– Она хочет видеть всех, чьи имена есть на договоре. Если кого-то не будет, это вызовет у нее подозрения.
– Ты уверен, что договор будет при ней? – спросил Барков.
– Я настоял на этом: договор – в обмен на гонорар. Она сочла это требование вполне приемлемым.
– Что же, ладно, празднование пока придется отложить… до того, как мы решим ВСЕ наши проблемы, – подытожил Барков. – Готовьтесь: через полчаса встречаемся здесь, а Дейт переместит нас в мой загородный дом.
Анна и Ньюмен вышли. Дейт Лостран испытующе посмотрел на Баркова:
– С вами все в порядке, босс?
– Конечно, в полном! Иди, Дейт, встретимся через полчаса. Мне нужно еще кое-что сделать.
Лостран покинул кабинет. Барков подошел к столу и открыл ящичек из красного дерева, в котором держал сигары. Прикурить ему удалось лишь с третьей попытки: у него дрожали пальцы.
* * *
Прогулка по улицам Московского мегаполиса ночью – довольно рискованное занятие. В относительной безопасности можно себя чувствовать только в центральных кварталах, прилегающих к эдемитскому представительству и зданию КУ. Но чем дальше от центра, тем больше шансов у добропорядочного гражданина расстаться с кошельком, здоровьем или жизнью. Поэтому горожане, не шибко надеясь на патрули усмирителей, старались без особой необходимости не искушать судьбу ночными прогулками. А если уж приходилось, то держались, по возможности, поближе к центру города.
Однако, цели Дмитрия Рогожина, вышедшего на прогулку в этот поздний час, были прямо противоположными. Его путь лежал в сторону окраин мегаполиса, подальше от усмирителей. Он, что называется, искал приключений на свою голову. Такое поведение плохо согласовалось с образом нормального, здравомыслящего и законопослушного гражданина, каковым он являлся уже 27 лет, но Дмитрию было на это плевать. События, которыми изобиловала последнее время его жизнь, даже с натяжкой не подходили под категорию нормальных.
Дмитрий шел, слегка прихрамывая. Его левая нога налилась ледяной болью, которая никуда не собиралась уходить: Каладборгу было мало обещаний и намерений. От сектора Кантард расползался во все стороны густой, как кисель, желто-зеленый туман. Это было довольно неприятно, так как под его прикрытием в город могли пробраться какие-нибудь хищники средних размеров, например, группа лунных гончих, а то и что-нибудь похуже. Нельзя сказать, что Дмитрий с Каладборгом на бедре очень уж боялся встречи с этими тварями, но драка с применением магического меча могла привлечь внимание патрулей усмирителей, которые в окрестностях Кантарда встречались все-таки чаще, чем в других местах. Поэтому молодой человек счел за лучшее обойти этот сектор по большой дуге.
* * *
Сон к Аллерии Деланналь не шел. Ей, привыкшей к свежести и ночным ароматам Вечнолесья, трудно спалось в душной квартире в центре мегаполиса. Но она сознательно пошла на эту жертву: чтобы успешно работать в КУ, нужно уметь чувствовать и понимать этот мир и его обитателей. А сбегая при первой возможности в уют и безопасность зачарованных пущ, этой цели не достигнешь. Поэтому она и решила снять эту квартиру, а Долохов помог ей уладить все формальности. Вспомнив о напарнике, Аллерия ощутила теплоту в груди. Этот человек стал для нее братом, которого у нее никогда не было. Он принял ее в патруле, куда ее назначили сначала, помог преодолеть некоторое отчуждение коллег – людей, не обращал внимания на излишний идеализм и резкость ее суждений, на некоторую заносчивость, свойственную всей эльфийской расе… Она никогда не сможет в достаточной мере отблагодарить его.
Аллерия, утомленная борьбой с бессонницей, села на кровати. В этот миг поселение в человеческой квартире уже не казалось ей столь хорошей идеей. В коридоре внезапно возникло серебристое свечение, и Аллерия ощутила всплеск маги-поля. Это бы не так удивило ее, если бы она самолично не установила в квартире двухуровневую защиту от подобных магических визитов.
