Ванья
«Кристиан Тиран»
Ванья все же выпила слишком много. Час ночи и девять пропущенных голосовых сообщений от Пола.
От выступления Голода в памяти остался какой-то дикий паровой каток и мигание стробоскопа, от которого потом долго рябило в глазах. Вонь тухлой рыбы – и фигура на сцене.
Сегодня Ванья была одета так же, как вчера, плюс окровавленные бинты на груди, но на макияж махнула рукой. Сегодня вечером она себя не резала – вчерашние раны снова начали кровоточить.
Она была бледной копией самой себя.
Ванья купила еще пива, вышла на улицу и закурила. Сигареты она стащила в продовольственном магазине в центре Энгельхольма, применив ту же тактику, что и в «Иса». И почему она взяла всего одну пачку? Осталось лишь три сигареты.
Она прослушала сообщения Пола. Сначала укоризненные, потом – тревожные и льстивые. Он наверняка еще позвонит, так что Ванья выключила телефон.
– Привет, красавица.
Ванья обернулась. Солист «Burning Corpses» протягивал ей бутылку с черной жидкостью.
– «Moonshine» и «Турецкий перец», – пояснил он с улыбкой. – Местное фирменное.
Она сделала большой глоток. То же самое продавали в баре по десять крон за сто миллилитров.
– Как же классно вы играли, – соврала она.
Подтянулись еще двое парней из группы, и бутылка пошла по кругу. Ванья выпросила несколько сигарет. Ребята сказали, что после концерта будет вечеринка.
– Дома у одного чувака, возле Торекува, – сказал солист. – Нас подвезут, а дом свободен. Хочешь присоединиться? Ты же не местная, да?
– Да.
– Есть где подрыхнуть?
Ванья поразмыслила.
– Нет, – сказала она погодя. Бутылка сделала круг и снова вернулась к ней, но на этот раз Ванья передала ее дальше. Черт знает что за вкус.
– Мне нравится повязка с кровью… Настоящая?
Ну и вопрос, подумала Ванья.
– Нет, это «Баттерикс»
[10].
Парни рассмеялись. Она, кажется, тоже.
– Так хочешь потусить? Приедут двое парней из Стокгольма. Мне кажется, один из них – Голод. Оба очень похожи на того, что был на сцене.
Голод, подумала Ванья.
– Это вряд ли. С чего бы Голоду тащиться на вашу вечеринку?
Когда ей снова протянули бутылку, она взяла ее. Сойдет, чтобы догнаться.
Ванья сидела в пропахшем маслом салоне машины и смотрела через заднее окно на черное, совершенно спокойное море; вдали мигал маяк. Она забыла, куда они едут, это не играло никакой роли. Ничто не имело значения, и как же прекрасно было это сознавать.
Машина проехала по гравийной дорожке и остановилась.
Когда дверь открылась, послышалась музыка. Вроде знакомая, но Ванья не смогла определить, что это.
Похоже на ранних «Celtic Frost», но не они.
Приехавших встретил парень в розовой рубашке, красных джинсах и с короткими, зализанными назад волосами. Он представился как Оскар, и Ванья не пожала ему руку – ей показалось, что рука воняет кремом.
– Где Голод? – спросил парень.
– Они едут, – сказал барабанщик из «Burning Corpses», и у Ваньи появилось ощущение, что все летит в преисподнюю.
Хуртиг
Полуостров Бьере
– Вы умны, как Бог и мыши, – рассмеялась Айман.
Хуртиг заглянул в свой пустой стакан; он не понял, что имела в виду Айман. Она пояснила:
– Шучу. Я недавно читала статью о разной реакции на алкоголь у мышей и людей. Вы – как мышь. Умеренны в отношении спиртного.
Хуртиг пояснил, что время от времени позволяет себе пиво, но не любит пьянеть до потери контроля.
– В Лапландии, в центре «водочного пояса», всем известно, чем может обернуться неумеренность.
Хуртиг попросил Айман сесть рядом и спросил, не принести ли ей чего-нибудь выпить. Она села, но сказала, что все и так хорошо. Она скоро ляжет спать.
Эдит с Хольгером сбежали, пока Пол сидел на террасе и курил. Исаак в холле разговаривал с владельцем гостиницы. Оказалось, тот не только управляет гостиницей, но и является одним из самых крупных в Сконе коллекционеров живописи.
В течение вечера Исаак становился все пасмурнее, и Хуртиг решил – это из-за разговоров о тех девочках. Несколько раз Исаак дал понять, что винит себя в смерти Марии. Что ему следовало быть внимательнее к ее душевным нуждам, отдавать ей больше сил и времени.
Хуртиг надеялся, что разговор в холле настроит его на другие, более позитивные мысли. Он посмотрел на Айман и вылил в стакан остатки виски.
– Вы все еще думаете, что я знаю меру? – Он поднял стакан.
Айман улыбнулась, сказала, что устала и что ей пора спать.
– Конечно, исключительно ради ребенка, – интимно сказал Хуртиг, указывая на ее живот.
Айман прижала указательный палец к губам и произнесла «ш-ш», после чего встала и ушла.
Хуртиг услышал, как она желает спокойной ночи Исааку и владельцу гостиницы.
Когда ее шаги стихли на лестнице, в бар вошел Исаак и признался, что даже он собирается сдаться.
– День был долгий, хочу отдохнуть перед обратной дорогой, – сказал он. Хуртиг ответил, что тоже собирается лечь, но сначала выйдет на террасу, проведает Пола.
– Ты такой заботливый. – Исаак тепло обнял его.
Исполняющий обязанности комиссара полиции Йенс Хуртиг залпом осушил стакан и решил больше сегодня не пить. И хотя Исаак обещал, что первый отрезок пути машину поведет он, Хуртиг не хотел подрывать рабочую мощность организма переработкой алкоголя.
Он вышел на террасу: Пол полулежал на одном из диванов.
Пол держал в руке телефон, и Хуртиг спросил, как он себя чувствует.
– Я звонил Ванье раз десять, не меньше, и она не отвечает, – сказал Пол. – Но что меня беспокоит еще сильнее – это что кроме меня, кажется, никого не интересует, где она. – Пол пьяно икнул. – Как, например, Хольгер может спокойно кемарить наверху, пока его депрессивная дочка разгуливает неизвестно где?..
Симон
Полустров Бьере
Они сидели на обтянутом белой тканью диване и разговаривали. Симон был спокоен, в отличие от Эйстейна.
Оскар из Торекува сообщил, что он блэк-металлист, Просто удивительно, что он не знал, кто такие «Venom». А также «Morbid» и «Merciless». «Bathory» он считал панковской группой.
