— Привет.
— Пойдем наверх? Побудем там немого.
— Нет. Я в порядке.
Его взгляд переместился на Мэри. Он отвернулся.
— Я… я в порядке. Да. Правда. Вечеринка закончилась?
Рэйдж взял у него сумку. Оттуда выглядывала розовая рубашка Фури, застрявшая в молнии.
— Пойдем поднимемся наверх.
— Тебе лучше остаться со своей шеллан.
— Она поймет. Ну, идем же, брат.
Плечи Фури поникли.
— Да, идем. Я не… Мне лучше не оставаться сейчас одному.
Когда Рэйдж вернулся в их с Мэри комнату, он тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить свою шеллан. На ночном столике горела свеча, в ее мерцании он увидел, что все простыни на кровати скомканы. Мэри скинула с себя одеяло и разбросала подушки. Она лежала на спине, одетая в симпатичную кремовую ночнушку, которая перекосилась на талии и задралась на бедрах.
Рэйдж не видел раньше этой вещицы из шелка и понял, что Мэри надела ее, чтобы сделать их ночь особенной. От вида девушки у него все внутри сжалось, вновь появилась вибрация, отдающая огнем. Рэйдж опустился на колени рядом с кроватью. Он хотел оказаться ближе к Мэри.
Рэйдж не понимал, как Фури выдерживает все это, особенно в такие ночи. Единственная его любовь — брат — просил об избиении, боли и наказании. Фури выполнил просьбу, каким бы мучением для него это ни было. Зи выспится, и все вернется на круги своя. Фури же будет маяться несколько дней.
Он такой славный парень — верный, стойкий, преданный брату. Но его терзала вина за то, что случилось с Зетистом. Господи, можно ли смириться с избиением любимого человека, пусть даже это его собственное пожелание?
— Хорошо пахнешь, — пробормотала Мэри, сворачиваясь калачиком и глядя на Рэйджа. — Словно кофе «Старбакс».
— Это красный дымок. Фури сделал его сегодня покрепче, но я не виню брата за это.
Рэйдж взял Мэри за руку и нахмурился.
— У тебя опять жар.
— Уже спадает. Я чувствую себя лучше.
Она поцеловала его запястье.
— Как Фури?
— В растерянности.
— И часто Зетист заставляет его так?
— Нет, не знаю, что с ним произошло сегодня.
— Мне так жаль их обоих. Но Фури больше.
Рэйдж улыбнулся Мэри, чувствуя еще большую любовь к ней за то, что она переживала за братьев.
Мэри неторопливо села на кровати, спустила ноги, так что они свесились. В ночнушке имелась кружевная вставка, сквозь которую Рэйдж увидел груди. Его бедра напряглись, он закрыл глаза.
Чувствовал себя Рэйдж ужасно. Страстно желал быть с Мэри. Но боялся того, что могло сотворить его тело. Думал он не только о сексе. Ему хотелось обнять ее.
Руки Мэри оказались у его лица. Когда она провела большим пальцем по линии его губ, он инстинктивно приоткрыл рот — губительное приглашение, которое она приняла. Мэри наклонилась и поцеловала мужчину, ее язык проник внутрь, забирая то, что, подумалось Рэйджу, не стоило бы ей предлагать.
— Хм… И на вкус неплохо.
Он покурил с Фури, зная, что пойдет потом к ней, рассчитывая, что этот релаксант поможет ему успокоиться. Он не мог допустить, чтобы случившееся в бильярдной повторилось.
— Рэйдж, я хочу тебя.
Она пододвинулась, раздвигая ноги, притягивая его к себе.
По позвоночнику Рэйджа пронесся вихрь и вырвался наружу, с силой отдаваясь в руках и ногах, заставляя пальцы заныть от боли, а волосы встать дыбом.
Он отодвинулся.
— Мэри, послушай…
Она улыбнулась и через голову сняла свою ночнушку. Скомканная вещица упала на пол. Вид обнаженной кожи Мэри при мерцании свечи словно сковал Рэйджа. Он не мог пошевелиться.
— Рэйдж, люби меня.
Она взяла его руки и положила себе на груди. Повторяя про себя запрет прикасаться к ней, он тем не менее обхватил округлости, большие пальцы легли на ее соски. Мэри выгнула спину.
— Да, так.
Он дотянулся до ее шеи, провел языком по вене. Он очень хотел пить ее кровь, и девушка склонила голову так, словно тоже желала этого. Нет, он не голоден. Просто хотел, чтобы Мэри была в его теле, в его крови. Он хотел, чтобы она придала ему сил, хотел жить в зависимости от нее. Он желал, чтобы и она могла делать с ним то же самое.
Мэри обхватила руками его плечи и откинулась назад, стараясь привлечь его на матрас. И он позволил ей, помилуй его Господь. Теперь она лежала под мужчиной, источая аромат своего желания.
Рэйдж закрыл глаза. Он не может оттолкнуть ее. И не может остановить бурю, бушующую внутри. Разрываясь меж двух огней, он помолился и поцеловал Мэри.
«Что-то не так», — подумала Мэри.
Рэйдж держался отстраненно. Когда она собиралась снять с него рубашку, он не позволил ей даже дотронуться до пуговиц. Когда попыталась проверить его эрекцию, он отодвинулся. Рэйдж облизывал ее груди и гладил рукой между ног, но как если бы занимался с нею любовью на расстоянии.
— Рэйдж…
Ее голос оборвался, когда она почувствовала на своем пупке его губы.
— Рэйдж, что с тобой?
Огромные руки широко развели ее ноги, губы придвинулись к внутренней стороне бедра. Он ущипнул ее, балуясь клыками, но боли не причинил.
— Рэйдж, остановись на минутку.
Он накрыл ртом ее плоть, потягивая губами, посасывая, двигаясь взад-вперед, наслаждаясь ею. Она приподнялась, видя внизу светловолосую голову, широкие плечи под ее коленями, свои ноги, бледные и тощие на фоне его мощной фигуры.
Еще секунда, и она впадет в забытье.
Она оттащила его за волосы от себя.
Глаза цвета морской волны блестели от желания, он выдохнул сквозь приоткрытые влажные губы. Намеренно прикусил нижнюю и пососал. Затем его язык медленно облизал верхнюю.
Мэри закрыла глаза, тая от возбуждения.
— В чем дело? — проговорила она.
— Думаю, все в порядке.
Он погладил внешней стороной руки ее центр наслаждений, теребя чувствительную кожу.
— А тебе что, не нравится?
— Конечно нравится.
Он стал водить большим пальцем по кругу внутри ее.
— Тогда дай мне вернуться к тому, что я делал.
Прежде чем он успел опустить голову и опять прикоснуться к ней своим языком, она стиснула ноги вокруг его руки настолько сильно, насколько могла.
— Почему я не могу к тебе прикоснуться? — спросила она.
— Мы и так касаемся. — Он пошевелил пальцами. — Я — вот он, здесь.