«Успокойтесь, Аллерия, это я, – зазвучал в ее голове телепатический голос Пириэла. – Простите за вторжение в столь неурочный час, но это важно. Собирайтесь, мы немедленно отправляемся».
– Куда?
«В Софию. Там на днях убили двух усмирителей. Это может иметь отношение к нашему делу. Собирайтесь, подробнее расскажу на месте».
* * *
Когда Селена материализовалась в загородном доме Андрея Баркова, вся четверка нанимателей уже ожидала ее. Инферийка испытующе оглядела их. Мужчины внешне выглядели спокойными, хотя пальцы Баркова слегка подрагивали, женщина же явно нервничала. В этом не было ничего необычного: вряд ли в ее жизни часто случались встречи с инферами. Селена присмотрелась к дроу: он беспокоил ее больше всего. От него можно было ожидать любой каверзы. К обычной ауре адепта примешивались оттенки, свойственные тем, кто имеет отношение к Верхнему миру. Селена очень надеялась, что эти оттенки появились из-за того, что адепт принес запрошенный ею гонорар – два амулета усмирителей. В течение этих секунд, пока убийца и наниматели обменивались изучающими взглядами, с лица Селены не сходила легкая полуулыбка.
– Итак, дамы и господа, – прервала молчание гостья из Нижнего мира. – Свою часть договора я выполнила. Все интересующие вас личности более не числятся среди живых. Вы наверняка могли в этом убедиться, посмотрев местные новости. Надеюсь, вы тоже выполнили свою часть обязательств и принесли мне оговоренный гонорар?
– Да, конечно, – откашлявшись, произнес Барков. – А договор… при вас?
– Я отдам его только в обмен на гонорар и ни секундой раньше. Точнее, не отдам, а уничтожу на ваших глазах. Думаю, такой вариант всех устраивает?
Дроу, а за ним и все остальные согласно кивнули.
– Вот и хорошо. Однако мы теряем время. Гонорар! – Селена, на всякий случай, привела амулет со стихийником, спрятанный у нее в сапоге, в состояние готовности. Теперь, чтобы выпустить на волю огненного элементала, требовалось лишь легкое усилие воли.
Дроу полез за пазуху и извлек оттуда… нет, отнюдь не два амулета усмирителей, а сияющую серебристым светом сферу, от одного взгляда на которую у Селены похолодело внутри. Это был «глаз геноцида», мощное оружие, специально созданное эдемитами для уничтожения обитателей Нижнего мира. Вот этого убийца никак не ожидала. Но думать о том, какими путями этот эдемитский артефакт попал к обычному независимому адепту, Селене было некогда, – она начала действовать. Инферийка отчаянно метнулась в сторону, уходя от гибельного луча, вырвавшегося из «глаза», одновременно формируя в руке дезинтегрирующий арбалет, но выстрелить не успела. Дело в том, что «глаз геноцида» помимо смертоносного луча источал широким веером сияние меньшей интенсивности, которое, однако, губительно воздействовало на силу инфера, как магическую, так и физическую. Не до конца сформировавшийся арбалет растворился в воздухе, а Селена ощутила резкую боль и слабость во всем теле. Ее колени подогнулись, и она рухнула на пол.
Дроу не спеша приближался к поверженной наемнице. Он держал «глаз» перед собой, чтобы его излучение непрерывно действовало на Селену, оставляя ее беспомощной. Она попыталась освободить стихийника, затем телепортироваться прочь, но все бесполезно: излучение проклятого «глаза» блокировало ее Силу. Очевидно, адепт уловил эту ее бесплодную попытку к бегству, потому что на его лице появилась мерзкая торжествующая ухмылка. Селена ответила ему взглядом, полным ненависти и страха: она понимала, что находится в полной его власти. И это состояние беспомощности, столь непривычное для инфера-убийцы, удручало ее сильнее, чем перспектива скорой смерти. Селена теперь понимала свою ошибку: следовало сразу же высвобождать стихийника, пока была такая возможность. Но она слишком привыкла полагаться на собственные силы, а они на этот раз ее подвели.
