— Больше так не делай.
— Ну конечно! Ты не можешь контролировать его. Братья не могут справиться с ним. Но существо слушается меня. Нравится тебе это или нет, но я нужна вам обоим.
— Разве оно не… уродливо?
— Только не для меня.
Она поцеловала Рэйджа в грудь.
— Оно наводит ужас и трепет и полно мощи. Но если кто-то приблизился бы ко мне, существо стерло бы с земли целый район. Разве это может оставить девушку равнодушной? Кроме того, я видела тех лессеров в действии и благодарна зверю. Я чувствую себя в безопасности. С тобой и драконом мне не о чем волноваться.
Когда она взглянула на Рэйджа с улыбкой, он быстро заморгал.
— О Рэйдж… все в порядке. Не…
— Я думал, если ты увидишь его, — хрипло сказал он, — то больше не захочешь знать меня. Будешь вспоминать только ужасного монстра.
Она поцеловала Рэйджа и вытерла с его лица слезу.
— Он часть тебя, а не весь ты, не целиком. И я люблю тебя. С ним или без него.
Рэйдж притянул ее ближе, прижав голову к своей шее, и тяжело вздохнул.
— Ты родился с ним? — спросила Мэри.
— Нет. Это наказание.
— За что?
— Я убил птицу.
Мэри недоуменно посмотрела на него, думая, что это чересчур сильное наказание.
Рэйдж пригладил ее волосы.
— Я сделал больше, чем это, но убийство птицы стало последней каплей.
— Ты расскажешь мне?
Он долго молчал.
— Еще в молодости, сразу после моего перехода, я… был неуправляемым. Имея силу и мощь, я использовал ее глупо. Без всякого умысла, а просто тупо. Красовался. Нарывался на драки. И я… спал со многими женщинами, шеллан, которых я не должен был касаться, потому что они принадлежали другим мужчинам. Я не делал этого, чтобы разозлить их хеллренов, но брал то, что мне предлагали. Я брал… все, что мне предлагали. Я пил, курил травку, подсел на настойку опия… Я рад, что ты не знала меня такого.
— Так продолжалось лет двадцать — тридцать. Я стал стихийным бедствием, грозящим выйти за границы дозволенного, и, конечно же, я встретил девушку. Я хотел ее, но она была робкой, и чем больше она дразнила меня, тем больше я желал заполучить ее. Она пришла ко мне, только когда меня приняли в Братство. Ее заводило оружие. Воины. Она хотела быть лишь с братьями. Однажды ночью я привел ее в лес и показал мои кинжалы и ружья. Она играла с винтовкой. Я даже могу вспомнить, как оружие выглядело в ее руках — кремневое ружье, какое делали тогда, в начале девятнадцатого века.
«Девятнадцатый век? Господи, сколько же ему лет?» — подумала Мэри.
— Оно выстрелило в ее руках, и я услышал, как что-то упало на землю. Сова. Замечательная белая сова. Я до сих пор вижу кровь на ее перьях. Когда я взял птицу в руки, почувствовал хрупкое тельце, то понял, что эта беспечность граничила с жестокостью. Понимаешь, я всегда повторял себе, что, поскольку не хотел причинить вреда, все, что случилось, произошло не по моей вине. Но в тот момент я знал, что поступил неправильно. Если бы я не дал девушке ружье, птица была бы жива. Я нес ответственность, хотя не нажимал на курок.
Он прокашлялся.
— Сова — это такое невинное существо. Такое хрупкое и маленькое по сравнению со мной, она истекла кровью и умерла. Я чувствовал себя… сломленным. Думал, где похоронить ее, когда ко мне явилась Дева-Законоучительница. Она пришла в ярость. В ярость! Начнем с того, что она любит птиц, сова и вовсе ее сакральный символ, но смерть совы — только малая часть всего: Дева-Законоучительница взяла из моих рук тельце и вдохнула жизнь в птицу, отпуская ее в ночное небо. Когда птица улетела, мое облегчение было огромным. Словно я очистился от этого долга. Освободился, получил искупление. Но потом Дева-Законоучительница повернулась ко мне. Она прокляла меня, и с тех пор каждый раз, когда я выхожу из себя, зверь вырывается наружу. Это по-своему идеальное наказание. Оно научило меня контролировать силу, настроение. Научило внимательно относиться к своим поступкам. Помогло постичь мощь моего тела, чего иначе мне бы не удалось.
Он рассмеялся.
— Дева-Законоучительница ненавидит меня, но она оказала мне великую услугу. В любом случае… я убил птицу и приобрел зверя. Просто и сложно одновременно, да?
Грудь Рэйджа расширилась, когда он сделал огромный вдох. Мэри чувствовала угрызения совести вампира, словно испытывала их сама.
— Одновременно. Точно, — пробормотала она, гладя его плечо.
— А теперь хорошие новости — где-то через девяносто один год проклятие закончится.
Он нахмурился, словно оценивая эту перспективу.
— Зверь покинет меня.
Забавно, но выглядел Рэйдж взволнованным.
— Будешь скучать по нему? — спросила она.
— Нет. Нет… я… это будет огромным облегчением. Правда.
Вот только морщинки на его лбу так и не разгладились.
Глава 48
Около девяти утра следующего дня Рэйдж вытянулся на кровати, с удивлением чувствуя, что снова стал самим собой. Раньше он никогда так быстро не выздоравливал. Возможно, это из-за того, что он не сопротивлялся превращению. Вдруг дело в этом? Нужно просто расслабиться.
Мэри вышла из ванной с кучей полотенец в руках и направилась в гардеробную, чтобы спустить их по желобу для грязного белья. Она выглядела утомленной и мрачной. На то имелись причины. Они провели большую часть утра в разговорах о Белле, и, хотя Рэйдж старался подбодрить девушку, они оба знали, что дела плохи.
Имелась еще одна причина для волнения.
— Хочу поехать сегодня с тобой к врачу, — сказал он.
Мэри вошла в комнату.
— Ты проснулся.
— Ага. И хочу поехать с тобой.
Мэри подошла к Рэйджу и строго посмотрела на него, словно собиралась поспорить.
Он пресек ее самую очевидную отговорку.
— Передвинь встречу на более позднее время. Солнце начинает садиться где-то в половине шестого.
— Рэйдж…
Тревога заставила его голос прозвучать грубо.
— Сделай это.
Она уперла руки в бока.
— Я не люблю, когда ты меня принуждаешь.
— Позволь выразиться иначе. Пожалуйста, перенеси время.
Но он не ослабил свой командный тон ни на чуток. Когда она все узнает, он должен находиться рядом, что бы там ни оказалось.
Мэри, ворча, дотянулась до телефона. Когда она повесила трубку, то казалась удивленной.
— Э… Доктор Делла Кроше примет меня… нас… сегодня в шесть вечера.
— Хорошо. Извини, что я такой упрямый. Мне просто необходимо находиться рядом с тобой, когда ты все услышишь. Хочу стать частью этого, насколько возможно.
