Назвав адрес, Леонид с благодарностью вернул телефон младенцу и покачал головой. Больше трех лет он где-то шлялся, женился, королем Речи Посполитой стал… а тут всего-то прошло две недели. Две недели! Всего…
– Эй, что стоишь-то? Чего столбом-то встал? Садись уже…
Тимоха, дружбан старый! Его «Лексус»! Подкатил уже, тормознул, кивнул на дверь – залезай, мол.
– Ну и прикид у тебя! А уж запах… Ты, Лень, бомжевал, что ли?
– В подземельях лазал.
– А-а-а… Нашел чего?
– Да так… не особо густо.
Тимоха, Тимофей Иванов, держал в Москве крутую антикварную лавку под броским названием «Персида», в коей Леня имел счастие трудиться старшим менеджером и ответственным за все.
– Тебя домой отвезти?
– Ну да. Слушай, я карточку банковскую потерял… Как бы побыстрее новую сделать?
– Договоримся, сделаем, – Тимофей ловко вырулил на Тверскую. – Дня три подождешь. А пока на вот тебе наличка… хе-хе… господин бомж!
Тимоха протянул «пятерку».
– Ты все там же, на «Молодежной»?
– Там… Ой! У меня ж и ключей нет. Придется двери ломать.
Двери не ломали: договорились, проплатили – перебрались через соседский балкон.
От души поблагодарив приятеля, Арцыбашев первым делом принял душ, после чего, усевшись в кресле, достал из заначки початую бутыль вискаря. Выпил, вытянул ноги. Господи, неужели дома? Впрочем, все здесь уже казалось чужим. Все какое-то маленькое, убогое… не королевское! И должность – старший менеджер – тьфу! Какой-то, прости, господи, лавочник. Иное дело – король Речи Посполитой! Звучит никак не хуже, чем «президент России»! Впрочем, это все лирика, главное же – сын там остался… и Маши рядом нет. А как ее искать? Если здесь, а не в шестидесятых-семидесятых? По полицейским новостям, конечно же! Можно еще объявление дать – мол, потерялась девушка… девушка-реконструктор, все время ходит в старинной одежде, называет себя королевой Речи Посполитой или княжной Марией Старицкой. В общем, не от мира сего. Кто что слышал-видел – просьба откликнуться за вознаграждение. За очень солидное вознаграждение, да.
Не откликнулся никто. Ни в «Вконтакте», ни в «Одноклассниках», ни на «Моем мире», ни даже в «Фейсбуке» – нигде. Леонид, впрочем, не отчаивался: подавал объявления в «желтых» газетах и даже на радио – денег не жалел. Чего их было жалеть-то? Король он или хрен с горы? На всякий пожарный Леонид приобрел пистолет – конечно, пневматику – и шокер. Приобрел и стал ждать. Просто жил, вернее сказать пытался. Получалось плохо.
К ужасу своему, Арцыбашев вдруг обнаружил, что вся эта вот современная жизнь его жутко раздражает! Нет, послушать «Арию» или, там, «Апокалиптику» – это хорошо, конечно, но все остальное… Эти вечно спешащие людишки, их дешевые смешные понты, все эти дурацки машинки, дачки, квартирки. Простолюдины – они простолюдины и есть, и вся власть – у простолюдинов. Потому и плохо все. Потому и воруют – простолюдин не может не воровать, не может не пускать в глаза пыль – просто по своему мозговому устройству не может. Он же не дворянин и не знает понятия чести. Лавочник – он везде лавочник. И в министерстве, и в государственной думе – где угодно, на любом посту. Всюду лавочники, людей же родовитых, истинной элиты, рыцарей – нет. Все извелись, и не только в России – везде. Нет элиты. А кто вместо нее? Те же разбогатевшие простолюдины да еще шуты – спортсмены, скоморохи всякие. Развлекатели. Неправильный такой мир. По-дурацки устроенный и именно поэтому обреченный на смерть. Рано или поздно – крякнет. Либо накроется ядерной войной, либо еще как… не важно. Потому что простолюдины у власти. Лавочники, для которых самое важное – собственный карман набить, а там и трава не расти.
Леонид вдруг понял, что жить в таком мире – без чести и совести – он не сможет никак. Тем более – без Маши… о которой пока что ни слуху ни духу.
Плеснув в стакан «Гленморанжи», Арцыбашев подошел к полке – выбрать какой-нибудь компакт-диск… «Металлику» или, вот, «Тиамат»…
В этом момент загудел, затренькал мобильник – второй, что имелся у Лени, именно этот номер он везде и разместил.
– Да… Да-да! Девушка? Королевой называет себя? А какой именно? Не помните… м-да… А где она? В психиатрической больнице? Ага… Это бывшая имени Кащенко? Да знаю я, как добраться, спасибо. Ждите, еду уже, ага!
* * *
Лиходеи привезли похищенную узницу на какую-то усадьбу, видно принадлежащую какому-то боярину или даже князю. Хотя нет, не князю. Хоромы маловаты, не княжеские – всего-то в три этажа, да и вообще какие-то приземистые. Ни тебе крыльца высокого, ни галереек, ни теремов! Бедновато как-то, убого. Заборчик тоже хиленький, про ворота нечего и говорить – чугунные, литые. Такие воротца даже и из небольшой пушчоночки вышибить – на раз. Даже воротная башня, и та отсутствует! Не крепость, а недоразумение. Такую с наскока взять – раз плюнуть, никакой осады не нужно.
Все примечала Маша, мотала на ус… или, уж лучше сказать, на локон. У самых ворот – будка с собаками. Псинища злые, зубастые, однако же две штуки всего. Слуг в доме мало, только один и вышел – привратник. На собак цыкнул, ворота отворил, повозку самобеглую пропуская. Теперь вот ворота сами по себе закрывались – забавно. Всего же лиходеев трое. Плюс привратник, итого – четверо. Не так-то и много, ага. Правда, все трое – парни здоровущие, кровь с молоком, и мускулы – каменные. Однако же без сабель. Верно, с ножами и мелкими – под одеждой не видно – пистолями наподобие того самого «браунинга». Хороший был пистолик, жаль, пришлось оставить… да и заряды закончились, стало быть – не о чем и жалеть.
Что псы, что разбойники эти – рылами почти одинаковы, одинаково и поглядывают – зверовато. Однако ж один из злыдней всю дорогу Машино бедро поглаживал. И это хорошо… Пока же кто она для них? Мелкая дрожащая от страха девчонка – пусть так и думают, ага.
А вон там, у забора – деревья. Яблони, вишни. Можно перескочить – если быстро бежать, псинищи не догонят. Впрочем, собак лучше порешить… чем только? И еще интересно – зачем они ее сюда привезли? Выкуп стребовать, или…
Один из парняг вдруг ощерился:
– Так мы ее сразу и…
– Нет! – другой, красномордый, мотнул головой.
– Да что, Матвей, тянуть-то?
– Васильич звонил только что. Велел обождать. Сказал – сам в глаза змеище посмотреть хочет. Так что обождем.
– Ну, ждать так ждать – наше дело маленькое. Может, Васильич и сам не прочь…
– Да он же без виагры не может!
– Так виагры-то тут целый воз.
– А ну, цыц! – бывший за старшего Матвей грязно выругался: мол, хватит болтать и над «папою» издеваться, не то языки быстро укоротят.
Грубо схватив под руки, узницу затолкнули в подвал, гулкий и темный, совсем без окон и с матерчатым, на металлических палках ложем. Главный разбойник – Матвей – назвал его смешно – «раскладушка».
