Когда они добрались до первых ворот, девушка вся дрожала от волнения. А когда остановились перед домом, она молнией вылетела из машины, даже не закрыв за собой дверцу.
— Фриц, спасибо! — крикнула Мэри через плечо.
— Не за что, госпожа! — громко ответил он.
Она пронеслась через вестибюль и вприпрыжку взобралась по основной лестнице. Завернув наверху за угол, девушка побежала со всех ног, задев лампу своей сумкой. Мэри вернулась и поправила вещь, пока та не упала.
Громко смеясь, девушка ворвалась в их спальню…
И замерла на месте.
В центре комнаты сидел Рэйдж, обнаженный, на коленях, на какой-то черной каменной плите, и пребывал в трансе. На шее и запястьях — белые повязки. Кровь капала на ковер, но Мэри не могла определить источник.
Лицо Рэйджа выглядело так, словно он состарился с их последней встречи.
— Рэйдж?
Его глаза медленно открылись. Помутневшие, тусклые. Он моргнул и нахмурился.
— Рэйдж? Рэйдж, что происходит?
Ее голос заставил его очнуться.
— Что ты… — Он замолчал. Затем затряс головой, словно пытаясь прояснить зрение. — Что ты здесь делаешь?
— Я излечилась! Это чудо!
Она подбежала к нему, он отпрянул, подняв руки наверх и глядя по сторонам безумными глазами.
— Уходи! Она убьет тебя! Она заберет все обратно! Господи, отойди от меня!
Мэри замерла на месте.
— О чем ты?
— Ты приняла дар, так ведь?!
— Как ты… как ты знаешь об этом странном сне?
— Ты приняла дар?
Господи. Рэйдж совсем запутался. Его обнаженное тело тряслось, белые как мел ноги кровоточили.
— Рэйдж, успокойся.
Она совсем не так представляла себе их встречу.
— Я не знаю ни о каком даре. Но послушай. Я заснула, когда мне делали очередную магнитно-резонансную томографию сердца, и что-то случилось с аппаратом. Он взорвался, наверное, точно не знаю, мне сказали, появилась вспышка света. Когда меня привезли обратно в палату и взяли кровь на анализы, то все оказалось великолепно. Великолепно! Я здорова! Никто не знает, что произошло. Словно лейкемия исчезла сама по себе, и печень восстановилась. Врачи называют меня чудом медицины.
Счастье переполняло Мэри. Но Рэйдж схватил ее за руки и сжал так, что ей стало больно.
— Тебе необходимо уйти. Сейчас же. Ты должна забыть меня. Тебе надо идти. Никогда сюда не возвращайся.
— Что?!
Рэйдж стал выталкивать ее из комнаты. Мэри сопротивлялась, и тогда он сам вытащил девушку в коридор.
— Что ты делаешь? Рэйдж, я не…
— Тебе нужно уйти!
— Воин, ты можешь остановиться.
Насмешливый женский голос заставил их замереть.
Мэри увидела, что за его спиной, в углу комнаты, появилась маленькая фигура в черном. Из-под развевающегося плаща струился свет.
— Мой сон, — прошептала Мэри. — Вы женщина из моего сна.
Рэйдж стиснул тело Мэри и оттолкнул ее от себя.
— Дева-Законоучительница, я не подходил к ней. Клянусь. Я не…
— Успокойся, воин. Я знаю, что ты сдержал слово.
Крошечный силуэт подплыл к ним, не подошел, а просто передвинулся по комнате.
— Все в порядке. Ты не упомянул одну маленькую деталь, о которой я не знала, приблизившись к девушке.
— И что это?
— Ты не сказал, что она не может иметь детей.
Рэйдж взглянул на Мэри.
— Я не знал.
Мэри кивнула и обхватила себя руками.
— Это правда. После всех лекарств я бесплодна.
Черный плащ зашелестел.
— Подойди, девушка. Я прикоснусь к тебе.
Мэри сделала шаг вперед, завороженно наблюдая, как из-под шелка появляется светящаяся рука. От ее прикосновения по ладони Мэри прошла теплая электрическая волна.
Женщина заговорила сильным, низким голосом.
— Я сожалею, что твоя способность дарить жизнь утрачена. Радость творения всегда подпитывает меня, и я скорблю, что ты никогда не подержишь в руках плоть от своей плоти, не увидишь на другом лице свои глаза, устремленные на тебя, никогда не смешаешь свою сущность с мужчиной, которого любишь. То, что ты потеряла, явилось достаточной жертвой. Отнять еще и воина… это слишком. Как я уже говорила, я дарю тебе бессмертную жизнь, пока ты по собственному желанию не решишь уйти в Забвение. И что-то мне подсказывает: это решение будет принято, когда настанет черед воина покинуть сей мир.
Руку Мэри отпустили. И вся радость, которую она ощущала, покинула ее. Ей хотелось заплакать.
— О боже, — произнесла она. — Я все еще сплю, да? Это лишь сон. Я должна была…
От плаща донесся низкий женский смех.
— Иди к своему воину, девушка. Почувствуй тепло его тела и знай, что все наяву.
Мэри повернулась. Рэйдж смотрел на силуэт с не меньшим удивлением.
Она подошла к нему, обняла, услышала, как бьется сердце в его груди.
Черная тень исчезла, и Рэйдж начал говорить на древнем языке, слова так быстро слетали с его губ, что Мэри не поняла бы ничего, даже если бы они произносились на английском.
«Молитва, — подумала она. — Он молится».
Когда Рэйдж наконец остановился, то посмотрел на нее.
— Мэри, позволь мне поцеловать тебя.
— Подожди. Может, расскажешь мне, что произошло? Кто она?
— Позже. Не могу… я в полном замешательстве. На самом деле лучше мне прилечь на минутку. Кажется, я сейчас упаду в обморок и не хочу повалиться на тебя.
Она подняла его тяжелую руку себе на плечо и обхватила Рэйджа за талию. Он оперся на нее, Мэри закряхтела под его весом.
Когда Рэйдж лег на спину, он сорвал с себя белые повязки на запястьях и шее. Тогда Мэри увидела блестки на его коленях, смешанные с кровью. Посмотрела на черную каменную плиту, на которой, словно битое стекло, лежали осколки. Или бриллианты? Господи, Рэйдж стоял на них. Неудивительно, что у него кровоточили колени.
— Что ты делал? — спросила Мэри.
— Скорбел.
— Почему?
— Позже.
Он привлек ее к своей груди и с силой прижал.
Чувствуя его тело под собой, Мэри подумала, действительно ли чудо произошло наяву. Ей не просто повезло, все произошло загадочным, непостижимым образом. Она вспомнила суетящихся врачей. Почувствовала ток, прошедший по руке и ударивший в сердце, когда фигура в темном плаще коснулась ее.
