– Все умирают от сердца, Хантер. Остановится оно, и кранты.
– То есть вы полагаете, что смерть Салли естественной не была?
– Нет-нет. – Он потряс головой. – Не слушай меня, когда я поддавши. Марсиане, конечно, существуют, но с какой стати им убивать Салли?
– Почему вы думаете, что существуют?
– Общался с ними. Телепатически. В глаза, правда, ни одного не видал, но они тут, на Земле. Среди нас. Маскируются. Ты тоже марсианин?
– Нет, к сожалению.
– Ты бы все равно не признался – ну, может, и нет. Знаешь, это я рассказал Салли про марсиан. Не надо было, у нее от этого сдвиг случился. Не пойму, с чего ей взбрело, будто они хотят ее смерти, я ей ничего такого не говорил. Мания преследования… Я бы мог ее вылечить.
– Мистер Вернеке, если вы меня не разыгрываете и действительно верите, что марсиане живут на Земле, откуда вам знать, что у них не было причин убить Салли?
– Это дружественная раса. Я их мысли читал. Единственный из людей. Если они и хотели убить кого-то, так это меня. А вот и Джеральд с Евой явились.
Я поставил стакан и встал. Первой вошла миссис Стэнтон, пухлая, лет сорока. Милая, похоже, женщина, но ума небольшого – из тех, кто целый день слушает по радио мыльные оперы. Мистер Стэнтон, лет пятидесяти, небольшого роста, худой, желтовато-бледный, выглядел нездоровым.
Рей Вернеке представил нас, не вставая с места. Ева взглянула на меня задумчивыми коровьими глазами, Стэнтон протянул руку.
– Рад познакомиться с вами, молодой человек. Пойдемте в мой кабинет?
Мы вошли, и он закрыл дверь.
– Выпьете что-нибудь?
– Спасибо. Я еще не допил то, что мне уже предложили.
Он усмехнулся:
– Гостеприимство моего шурина не отличается тонкостью. Количество Рей предпочитает качеству и думает, что все такие же. Наверное, он совсем вас заговорил?
– Нет, все в порядке.
– Думаю, он произвел на вас не совсем приятное впечатление – а ведь душа-человек, когда трезвый. Да и пьяный, в общем, не особенно раздражает. Только не совсем связно выражает свои мысли, когда пьет несколько дней подряд, вот как теперь. На сей раз причиной послужила смерть Салли – Рей очень любил ее.
– А она ему не отвечала взаимностью?
– Это он вам сказал или Салли?
– Оба.
– Да, верно. Никогда не понимал, почему Салли так настроена против Рея? И ее сестра, и мы с женой очень к нему привязаны.
– Слушая его, я сообразил, откуда у Салли взялась навязчивая идея относительно марсиан. Мистер Вернеке действительно верит в них или просто шутит?
– Вам это покажется странным, мистер Хантер, но ответа у меня нет. Он все отрицает и смеется, будучи трезвым, а в подпитии опять начинает. Не считая легкой алкогольной зависимости, Рей совершенно нормален и очень умен – когда он в таком состоянии, это трудно понять. И обладает обширными знаниями в психиатрии и психологии.
– Он говорил, что выступал на эстраде с чтением мыслей.
– Боюсь, Рей подшутил над вами. У него степень бакалавра – лет до тридцати он преподавал в средней школе, потом занялся самостоятельными исследованиями в области электроники и получил несколько патентов, которые до сих пор приносят ему доход. Изобретательство и подпортило ему карьеру – с общей точки зрения, если не с его собственной. Рей ушел с работы и стал пить. Ну, довольно о нем – я вам это рассказываю лишь потому, что вы видели Рея в наихудшем свете. Могу ли я вам чем-нибудь помочь, мистер Хантер?
Он уже помогал тем, что говорил откровенно.
– Я хотел только спросить, мистер Стэнтон: вы убеждены в том, что Салли умерла своей смертью? Я знаю, что медики подтверждают это, и марсиане, в которых она верила, – существа вымышленные, но мне трудно считать совпадением то, что Салли реально опасалась за свою жизнь.
– А как еще она могла умереть, мистер Хантер? По словам капитана Бассета, в этом нет никаких сомнений, а мнения полицейского врача и лечившего ее кардиолога полностью совпадают. Сами вы дежурили в соседней комнате и, вероятно, еще не спали?
Я кивнул. Мысль, что девушка с тяжелым сердечным заболеванием могла умереть от одного лишь испуга, начинала казаться глупой мне самому. Оставалось, правда, еще окно над воздушной шахтой.
– Я не хотел сказать, мистер Стэнтон, что не считаю смерть Салли естественной – но если есть хоть отдаленная возможность обратного, не мешало бы это расследовать…
Стэнтон нахмурился:
– Я не согласен с тем, что подобная возможность есть, и не могу себе позволить поручить вам такое расследование. Магазинный снабженец, как вы понимаете, в золоте не купается, а мне еще приходится платить за обучение сестры Салли.
– Я не это имел в виду, мистер Стэнтон. Расследование – мое личное дело. Я должен был защитить Салли и не сумел.
– Боюсь, вы заблуждаетесь, мистер Хантер, вернее, надеюсь, что это так. Не вижу оснований думать, будто со смертью Салли что-то не так, но если у вас возникли подозрения, мешать вам я не стану и окажу посильную помощь.
– Тогда скажите мне вот что: была ли смерть Салли кому-нибудь выгодна? В любом отношении?
– Ничего такого в голову не приходит. Доуэры оставили дочерям всего несколько сотен долларов, давно истраченные, и маленький земельный участок на северо-западе Колорадо.
– А кто унаследовал долю Салли?
– Не знаю. Насколько мне известно, Салли не оставила завещания – зачем ей было его писать? До настоящего момента я вообще об этом не думал. Если завещания нет, то наследую, видимо, я как ее опекун или Дороти. Мне ничего не надо, пусть все достается Дороти – но следует, вероятно, предпринять юридические шаги, чтобы передать права Салли кому-то еще.
– Вы уверены, что эта земля ничего не стоит?
– Да. Год назад нам предложили за нее триста долларов. Салли и Дороти тут же вообразили, что в действительности участок стоит каких-то бешеных денег, что там, например, есть нефть. Мы поручили геологической фирме из Эль-Пасо провести соответствующие исследования, и мой шурин поехал туда вместе с их сотрудником. Прошлым летом он собирался на Запад, вот и вызвался все проверить на месте. Я читал отчет геолога: земля пригодна только под пастбище, да и то не вся. Ни нефти, ни прочих полезных ископаемых. Он даже со счетчиком Гейгера там прошелся на случай, что найдется уран.
– Мистер Вернеке выяснил, от кого поступило предложение?
– Да, землю хотел купить владелец соседнего ранчо. Его скот все равно пасется на ней, вот он и решил приобрести участок за номинальную стоимость. Поднял сумму до четырехсот долларов, но на этом и все.
– И вы полагаете, что это честная цена?
– Вероятно, однако девочки решили не продавать – по сентиментальным соображениям. Налог там ничтожный, несколько долларов в год, да и лестно им было владеть землей, пусть даже ни на что не пригодной.
