При свете их глазам братьев предстала высокая платформа, к которой вели пологие ступени. Алтарь наверху сделан был из известняка, привезенного из Старого Света. Этот груз удерживали в горизонтальном положении две каменные притолоки. По центру алтаря красовался череп.
За алтарем — ровная стена, испещренная именами всех когда-либо живших братьев, начиная с самого первого, чей череп и украшал алтарь. Надписи покрывали всю поверхность стены, за исключением нетронутой полосы в центре. Этот гладкий участок растянулся на два метра в ширину и по всей высоте мраморной плоскости. Посредине, на уровне полутора метров от пола, выступали два толстых крюка, расположенных таким образом, чтобы за них мог схватиться и удерживаться на них мужчина.
В воздухе появился знакомый аромат — сырой земли и свечей из пчелиного воска.
— Приветствую вас, братья.
Они обернулись в направлении женского голоса.
В дальнем углу комнаты появился крошечный силуэт Девы-Законоучительницы, черный плащ ее развевался над полом. Ее облик скрыт был от глаз — только свет, словно вода, струился из-под черных складок.
Она подплыла к ним, остановившись напротив Рэта.
— Воин.
Он низко ей поклонился.
— Дева-Законоучительница…
Она поприветствовала каждого по очереди, оставив Рэйджа напоследок.
— Рэйдж, сын Торчера.
— Дева-Законоучительница. — Он склонил голову.
— Как поживаешь ты?
— Хорошо.
Или, скорее, будет хорошо, когда все закончится.
— Занят, наверное, был, не правда ли? Все продолжаешь создавать нам прецеденты, твоя новая привязанность — тому пример. Жаль только, не похвальны они.
Она резко засмеялась.
— Однако не слишком удивлена таким исходом. Ты ведь осведомлен, что это первый рит внутри вашего Братства, приводимый в исполнение.
Не совсем, подумал Рэйдж. Тор отклонил рит, который предложил ему Рэт в прошлом июле.
Но он не собирался приводить ей этот пример.
— Воин, готов ли ты принять то, что тебе предложили?
— Да.
Следующие свои слова он произносил с осмотрительностью, поскольку Деве-Законоучительнице вопросов не задают. Конечно, если кто-нибудь не захочет попасть впросак.
— Умоляю тебя проследить, чтобы я не навредил братьям.
Ее голос стал грозным:
— Ты забываешься.
— Я не пытаюсь нанести оскорбление.
Снова послышался сдавленный смешок.
Он бы поклялся, что она наслаждается всей этой ситуацией. Рэйдж никогда ей не нравился, хотя не мог ее за это винить. Сам дал массу поводов для того, чтобы неприязнь Девы-Законоучительницы возрастала.
— Так ты не пытаешься нанести оскорбление, воин?
Плащ шевельнулся, словно она покачала головой.
— Напротив, ты с легкостью можешь нанести оскорбление, когда хочешь что-нибудь получить, это извечный твой недостаток. Поэтому сегодняшней ночью мы здесь и собрались.
Она отвернулась.
— Орудие при себе?
Фури поставил сумку, расстегнул молнию и достал тройной кнут. Рукоятка, двух футов в длину, покрытая коричневой кожей, потемнела от прикосновения множества рук. С одного конца палки в воздух взметнулись три длинные цепи из почерневшей стали, каждая из которых завершалась острым наконечником, напоминающим сосновую шишку с шипами.
Тройной кнут — древнее, опасное оружие, но Тор сделал мудрый выбор. Чтобы соблюсти ритуал, братья не должны были щадить Рэйджа ни выбирая оружия, ни применяя его. Снисхождение означало бы нарушение ритуала, неполноту раскаяния, которое он предполагал, и утрату шанса на истинное очищение.
— Начнем, — произнесла она. — Пройди к стене, Рэйдж, сын Торчера.
Вампир двинулся вперед, шагая через ступеньку. Подойдя к алтарю, он внимательно посмотрел на священный череп — языки пламени лизали пустые глазницы и длинные клыки. Встав к черному мрамору, он взялся за каменные выступы и ощутил спиною холодную поверхность.
Дева-Законоучительница подплыла к нему и подняла руку. Когда рукав опустился, на месте соединения руки с плечом появилось яркое сияние, слепящий глаза свет обрел форму, смутно напоминающую руку. Электрический треск прошел по всему телу Рэйджа, что-то зашевелилось внутри, словно ему поменяли местами внутренние органы.
— Можно начинать ритуал.
Братья выстроились в ряд, их обнаженные тела излучали силу, на лицах застыло каменное выражение. Рэт взял у Фури тройной кнут и подошел первым. Цепи слегка побрякивали в такт его движениям, звук их сливался в трель, подобную пению птиц.
— Брат, — ласково произнес король.
— Милорд.
Рэйдж неотрывно смотрел в темные очки Рэта, когда тот размахнулся для более сильного удара. Сначала послышалось слабое гудение, которое перешло в крещендо, рассекая воздух и приближаясь. Цепи ударили Рэйджа по груди, а затем шипы впились в его кожу так, что у него перехватило дыхание. Вампир обвис на выступах, но голову держал высоко; в глазах помутилось было, но потом снова прояснилось.
Следующим шел Тор. Его удар вышиб из легких Рэйджа весь воздух, ноги подкосились, но удержали его вес. Затем за кнут взялись Вишу и Фури.
Каждый раз Рэйдж встречал глаза, полные боли, надеясь облегчить страдания братьев, но когда Фури отвернулся, он не смог больше держать голову поднятой и смотреть. Она склонилась к плечу, и тогда Рэйдж увидел кровь, струящуюся по его груди, ногам и ступням. На полу образовалась лужа, в которой отражалось мерцание свечей. От вида этого красного месива у него закружилась голова. Но, решив не падать, он повис на локтях таким образом, что уже не мускулы держали его, а суставы и кости.
Когда наступило затишье, Рэйдж сквозь пелену боли расслышал разгоревшийся спор. Он несколько раз сморгнул, пока его глазам не вернулась способность видеть.
Фури протягивал кнут Зетисту, но тот словно в страхе пятился от этой штуковины. Сжав кулаки, Зет высоко поднял их над головой, кольца в его сосках ловили блики огня, двигаясь в такт его учащенному дыханию. Словно туман окутал его фигуру, серая кожа неестественно засветилась.
Фури мягко уговаривал Зета, пытаясь поймать его руку. Тот отворачивался от него, но Фури не отставал. Пока они двигались в этом мрачном танце, следы от кнута, покрывающие спину Зета, перекатывались вместе с мускулами.
Так дело не пойдет, подумал Рэйдж. Зетист запаниковал, как загнанный в угол зверь. Должен быть какой-то способ достучаться до него.
Рэйдж глубоко вздохнул и открыл рот. Но не сумел выдавить и слова. Попробовал еще:
— Зетист…
Его голос заставил всех повернуться к алтарю.
