхнуть с себя и сумку, и пиджак.
Редактор отдела новостей Терри Дикон уже успел подобраться к ее столу, чтобы тоже понежиться в жарких похвалах, раздаваемых начальством.
– Ну, и что у нас припасено на «день второй», Кейт? Еще одна невероятная сенсация? – прокричал через отдел главред, в победной улыбке обнажив пожелтелые зубы.
Кейт знала, что он уже в курсе, поскольку еще с вечера отправила статью, просто Саймону Пирсону хотелось устроить перед своими сотрудниками небольшое триумфальное шоу. В последнее время ему редко выпадала такая возможность. «Скукота одна с этими политиками!» – сетовал он. «Где взять эксклюзивы?!» – был его привычный слоган. Так что сегодня он не преминул воспользоваться случаем.
– Сегодня у нас материал о бездетном браке, – объяснил Терри. – Называется: «Не это ли нормального мужчину обратило в монстра?»
Саймон счастливо просиял. Кейт, напротив, содрогнулась: заголовок был настолько тупым и пошлым, что превращал ее проницательное и взвешенное интервью в крикливый киношный постер. Впрочем, ей давно уже следовало к этому привыкнуть. «Статья должна продаваться» – был еще один слоган начальника. Саймон вообще был человек слоганов. Грубая сила и долбежка составляли излюбленный его метод работы с подчиненными. Никаких лишних вопросов и никакого там спесивого креативного мышления. «Саймон сказал», – подтрунивали над этим в редакции.
Редактор газеты твердо знал: хорош тот заголовок, что сам он написал, – и был убежден, что броские заголовки всяко лучше выдавать почаще. Порой, когда особенно разгуливалась фантазия, Саймон делал это каждую неделю – и потом немедленно отказывался от своего творения, когда даже он сознавал, что это становится источником веселья в питейных погребках журналистской братии. Классическим примером был заголовок: «Не это ли самый скверный человек во всей Британии?» И вроде вариант с подстраховкой: всего лишь вопрос, никаких утверждений.
– У меня есть хорошие цитаты от вдовы, – намекнула Кейт, запуская компьютер.
– Убойные, я бы сказал, цитаты, – добавил Терри, повышая ставку. – Вчера все из кожи вон лезли, чтобы и себе что-нибудь урвать. За фотографиями тут уже и журналы, и зарубежные СМИ выстраивались. Сарафанное радио быстро все разнесло.
– Это сразу выдает твой возраст, Терри, – назидательно сказал Саймон. – Сарафанов уже нет и в помине. Ты разве не заметил? Их давно уже сменили деловые костюмы.
Новостной редактор лишь улыбнулся на эту отповедь шефа, сочтя за лучшее увидеть в ней этакую добродушную насмешку. Ничто не должно было омрачить ему этот день. Он добыл для газеты материал года и теперь собирался получить повышение зарплаты, которое он честно заслужил, а потом пригласить свою жену – или, может, любовницу – поужинать в роскошном ресторане «Ритц».
