Кейт между тем стала просматривать электронную почту, оставив мужчин потрясать друг перед другом своими достоинствами.
– А какая она, Кейт? Эта Джин Тейлор? – спросил вдруг Саймон.
Кейт посмотрела на главреда, увидев за его привычным бахвальством совершенно искреннее любопытство. Он занимал одну из самых влиятельных должностей в газетной индустрии, однако подчас он больше всего хотел сделаться вновь обычным журналистом, который по уши погружается в свой материал, расспрашивая всех и каждого, «дежуря возле двери», – и в конце концов посылает свои драгоценнейшие строки начальству, а не узнает о деле понаслышке.
– Она гораздо умнее, чем себя выставляет. Разыгрывает роль этакой маленькой преданной домохозяйки – типа мужу верная опора, – но в голове у нее происходит черт-те что. И ей явно приходится нелегко, потому что, как мне кажется, на первой стадии она верила, что он невиновен, но потом что-то переменилось. Что-то в их отношениях явно сдвинулось.
Кейт понимала, что должна была докопаться до большего, должна была узнать все целиком. Она, конечно, винила Мика, что так не вовремя прервал их разговор, но в то же время четко видела, как в глазах Джин в какой-то момент словно опускаются шторки. Обе они то и дело перетягивали на себя контроль над интервью, но в конечном счете вопрос о том, кто же там все-таки верховодил беседой, уже был совершенно ясен. И Кейт вовсе не собиралась это признавать перед здешней аудиторией.
Другие сидевшие в новостном отделе журналисты теперь обратились в слух, даже откатив назад свои рабочие кресла, чтобы лучше слышать разговор.
– Так все-таки он это совершил, Кейт? И она об этом знала? – подал голос криминальный хроникер. – Как раз это всех и интересует.
– Да и да, – ответила Кейт. – Вопрос в том, когда она об этом узнала. Тогда, когда случилось, или намного позже? По-моему, ее несчастье в том, что она как бы застряла между тем, что она знает, и тем, во что желает верить.
Все как по команде заинтригованно уставились на нее в ожидании продолжения, но тут у Кейт зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Боба Спаркса.
– Извините, я должна ответить, Саймон. Это тот самый коп, что вел дело. Глядишь, и «день третий» наклюнется.
– Держите меня в курсе, Кейт, – сказал редактор и деловито направился в свой кабинет, а Кейт быстро выскочила через вращающиеся двери в коридор к лифтам, чтобы поговорить наедине.
– Привет, Боб. Я так и знала, что ты сегодня утром позвонишь.
Спаркс уже стоял перед зданием редакции, укрывшись под широким портиком от летнего дождя.
– Пойдем-ка выпьем по кофейку, Кейт. Надо поговорить.
В итальянской кафешке за углом, в грязнущем переулке, было полно народу, окна запотели от пара кофемашин. Они сели за столиком подальше от барной стойки и где-то с минуту просто смотрели друг на друга.
– Мои поздравления, Кейт. Тебе удалось выудить из нее гораздо больше, чем мне за все это время.
Кейт стойко выдержала взгляд Спаркса. Его великодушие подействовало на нее обезоруживающе, сразу захотелось рассказать Бобу всю правду. Он все же был славным человеком, это невозможно было не признать.
– Мне бы следовало вытянуть побольше, Боб. Она далеко не все мне сказала, но Джин просто останавливалась там, где считала нужным. У нее невероятный самоконтроль. И на самом деле это страшно. Представляешь, вот она держит меня за руку и буквально рыдает на моем плече, жалуясь, за каким чудовищем она замужем, – а в следующий момент она уже опять хозяйка положения. Захлопнется – и все, уже не расшевелить. – Кейт помешала кофе. – Она ведь знает, что произошло, верно?
Спаркс кивнул.
– Думаю, что да. Но она не может расстаться с этой тайной, и я не понимаю, почему. В конце концов, он уже мертв. Что ей теперь-то терять?
Кейт сочувственно покачала головой.
– Видимо, что-то есть.
– Я всегда задавался вопросом: а сама она часом не соучастница? – сказал Спаркс, скорее даже самому себе. – Может, она все спланировала? Может, предполагалось заполучить ребенка для них обоих, но что-то пошло не так? Может, это она толкнула Тейлора на преступление?
Глаза у Кейт заблестели нарождающейся догадкой.
– Черт возьми, Боб! Ты вообще как собираешься вынудить ее к признанию?
«И правда, как?» – подумал он.
– В чем у нее слабое место? – спросила Кейт, поигрывая ложечкой.
– Глен, – тут же ответил Спаркс. – Но его-то больше нет.
– Дети, Боб. Вот в чем ее слабое место. Она же просто одержима детьми. Когда мы с ней разговаривали, все так или иначе сворачивало к детям. Ей все буквально хотелось узнать про моих мальчишек.
– Это я знаю. Видела б ты ее альбомы с вырезками – они чуть ли не забиты малышами.
– Альбомы с вырезками?
– Это не для печати, Кейт.
Журналистка в уме отложила эту тему на потом и машинально склонила голову набок. Полное, мол, послушание. Можешь мне доверять.
Но Боба этим было не пронять.
– Я серьезно. Ведь это может стать частью будущего расследования.
– Да ладно, ладно, – с раздражением уступила она. – Как по-твоему, что теперь она будет делать?
– Если она действительно все знала, то, наверное, должна вернуться к ребенку, – рассудил Спаркс.
– То есть к Белле, – эхом отозвалась Кейт. – Где бы та ни была.
Джин теперь уже не о чем раздумывать, она должна действовать – в этом Боб не сомневался.
– Позвонишь мне, если что услышишь? – спросил он Кейт.
– Может, и позвоню, – непроизвольно поддразнила она Спаркса.
Тот вспыхнул, и Кейт невольно порадовалась, увидев такой отклик инспектора на ее игривый тон.
Спаркс внезапно почувствовал себя не в своей стихии.
– Кейт, мы тут не в игры с тобой играем, – сказал он, силясь вернуться на профессиональную почву. – В общем, будем на связи.
Они расстались на улице, и Боб попытался пожать журналистке руку, но Кейт быстро качнулась вперед и поцеловала его в щеку.
Глава 51
Пятница, 11 июня 2010 года
Вдова
После ухода телевизионщиков я тихо сижу, жду вечерних новостей. Мистер Телик сказал, это пойдет там главной темой, и так оно и есть.
На экране возникает надпись: «Вдова, проходящая по делу Беллы, впервые предает дело гласности», – и музыка, словно перекатываясь через нее, вливается прямо в мою комнату. А вот и я – в телике. Хотя и ненадолго. Я говорю, что ничего не знала насчет исчезновения Беллы, но подозревала, что Глен к этому причастен.
Я очень ясно им сказала, что ничего не знала наверняка, что он мне ни в чем не признавался и что журналисты бессовестно передернули все то, что я им наговорила.
