Фури отпрыгнул назад, отдергивая руку.
— Господи, Рэйдж! Что ты… Черт! Твои глаза, дружище! Они изменились.
Рэйдж побледнел, а затем, шатаясь, отошел в сторону, щурясь и моргая.
— Извини. Черт, Фури, я даже не знал, что…
Находящиеся в комнате мужчины отложили все, чем были заняты, и окружили его.
— Насколько ты близок к превращению? — спросил Фури.
— Уведите женщин, — приказал кто-то. — Наверх.
Когда раздался звук удаляющихся шагов, Вишу сжал руку Мэри.
— Пойдем со мной.
— Нет, — воспротивилась она. — Прекрати. Я хочу остаться с ним.
Рэйдж посмотрел на нее, и вновь вернулся этот странный, прикованный к ней взгляд. Затем белые глаза переместились на Вишу. Губы Рэйджа раскрылись, обнажая зубы, и он зарычал, как лев.
— Ви, старина, уводи ее. Сейчас же! — сказал Фури.
Вишу ослабил хватку.
— Тебе нужно уходить отсюда, — прошептал он.
«Еще чего!» — подумала Мэри.
— Рэйдж? — ласково сказала она. — Рэйдж, что происходит?
Он тряхнул головой, прервав их бессловесный, чисто визуальный контакт, и попятился к мраморному камину. Пот выступил на его лице, вампир схватился за камень и напрягся, словно собирался вырвать каминную полку (целиком!) из стены.
Время едва ползло, он боролся с собой, грудь раздулась, ноги и руки дрожали. Прошло некоторое время, пока он не обмяк, напряжение покинуло его тело. С чем бы Рэйдж ни боролся, он победил. Но надолго ли?
Он поднял глаза — снова нормальные, но сам был мертвецки бледен.
— Простите, братья мои, — пробормотал он. Затем взглянул на Мэри, открыл рот, но, не проронив ни слова, опустил голову, словно стыдясь.
Мэри прошла сквозь стену мужских тел и обхватила его лицо ладонями.
Он удивленно вздохнул, когда она поцеловала его в губы.
— Давай же посмотрим трюк с вишенкой. Пойдем.
Мужчины, столпившиеся вокруг, были поражены, она чувствовала на себе их взгляды. Рэйдж, казалось, тоже был потрясен. Но когда она многозначительно посмотрела на него, он стал жевать, играя с веточкой зубами.
Она посмотрела на воинов.
— Он в порядке. Мы в порядке. Возвращайтесь к своим занятиям, хорошо? Ему нужна минутка, а ваше внимание ничему не поможет.
Фури издал легкий смешок и пошел к бильярдному столу.
— Знаете, да она просто роскошна.
Ви взял кий и рюмку.
— Ага. Согласен.
Когда группа рассосалась, вернулись Белла и Уэлси. Мэри гладила Рэйджа по лицу и шее. Казалось, что ему трудно смотреть в ее глаза.
— Ты в порядке? — ласково спросила она.
— Мне так жаль…
— Давай без извинений. Что бы это ни было, ты же не можешь ничего поделать, верно?
Он кивнул.
— Значит, никаких «жаль».
Она очень хотела знать, что именно произошло, но не здесь, не сейчас. Иногда лучше притвориться, что все в норме, так легче справиться со странностями. «Притворяйся, пока не добьешься своего» — не чушь для самоубеждения, а нечто большее.
— Мэри, не хочу, чтобы ты меня боялась.
Некоторое время она смотрела, как он играет губами и зубами с веточкой.
— Я не боюсь. Ви и Фури могли схлопотать, но меня ты бы не тронул. Ни в коем случае. Не знаю почему, но это так.
Он сделал глубокий вдох.
— Господи, я люблю тебя. Я очень, очень люблю тебя.
А затем он улыбнулся.
Она громко засмеялась, все головы в комнате повернулись к ним.
Веточка от вишенки была аккуратно завязана вокруг одного из его клыков.
Глава 40
Белла так откровенно пялилась на Зетиста, что это становилось неприличным.
Но она не могла справиться с собой. Девушка видела перед собой только его.
Вампир не принимал особого участия в вечеринке. Если не считать эпизода с Рэйджем, Зетист держался в стороне от всех. Ни с кем не разговаривал. Ничего не пил. Не ел. Стоял рядом с высоким окном, словно статуя; сама его неподвижность и то зачаровывала. Даже казалось, что он не дышит. Двигались только глаза.
И все время ее избегали.
Белла дала и ему, и себе передышку, отправившись за вином. Бильярдная комната представляла собой роскошное помещение с приглушенным светом, стенами с шелковыми изумрудно-зелеными обоями, украшенными атласными портьерами — черными с золотом. В углу, где находился бар, было темнее, и Белла укрылась в тени.
Может, ей удастся вести себя более осмотрительно, если она будет наблюдать за ним отсюда.
За последние несколько дней она расспрашивала о Зетисте всех, собрала всевозможные сведения. О нем ходили совершенно жуткие слухи, особенно о его отношениях с женщинами. Поговаривали, что он убивает представительниц ее пола ради развлечения, и поди догадайся, что из всего этого правда, а что — небылица. Люди просто не могут не обсуждать такого опасного мужчину. Та же история, что и с ее братом. Она не один год слышала слухи о нем, и, видит бог, все они оказывались лживыми.
Вся болтовня о Зетисте просто не может быть правдой. Ну, например, то, что он жил за счет крови человеческих проституток. Это невозможно даже физиологически — разве что если бы он пил каждую ночь. Но даже и в этом случае непонятно, как он остается таким сильным при таком скудном питании?
Белла отвернулась от бара и осмотрела комнату. Зетист ушел.
Она выглянула в фойе. Даже не увидела, как он уходил. Возможно, дематериализовался…
— Не меня ищешь?
Она отпрыгнула и повернула голову. Зетист стоял у нее за спиной, вытирая о водолазку зеленое яблоко. Поднес его ко рту, а сам неотрывно смотрел на ее горло.
— Зетист…
— Знаешь, для аристократки ты чертовски невоспитанна.
Он обнажил клыки и с хрустом прокусил ярко-зеленую кожуру.
— Мама не говорила тебе, что пялиться нехорошо?
Она следила за тем, как он жует, — его челюсть двигалась по кругу. Господи, один взгляд на его губы лишал ее дыхания.
— Я не хотела тебя оскорбить.
— Но ты это сделала. И плюс к тому, ты расстраиваешь моего близнеца.
— Что?
Зетист задержался взглядом на ее лице, затем перевел его на волосы. Опять откусил от яблока.
— Ты нравишься Фури. Может, у него даже влечение к тебе, это впервые за то время, что я его знаю. Обычно он не обращает на вас внимания.
