На десятой версте всадники свернули с тракта и углубись в лес по узкой дорожке, припорошенной легким снежком. Солнце встало уже, позолотило вершины заснеженных елей, заиграло в серебряных ветвях могучих вязов и буков, засверкало прямо в глаза. Примерно через полчаса показался хутор – основательный бревенчатый дом с флигелем, амбары, сараи, невысокий частокол.
Егерь затрубил в рог. Спешившись, один из слуг забарабанил в ворота.
– Пан круль! – отворив тяжелые створки, низко поклонился осанистый хуторянин. – Рад, что не забываете.
– Ваше величество! – юная баронесса Сашка, радостно закричав, выбежала со двора, едва не бросившись на шею Эриху. Бросилась бы, но вот постеснялась, все же они не были еще даже помолвлены.
– В дом, в дом, – все кланялся хуторянин, пан Анджей. – Прошу вас, дорогие гости, в дом.
Про охотничий хутор Вальтер прекрасно знал, правда, туда не заглядывал, ведь искать-то никого было не нужно! Однако теперь… Оставив лошадь на ближайшем постоялом дворе, или лучше сказать – королевской почтовой станции, наемник попросил у смотрителя лыжи и уже на них отправился в лес, к хутору. Шел весьма хорошо, технично и быстро, так что уже через полчаса услыхал вдалеке собачий лай.
Связываться с собаками убивец вовсе не собирался, хотел лишь прикинуться обычным охотником из местных – ближайший ельник и овраг как раз и составляли границу королевского леса, так что ничего странного. К тому же именно в ельнике по большей части и водилась разного рода дичь.
Обогнув глубокий овраг, наемник пересек небольшую полянку с нитями заячьих следов и вдруг замер, наткнувшись на свежую лыжню. Кто-то здесь проходил и явно не так давно, буквально только что. Кто-то из местных охотников? Тогда почему он просто не пересек поляну по диагонали, зачем нужно было пробираться вдоль зарослей чернотала и дрока? Кстати, Вальтер и сам собирался поступить именно так – слишком уж открытое место, вдруг да заметит кто? А лишние глаза в тайных делах не нужны.
Может быть, это был браконьер, пробиравшийся в королевскую рощу? Вполне вероятно. В любом случае он мог помешать…
Как бы то ни было, убийца держался настороже, и только поэтому, услыхав какой-то странный механический звук, с быстротой молнии ухнул в ближайший сугроб. Затаился, глядя, как в тонком стволе молоденькой, росшей неподалеку липы задрожала тонкая стальная стрелка – выпущенный из арбалета «болт».
Сугроб оказался достаточно глубоким, как раз таким, чтоб стрелок, каким бы внимательным он ни был, ни за что не смог бы заметить, что случилось с тем человеком, в которого он целился. Убит ли он? Ранен ли? Или просто затаился и ждет?
Сам Вальтер в подобном случае никогда бы не пошел напрямик, рискуя нарваться на стрелу или пистолетный выстрел. Пробрался бы оврагом да подкрался сзади.
Рассудив именно так, наемник действовал решительно и быстро. Не поднимаясь на ноги, выбрался из сугроба, ловко, по-пластунски, подполз к оврагу и, вытащив нож, затаился в заснеженных кустах бузины. По всему чувствовалось, что убийца знает толк в подобных делах: имел подобающий опыт и явно был тренирован на совесть. Как в броске ножей…
Выглянувший из оврага стрелок захрипел, поймав горлом острый клинок, мгновенно брошенный Вальтером. Захрипел и без крика упал ничком, орошая снег красной дымящейся кровью.
– Интересно, кто ты такой, парень? – вытаскивая нож, по-немецки пробормотал убийца.
Тщательно вытерев лезвие о плащ убитого, он убрал кинжал в ножны и, оглядевшись вокруг, тщательно обыскал еще не остывшее тело, осмотрел, не упуская из внимания ни одной мелочи.
