– Открывай, – шепчет голос всё того же искусителя. – Не думай, тебе это не идёт.
Должность статс-секретаря подразумевает беспрепятственный доступ во все помещения Университета, для чего существует специальный амулет-ключ, позволяющий открывать любые замки и проходить через охранные заклинания не поднимая тревоги. Так что для открывания двери не пришлось прикладывать усилие.
* * *
Франсиско де Багильон лежал на охапке соломы и, несмотря на позднюю ночь, всё никак не мог уснуть. И дело вовсе не в мрачной обстановке тёмной и сырой камеры. Нет, он размышлял о несправедливости жизни вообще и о коварстве почитаемых ранее за образец для подражания людей в частности. Низко и подло поступили с зауряд-лекарем, обвинив в преднамеренном убийстве при отягчающих обстоятельствах. И не пожелали ни слова выслушать в оправдание!
Разве он виноват? Разве по своей воле он это сделал? Нет, выполнял распоряжение главного целителя дона Хорхе Эухенио ди Эспиноза и Фелицитат. И оказался виноватым… Небесные Боги, как же несправедлива жизнь! Живёшь и надеешься на лучшее, а судьба решает по-своему и подводит к краю пропасти. Да уже туда столкнула, если посмотреть правде в глаза.
Что теперь будет? Сэр Артур фон Юрбаркас недвусмысленно дал понять, что причастность дона Хорхе к смертям в лазарете даже не рассматривается и виноват в случившемся исключительно один зауряд-лекарь, неправильно истолковавший распоряжения и наставления главного целителя. Ну да, ворон ворону глаз не выклюет… Тем более в империи никогда не любили Галлиполиду, присоединённую всего лишь двести лет назад. Ещё и в заговоре обвинят.
Да, непокорная провинция часто бунтовала, но исключительно против Его Императорского Величества и его власти. Никому бы не пришло в голову убивать непричастных студентов. В бою – другое дело, там любому голову смахнут. А подлые убийства исподтишка дворянам Галлиполиды омерзительны, и сомнительная слава их не прельщает.
Но что это? От двери послышался лязгающий звук отпираемого замка, и она бесшумно распахнулась на хорошо смазанных петлях. Подсвеченный горящим в коридоре масляным фонарём силуэт произнёс:
– Не поднимайте шум, сэр Франсиско.
– Кто вы? – вздрогнул от неожиданности де Багильон. – Вы пришли убить меня?
– Зачем убить, – голос неизвестного звучал сухо и безжизненно. – Мёртвым вы не принесёте пользы родной Галлиполиде.
Франсиско почувствовал, как в груди сильно застучало сердце. До него и раньше доходили смутные слухи о существовании тайного общества со звучным и красивым названием «Тигры освобождения Галлиполиды», но крайняя бедность не позволила влиться в ряды борцов за независимость родной провинции и заставила добывать хлеб насущный в столице ненавистного захватчика. Но мечты остались! Неужели настало время их осуществления?
– Кто вас прислал?
– Это неважно, сэр Франсиско, – неизвестный подошёл поближе и дотронулся до цепей. – Я сниму кандалы. Я дам вам кинжал. Я дам вам свободу.
Раздался скрежет рвущихся заклёпок, и тяжёлые браслеты сами упали с рук и ног зауряд-лекаря. Незнакомец отпихнул их в сторону и указал на дверь:
– Уходите.
– А вы?
– Я остаюсь.
– Зачем? – удивился де Багильон. – Вас же схватят!
– Так надо, сэр Франсиско.
Де Багильон замолчал, подбирая аргументы, способные заставить незнакомца покинуть камеру и бежать вместе. Бежать в родную Галлиполиду, чтобы там рассказать о подлости и коварстве власть имущих, а потом примкнуть к справедливой борьбе. Но когда нужные слова были найдены, по лестнице застучали чьи-то шаги и по стенам заплясали отблески факелов.
Франсиско схватил освободителя за руку:
– Дайте кинжал.
Клинок зашуршал, покидая ножны, и лёг рукоятью в подставленную ладонь. Незнакомец прекрасно видел в темноте.
А шаги грохочут всё ближе. Идут двое, причём один ступает легко и уверенно, а второй спотыкается на каждом шагу, будто его ноги заплетаются и не хотят слушаться. Вдобавок то и дело слышатся удары по чему-то очень твёрдому, сопровождаемые невнятной руганью.
Наконец шагающий первым не выдерживает:
– Дон Хорхе, вы собрали головой все выступы на этих сводах.
– Прекратите шутить, сэр Иоахим, – раздражённо бросил второй. – Порученное нашим глубокоуважаемым ректором дело не даёт вам право…
– Даёт! – голос сэра Иоахима фон Зальца звякнул благородной закалённой сталью. – Проблема, которую мы сейчас будем решать, создана именно вами, любезный майор-магистр. Да, поручение дано мне, но это не значит, что я буду делать всю грязную работу собственноручно. Лично отрежете этому мальчишке язык, понятно?
Де Багильон не стал дожидаться, когда декан факультета бытовой магии и главный целитель обнаружат открытую дверь камеры, и сам шагнул им навстречу.
– Мерзавцы! – тускло блеснувший кинжал вошёл сэру Иоахиму под подбородок.
– А-а-а! – завопил дон Хорхе, когда фон Зальца отшатнулся и ткнул просмоленным факелом ему в лицо.
– Тихо… – прошипел де Багильон, сшибая главного целителя с ног. – Молчи, мерзавец.
Дон Хорхе упал, крепко приложившись затылком, и затих. Франсиско вложил в его руку окровавленный кинжал, обернулся к остававшемуся в камере таинственному незнакомцу:
– Идёмте отсюда, сэр.
– Зачем?
– Неужели вы не видите, что дон Хорхе только что убил декана факультета бытовой магии сэра Иоахима фон Зальца и освободил меня? Давайте не будем портить сюрприз для графа фон Юрбаркаса.
* * *
– Ну и что это было, мать вашу за ногу? – северный варвар, как самый нетерпеливый из трёх частей разделившегося сознания, не сдержал эмоций. – Мы же планировали совсем другое!
Вова-человек смущённо промолчал. Ну да, все планы имеют обыкновение рушиться от столкновения с действительностью, но это же не повод орать и ругаться. Ведь хотели как лучше. И душу подобрали подлую до невозможности – подлее статс-секретаря Джованни Моргана во всём Лунгдуме не найти. Взяточник, доносчик, интриган, замечен в неоднократном использовании служебного положения в личных целях, и вообще он мордой похож на облезлую обезьяну.
Но что-то пошло не так. Видимо, магия демона дала сбой из-за долгого отсутствия практики, и статс-секретарь вышел из-под контроля. Он должен был напугать де Багильона, спровоцировать нападение и, получив в брюхо собственный парадный кинжал, спокойненько отбросить копыта. Так нет же…
И зауряд-лекарь тоже хорош, сука… В голове романтические бредни, характер возвышенно-рыцарский, в душе явная склонность с сепаратизму. Но, что не отнять, мозгами пользоваться умеет. Сообразил обставить дело так, будто проснувшаяся совесть главного целителя заставила того убить сэра Иоахима фон Зальца и освободить невинного и несправедливо обвинённого де Багильона.