– Увидишь, – бросила Серафина.
В самом конце коридора она притормозила там, где начиналась двухмаршевая лестница в Северную башню. В этом месте располагался встроенный дубовый шкафчик, на самом верху которого стояло несколько книг и две бронзовые статуэтки. Одна изображала лошадь, вспугнутую гремучей змеей. Другая – стройную мускулистую самку леопарда с прижатыми ушами, вонзающую клыки и когти в добычу.
Серафина давным-давно заметила, что в Билтморе очень много картин и скульптур, изображающих представителей кошачьих: на каминной полке над биллиардным столом сидели две бронзовые львицы; два свирепых льва вздымали когтистые лапы над очагом в малой гостиной, где гости завтракали. Сейчас Серафине было смешно об этом вспоминать, но в детстве она любила воображать, что все эти многочисленные произведения искусства изображают ее дядей и тетей, дедушек и бабушек, подобно семейным портретам на стенах. Старая деревянная гравюра гордого льва, похожего на прадедушку, висела в библиотеке, а кронштейны в Банкетном зале были украшены мордами львов – двоюродных братьев и сестер. На въездных воротах высились статуи с головой и торсом женщин, но, если приглядеться внимательно, – как всегда делала Серафина, – можно было обнаружить, что нижняя половина туловища у них львиная. Больше всего девочку поражала белая мраморная статуя у входа в Итальянский сад: женщина со львом на спине и рядом с ней – бегущая маленькая девочка. Даже звонок на парадной двери был сделан в виде пумы.
Для Серафины оставалось загадкой, зачем мистер Вандербильт собрал у себя столько изображений кошачьих. Но из всех билтморских кошек самой любимой у нее была эта маленькая бронзовая статуэтка нападающей самки леопарда.
– Что мы делаем? – озадаченно спросил Брэден, разглядывая статуэтки.
Вместо ответа Серафина наклонилась и открыла дверцу шкафчика. Внутри тоже стояли книги мистера Вандербильта. Опустившись на коленки, девочка принялась сдвигать книги в сторону, пока не стала видна задняя стенка шкафчика. Серафина с силой толкнула деревянную панель, как делала это и раньше, но та не шевельнулась.
– Зачем ты это делаешь? – изумился Брэден.
– Лучше помоги мне, – попросила Серафина.
Они вдвоем, плечом к плечу начали толкать стенку, и, в конце концов, та сдвинулась, открыв темное отверстие.
– Ползи за мной, – сказала Серафина.
Ее голос подхватило тихое эхо, когда она нырнула в темноту. Она не приходила сюда уже несколько лет, но в детстве это было одно из ее любимых местечек.
– Я не полезу туда до тех пор, пока ты… – начал Брэден у нее за спиной, но она продолжала ползти. – Серафина? – позвал он из коридора. – Ну ладно, я иду за тобой.
По всей видимости, он повернулся к Гидеану, чтобы его приласкать, потому что голос его зазвучал мягче.
– Жди здесь, мальчик, – сказал псу Брэден. – Это не самое подходящее место для собаки.
Гидеан негромко заскулил, не желая оставаться в одиночестве.
Тем временем Серафина пробралась по душному, пыльному и темному коридору до вделанных в стену металлических скоб-ступеней.
– Осторожнее, Брэден, – прошептала она, услышав, как он ползет за ней на четвереньках. – Ну, вперед. – И, ухватившись за перекладину, полезла вверх.
Лестница поднималась не прямо, как положено, а загибалась вверх, уходя куда-то в черноту. Серафину окружала пустота – ни стен, ни пола, ни потолка, только лестница и тьма. Чем выше она поднималась, тем сильнее напрягались мускулы, словно иголочками покалывало кожу. Падение сейчас было бы равнозначно смерти.
– Где мы вообще? – спросил Брэден, который карабкался следом за Серафиной. Его голос в пустоте казался тихим и испуганным. – Здесь ужасно темно!
– На чердаке над потолком Банкетного зала.
– Господи! Ты представляешь, как это высоко? Да там потолок семидесяти футов в вышину.
– Представляю. Поэтому не вздумай падать, – предупредила Серафина. – И по бокам здесь стенок нет.
– Откуда ты знаешь об этом месте?
– Я же С.Г.К., – ответила она. – Это моя обязанность, знать все про Билтмор, особенно про тайные комнаты и переходы.
Чем дальше они лезли, тем очевиднее было то, что лестница, изгибаясь, проходит над огромным куполообразным потолком Банкетного зала. Они словно ползли по реберной кости внутри гигантского деревянного кита.
Наконец путь им преградила решетка из стальных балок, установленная высоко над потолком. Серафина взобралась на одну из узких балок и пошла по ней. Место это было темное и опасное. Всего один неверный шаг означал смертельное падение в темноту. Где-то внизу маячил выпуклый потолок Банкетного зала, но, упади один из них, он, ударившись о круглый пол, скатился бы по наклонной в идущую по краю глубокую щель.
– Я ничего не вижу! – пожаловался Брэден, медленно и неуверенно переступая по другой узкой балке.
Тьму едва рассеивали крошечные лучики света, пробивающиеся сквозь узкие зазоры между черепицами на крыше. Серафине этого было вполне достаточно, но Брэден практически ничего не видел. Девочка обернулась и стала подсказывать ему дорогу до тех пор, пока они не добрались до подходящего места. Оба уселись на балку, свесив ноги вниз, в темноту.
– Отличное местечко для вечернего чая, – бодро заметил Брэден. – Темнотища, хоть глаз выколи, а если я дернусь в сторону, то обязательно погибну. Но в остальном все прекрасно, мне нравится обстановка.
Серафина улыбнулась, хотя Брэден этого и не видел. Как здорово снова быть рядом с другом! Но она тут же посерьезнела. После победы над Человеком в черном плаще Серафина рассказала Брэдену о себе: о том, как ее подобрал отец, и о том, кто ее мать. С тех пор они с Брэденом знали друг про друга все.
– Брэден, мне необходимо рассказать тебе о том, что случилось, – проговорила девочка.
Она за полчаса пересказала ему события прошлой ночи. Кое-что девочка уже успела поведать папаше этим утром, но Брэдену она выложила все без утайки. Ей всегда приятно было делиться с другом всем, что она знала. Иногда у Серафины возникало такое чувство, что события становятся действительно настоящими только после того, как расскажешь о них Брэдену.
– Какой кошмар, – воскликнул Брэден. – Тебе повезло, что ты осталась жива, Серафина!
Девочка согласно кивнула. Да, она едва не погибла и теперь была рада снова оказаться дома.
– А ты уверена, что вторым человеком в экипаже был сыщик Грэтен? – спросил Брэден.
Серафина покачал головой.
– Не уверена, – призналась она. – Мне кажется, что это он, но я плохо разглядела того пассажира. Зато в билтморской конюшне появились четыре жеребца, похожих на тех, что были впряжены в экипаж. Ты можешь узнать, кому он принадлежат?
– Я спрошу у мистера Ринальди, главного конюха, – ответил Брэден. – Но, кем бы ни был этот сыщик Грэтен, он мне не нравится. И что нам теперь делать? Совершенно ясно, что он не должен узнать о нас ничего нового.