Незнакомец оказался молодым, среднего роста мужчиной, одетым в коричневый, с желтыми витыми шнурами кунтуш и меховой кожух. Теплые сапоги, штаны с начесом, подбитый волчьим мехом плащ и такая же волчья шапка. В таком наряде любой мороз не страшен! А ведь было не так уж и холодно, едва ль не оттепель. Зачем же так одеваться, тем более на охоту? В засаде сидеть? На тетерева или рябчика? Да, пожалуй, нет – тут на крупную дичь оружие!
Вальтер с интересом осмотрел арбалет. Это был небольшой – полтора локтя длиной – кавалерийский самострел, называемый еще кранекином. Стальной лук его натягивался помещенной под кожух шестернею и зубчатой планкой – кремальерой, что было очень удобно для всадников… и для наемных убийц. Именно звук шестерни и спровоцировал Вальтера броситься в сугроб.
Кранекин. Оружие, известное уже более ста лет, но до сих пор не потерявшее актуальность. Особенно когда кого-нибудь надобно незаметно пришить. Да-да, «пришить» – именно так говорили венецианские наемные убийцы – брави. Впрочем, так говорили и в Гамбурге… в определенных кругах.
Вспомнив один тамошний веселый дом с на все готовыми девочками, убийца неожиданно для себя улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным, осмотрев ладони стрелка. Бугристые, весьма характерные мозоли с головой выдавали каторжника – военнопленного или преступника, сосланного на галеры. Коричневые руки – загар. И столь же загорелое тело. Значит, юг. Может быть, Турция. И за каким же чертом тебя понесло в польские леса, парень?
Ага! Ясно, за каким. За деньгами! Не поленившись снять с убитого пояс, Вальтер, взвешивая, подбросил его на руке и тут же распотрошил кинжалом. Слепя глаза, в снег со звоном посыпались золотые дукаты. Убийца насчитал полторы дюжины монет – вероятнее всего, это был аванс. Выплата за будущее убийство?
Тщательно исследовав пояс, наемник обнаружил там записку – черную арабскую вязь на белом куске шелка. Турки! Тут думать было нечего – турки. Подослали убийцу – и целью являлся король.
– Что ж, тебе нынче не повезло, брат, – цинично улыбаясь, Вальтер спрятал деньги в суму и, вдруг услыхав лошадиное ржание, поспешно покинул поляну.
Вскоре донеслись веселые голоса и смех… послышался топот копыт. По лесной дорожке кто-то ехал.
Король! Выглянув из-за старого дуба, наемник узнал и короля, и королеву, и юную баронессу Александру, которой так интересовался барон Аксель. И тот самый мальчишка, слуга, помощник аптекаря, тоже тут был!
Ухмыляясь, Вальтер мгновенно взвел арбалет, наложил стрелу, прицелился… Исправить ошибку одним выстрелом и исчезнуть в лесу. Не найдут, не поймают – собак при них нет, а следы подбитых мехом куницы лыж – таких здесь много.
Что ж…
Наемник закусил губу и вдруг опустил арбалет, передумал. В голову ему вдруг ударила одна простая мысль, зародившаяся еще у оврага, у трупа. Точнее сказать, у золота. Аванс в полторы дюжины дукатов – это солидно! А сколько обещал барон? Намного меньше. Так, может, ну его к черту, этого чудака Акселя? К черту Пруссию, к черту герцога Георга Гогенцоллерна, к черту всех, и – да здравствует султан Мурад?! Хотя нет, не так… Да здравствуют их величества дукаты! Они же флорины, они же гульдены, они же – английские кроны… Золото! Золото… золото…
Да, барон Аксель немало помог, но и много требовал. Вальтер же оправдывал все его надежды… и теперь слишком много знал. Как вот этот вот мальчик, слуга. Так пусть он будет! Так, на всякий случай. Кроме самого Вальтера никто о нем не знает, не ведает – пусть так и будет, вдруг да пригодится предать прежних своих хозяев. Хозяев… Менять герцога на султана? Нет, не так! Самому стать хозяином своей судьбы! Пруссия – не Германия, тем более не Германия – Священная Римская империя, хоть и называется – «германской нацией». Все это лишь фантомы, призраки. Германии нет – умерла.
