– Я так и сказал! – огрызнулся Исайя.
– Не мое дело подзуживать тебя пойти против тети. Но ты же знаешь этих женщин…
– Еще бы. Мне ли не знать, – вздохнул Исайя.
Билл чуть не разоржался. Надо же, маленький мужчина, уже все знает о женщинах… Он протянул руку, нащупал голову Исайи и потрепал ее – точь-в-точь довольный сыном отец.
– Иногда у нас, мужчин, тоже должны быть свои секреты. Я прав?
– А то!
– Так вот мы и устроим себе прямо сейчас маленький такой секретик – только между нами, парнями, ага? И тете своей ты о нем ничего не скажешь. Это у нас мужские разговоры, понял?
– Ага, – отозвался Исайя, еще более довольный.
– Ну, значит, по рукам, – и он цапнул маленькую мягкую ручку мальчика своей старой и заскорузлой.
– Старый Билл думает, что тебе непременно надо работать над твоим особенным даром. Чтобы он у тебя становился сильнее, понимаешь? И я намерен помочь тебе овладеть тем, что по праву твое. Что ты на это скажешь?
Исайя совершенно растерялся. Встав тогда после своего припадка, он сразу же отправился в церковь с Октавией – повидать пастора Брауна. Тот долго молился над ним, а потом они с тетей заставили Исайю пообещать, что он никогда-никогда больше не станет пользоваться своими силами. А сейчас другой взрослый, вот этот вот Слепой Билл, уговаривает его снова открыть все двери – и бедный Исайя больше не знал, что правильно, что неправильно.
– Тетя говорила, чтобы я больше так не делал, – выдавил он, как будто это было ответом на все вопросы.
Билл втянул воздух сквозь зубы и медленно высвистел его наружу, раздумывая, что бы сказать дальше.
– Твоя тетя – очень добрая женщина. Умная женщина. Я бы ни в жизнь против нее не пошел. Я просто хочу убедиться, что все, что с тобой сделала сестра Уокер, уже сгинуло, понимаешь? Что пастор и молитвы очистили тебя от всего, чего надо. Ясно?
– Ты думаешь, что-то плохое может прятаться у меня внутри – что осталось от сестры Уокер? – спросил Исайя; голос его задрожал.
– Тебе нечего бояться, сынок. Я смогу защитить тебя от всего. Я все возьму на себя, как если бы я был твой папа. Как только все плохое уйдет, ты получишь свой дар обратно, совсем новенький, будто сад Эдемский. Видишь, это тебе же во благо? Я за тобой присмотрю и обещаю, что буду беречь тебя – прям как твой папа, если бы он был тут.
Исайя проглотил набухший в горле ком. Иногда он даже лица папиного вспомнить не мог и тогда чувствовал, будто теряет часть себя – будто проснулся после счастливого сна и пытается поскорее нырнуть в него обратно, ухватить за хвост, но иной мир течет сквозь пальцы, ускользает без следа. Он запустил себе ногти в ладонь.
– Ну, раз так, тогда можно.
– Хорошо, хорошо. Тогда давай-ка зайдем на кладбище. Тут недалеко.
Исайя довел его до кладбища, где они обнаружили незапертый мавзолей. Туда-то они и вошли.
– Страшно тут, – сказал Исайя; эхо слегка разбросало его голос вокруг.
– Не надо, чтобы за нами кто-то наблюдал, – пояснил Билл. – Отлично. А теперь возьми-ка меня за руки.
Мальчик положил свои ладошки, мягкие и еще не оформленные, на его мозолистые клешни.
– Как ты, малыш, в порядке?
Исайя кивнул, потом вспомнил, что Билл его не видит.
– Да, сэр, – ответил он.
– Ну, славно. И не щекотаться! Потому что я тот еще щекотун.
Он протянул руку и действительно пощекотал Исайю под подбородком; тот захихикал. Голос звучал радостно, это хорошо. Надо, чтобы ребенок расслабился. Билл снова взял его за руки.
– Давай начнем полегоньку. Перво-наперво надо установить между нами связь. Скажешь старому дядюшке Биллу, если увидишь счастливый номер, а если я выиграю немного деньжат, то куплю тебе новый бейсбольный мячик, лады? Закрой глаза.
Исайя отнял руки.
– Я боюсь.
– Бояться тут нечего. Я же с тобой. Я обо всем позабочусь.
Исайя вернул руки на место.
– Вот так, помаленьку, полегоньку. Мы просто попробуем.
На кладбище было тихо, только сухие листья мели по могильным камням. А потом Исайю вдруг что-то потянуло за пальцы, как будто клюнула рыба. Связь зазмеилась вверх по Билловой руке, согревая, приятно жужжа под кожей. Все тело мальчика напряглось, зато голос сделался спокойным, как у сомнамбулы.
– Я вижу дом и длинную дорогую. Много неба.
– Да. А номер ты видишь, малыш? – Сила так и текла из Исайи в Билла.
Надо быть осторожнее, не выпить мальчишку до дна. Нам нужен только номер.
– Дерево, – Исайя дернулся; в голосе проступил страх. – Дерево.
– Ну, ты же не боишься никаких деревьев, правда? – сказал Билл немного раздраженно.
Исайя снова дернулся, раз, другой, вырываясь из рук Билла. Черт. Нельзя тут больше торчать, а не то мальцу придется худо. Но Голландцу нужны деньги, а значит, Биллу нужен номер.
– Номер! Какой номер ты видишь?
Исайя задрожал с головы до ног. Билл чувствовал, как дрожь бежит по его рукам.
– Один, четыре, четыре, – сказал мальчик и повторил, уже громче: – Один, четыре, четыре.
Это не могло бы правдой. Сто сорок четыре – это число Исайя выдал ему в прошлый раз, и тогда Биллу крупно повезло. Но какова вероятность, что выигрыш снова упадет на него, и так скоро?
– Ты уверен, что все правильно разглядел, малыш? Посмотри-ка внимательнее…
– Один, четыре, четыре! Один, четыре, четыре! Призраки идут! Призраки придут за нами! Призраки идут, Призраки идут, Призраки идут…
Боже всемогущий, как жжет кожу! Мальчишка вцепился в него только так! Теперь Билл сам не мог вырваться…
– И… сай… я! – прорычал он, скрипя зубами.
– Змея и дерево, и призраки на дороге! Человек, человек, человек в цилиндре идет!
Тело Исайи начало гнуть и корчить. Еще несколько секунд, и будет поздно. Закричав, Билл разорвал контакт и едва успел подхватить Исайю на руки, когда тот начал падать.
– Тише, тише, тише, – забормотал Билл, хотя мальчик был там, где ничего не слышат.
Слепец положил ему руку на грудь. Дыхание есть, слава богу, а через мгновение раздался и голос, немного сонный.
– Мистер Джонсон?
– Я тут, я тут, малыш. Твой дядюшка Билл здесь. C тобой все хорошо?
– Аххха. У меня был еще один припадок? – спросил Исайя, и Билл расслышал у него в голосе нарастающий ужас.
– Нет, что ты. Никакого припадка не было. Просто… когда ты видишь тот, другой мир, ты в этом как бы немножко засыпаешь. Вот и все. Просто поспал чуток. Ничего в этом плохого нет. Как ты себя чувствуешь?
