Господи, она действительно сделала это — переехала к Рэйджу, оставив позади свою прежнюю жизнь.
— Надо распаковать вещи.
Рэйдж взял ее за руки и повел к кровати.
— Хочу, чтобы ты отдохнула. Ты выглядишь слишком усталой, чтобы оставаться на ногах.
Она вытянулась на постели, он снял плащ, ножны от кинжала и кобуру. Лег рядом с ней, создавая в матрасе яму, в которую Мэри тотчас же провалилась, подкатываясь к Рэйджу. Свет внезапно погас, комната погрузилась во мрак.
— Уверен, что ты готов к этому? — спросила Мэри; ее глаза постепенно приспосабливались к призрачному свету от окна.
— Не заставляй меня снова ругаться.
Она засмеялась.
— Не буду. Просто…
— Мэри, я люблю тебя. Я даже больше, чем готов к этому.
Она прижала ладонь к его лицу, и так они некоторое время провели молча, прислушиваясь к дыханию друг друга.
— Мэри, насчет моего кормления, — сказал он, когда она уже почти заснула. — Еще из твоего дома я позвонил Избранной. Теперь, когда мы вместе, мне вновь потребуется ее помощь.
Мэри напряглась. Черт! Но если она собирается жить с вампиром, а он не может пить ее кровь, им придется как-то решить эту проблему.
— Когда ты собираешься это сделать?
— Женщина должна прийти сегодня ночью, и я, как и говорил тебе, хочу, чтобы ты присутствовала. Если, конечно, будешь нормально себя чувствовать.
«На что это похоже?» — подумала она. Будет ли он держать эту женщину в объятиях и пить кровь из ее шеи? Господи, даже если между ними не будет секса, она вряд ли сможет на это смотреть.
Он поцеловал ее ладонь.
— Доверься мне. Так будет лучше.
— Если я не буду… э… если не смогу вынести…
— Я не хочу тебя заставлять. Просто… процесс довольно интимный, поэтому мне кажется, что для нас обоих будет спокойнее, если ты придешь. В таком случае ты будешь точно знать, что происходило. В этом нет ничего постыдного или сомнительного.
— Хорошо, — кивнула она.
Он глубоко вздохнул.
— Это та часть жизни, которую я не могу изменить.
Мэри провела рукой вниз по его груди.
— Знаешь, хотя это и страшновато, но как бы я хотела оказаться на ее месте.
— О Мэри, я бы тоже этого очень хотел.
Джон взглянул на часы. Торман должен приехать за ним через пять минут — время спускаться вниз. Парнишка взял свой чемодан обеими руками и направился к двери. Он очень надеялся, что не столкнется с бледнолицым мужчиной на лестнице или на улице. Ему хотелось встретить Тормана именно снаружи. Так он чувствовал себя более равноправным.
Выйдя на тротуар, Джон посмотрел наверх — на два окна, из которых раньше он мог часами смотреть на улицу. Он оставил в комнате матрас и свои гантели, а также задаток и плату за месяц вперед, поскольку сам прекратил договор. Он собирался еще вернуться за велосипедом, когда подъедет Торман, но, кроме этого, полностью освободился от имущества.
Он посмотрел вниз по улице, гадая: с какой стороны появится Торман? И на какой машине приедет? И где живет? И на ком женат?
Дрожа от холода, Джон еще раз посмотрел на часы. Ровно девять.
Справа появился свет одной фары. Вряд ли Торман подхватит его на мотоцикле. Но мысль умчаться в ночь на ревущем звере — недурна.
Когда мотоциклист прогромыхал мимо него, Джон взглянул на офис телефона доверия, находившийся напротив. Мэри пропустила смену в пятницу и субботу ночью; он надеялся, что она просто взяла отпуск. Как только Джон устроится, то сразу же снова навестит ее и убедится, что все в порядке.
Только вот… ого… ведь он даже не знает, куда едет. Он предполагал, что останется в этом районе, но откуда ему знать? Может быть, его увезут далеко. Только представить себе: вырваться из Колдуэлла. Господи, ему так хотелось начать все с нуля. А дорогу к Мэри он всегда сможет найти, даже если придется ехать на автобусе.
Мимо промчались еще две машины и грузовик.
Оказывается, это так просто — порвать со своим жалким существованием. Никто «У Мо» не озаботится тем, что он ушел без предупреждения, поскольку помощников официанта — хоть пруд пруди. Здесь же и вовсе некому скучать по нему. Так что его адресная книга чиста как снег: ни друзей, ни родственников, чтобы им звонить.
Да у него и не было никакой адресной книги. На кой она?
Джон оглядел себя, подумав, как жалко он, наверное, смотрится. Кроссовки настолько грязные, что белая кожа уже посерела. Одежда на нем чистая, но джинсам уже два года, а рубашка почти со всеми пуговицами, лучшая из тех, что у него имелись, словно была отдана ему кем-то в благотворительных целях. У него даже не было верхней одежды, парку украли на той неделе в «У Мо», а на новую ему было еще копить и копить.
Да, но хотелось бы выглядеть получше.
Из-за угла Трейд-стрит появился свет фар, а затем быстро метнулся вверх, словно водитель давил на газ. Плохой знак. В этом районе тот, кто куролесил на улицах, обычно либо уходил от полицейских, либо того хуже.
Джон встал за погнутый почтовый ящик, стараясь выглядеть незаметным, но черный «рейнджровер» остановился прямо против него. Затемненные окна. Хромированные обода. Музыка группы «G-Unit» грохотала внутри, громкий рэп разносился по всему району.
Джон схватил чемодан и припустил к дому. Даже если он и наткнется на бледнолицего, в подъезде будет безопаснее, чем рядом с наркодилером, который, скорее всего, сидит за рулем автомобиля. Когда Джон уже толкнул дверь, музыка стихла.
— Готов, сынок?
На голос Тормана Джон обернулся. Мужчина обошел капот машины. В полумраке он являл собой угрожающе огромную фигуру, от которой любой нормальный человек унес бы ноги.
— Ну так что, сынок? Можем ехать?
Как только Торман попал в слабый свет фонаря, взгляд Джона сосредоточился на его лице. Господи, он уже и забыл, каким устрашающим выглядел этот парень с его коротко стриженными волосами и суровым подбородном.
«Может быть, эта идея не так уж хороша», — подумал Джон. Выбор, сделанный из-за страха перед одним, бросил его в омут другой беды. Он ведь даже не знал, куда сейчас поедет. «Сынок» рискует закончить свои дни в реке, сев в такую машину. Да с таким парнем.
Словно почуяв его нерешительность, Торман прислонился спиной к автомобилю и скрестил ноги.
— Не хочу, сынок, чтобы ты считал, будто тебя заставляют. Но скажу тебе вот что: моя шеллан приготовила славный ужин, а я очень голоден. Поедем, отужинаем вместе, посмотришь дом. Познакомишься с нами поближе. Можем даже оставить твои вещи здесь. Как тебе это?
Спокойный, ровный голос, не предвещающий ничего страшного. Но если парень хочет заманить Джона в машину, разве бы он стал строить из себя негодяя?
