– А здесь с тобой расплачиваются?
– Что вы имеете ввиду?
– Ну, ставками, – собеседник помахал ладонями, видимо, демонстрируя процесс игры на тотализаторе.
– Простите, мистер Ричардс, я не понимаю, что вы имеете ввиду.
– Тебя просили не говорить, что ли? – Рыжий явно имел по этому вопросу своё мнение. – Это зря. И так все знают, как выплачиваются крупные суммы нужным людям.
– Поясните, пожалуйста. Иначе я вас не пойму.
– Да ты что? Ну слушай. Когда хозяевам надо с кем-то втихаря расплатиться, ему просто сообщают номера забегов, лошадей, и сумму, которую надо поставить. И всё. Придраться не к чему – чувак сам выиграл.
– О! Нет, это не мой случай, мистер Ричардс.
– Просто Дик, дружище.
– Да. Дик, это не мой случай. Я выполнил честную работу, мне честно заплатили.
– Так ты на Лопеса работал?
– Боюсь, я даже не могу ответить тебе определённо, Дик. Меня встретила Вероника де Охеда. Она же разместила в отеле, и указала фронт работ. Так что, формально я работал на неё.
– Брось, Раба, – махнул рукой рыжий. – Все знают, что Вероника – племянница Родриго.
– А кто такой Родриго?
– Родриго Лопес – эль хефе. Босс всей этой мафии. Ты для них что делал?
Юраба задумался. Тут же перед ним оказалась кружка пива, и Ричардс сочувственно предложил:
– На, выпей. А ты какой-то зажатый. Хотя, я тебя понимаю. Если бы в меня стреляли, я бы тоже испугался.
В каждом селении на пути
Его встречают выстрелы.
Ведь он и сам – стрелок.
Юраба взял протянутый напиток, ещё раз повторил про себя получившуюся хокку и улыбнулся. Стрелок…
От пива стало гораздо легче, исчезла зажатость, появилась лёгкость в мыслях.
– Как вы думаете, Дик, кто в меня стрелял?
– Не могу сказать, дружище. Ты же не ответил на мой вопрос.
– Какой? – японец напрочь не помнил, о чём спросил собеседник.
– Что ты для них делал?
– А! Ничего противозаконного. У них вышел из строя компьютер на ипподроме. Вот я его и ремонтировал.
– Надо охране сообщить, – сменил тему Ричардс. – Сейчас.
Он поднял руку и пощёлкал пальцами. Тут же перед собеседниками как из земли вырос длинноволосый мальчишка в повязанном вокруг пояса фартуке.
– Чего желаете? – он дежурно улыбнулся.
– Позови начальника охраны. В моего друга стреляли.
Мальчишка побледнел и пулей сорвался с места.
– Ждём, – невозмутимо сказал Ричардс, и отвернулся к кругу.
Юраба ещё с минуту оглядывался, ожидая прихода охранников, возможно, криков «Всем лежать!» или чего-то подобного, но все вокруг были увлечены забегом, и никто не обращал на него внимания. Тогда и японец вернулся к программе, пару минут прикидывал, затем подозвал букмекера.
– Какой следующий забег? – спросил он.
– Четырнадцатый.
– Тогда на двадцатый номер. Аргентина. Сто экю.
– Четырнадцатый, двадцать, сто, – парень с ловкостью фокусника выхватил приготовленную купюру и исчез.
Юраба взволнованно следил за своей избранницей, а на последнем круге, когда Аргентина шла нос к носу с номером четвёртым, даже начал подбадривать.
– Ёсь! Ёсь! – высоким голосом кричал он. – Хаяку! Икудзё! [это «Давай! Давай! Быстрей! Вперёд!»]
А когда двадцатый номер на последней прямой вырвалась вперёд почти на полкорпуса, первой преодолев финишную черту, японец выкрикнул привычное: «Ятта Екатта!» [это «Есть! (получилось) Какое счастье!»] и тяжело плюхнулся на сиденье. Он даже не заметил, что последний круг забега провёл на ногах.
Тут же ему на плечо легла пухлая тяжёлая рука и мягкий голос спросил:
– Мистер Юраба Ринеру?
Японец поднял голову. Рядом стоял невысокий полный человек в коричневом плаще, с каштановыми волосами и такими же бакенбардами. От него крепко пахло виски.
– Да, это я, – Юраба встал. – Вы не могли бы представиться?
– Я агент Смит.
Ринеру с трудом сдержал смех. Неказистый человек совершенно не вызывал уважения.
– Из матрицы? – с издёвкой спросил он.
– Нет. Из службы безопасности. – Смит даже не улыбнулся. – Расскажите, что здесь произошло?
– Боюсь, я не смогу сказать что-то определённое, агент Смит, – пожал плечами Юраба. – Я ничего не видел, кроме вот этого отверстия.
Он встал и указал пальцем на след от пули, про который совсем забыл, наблюдая за забегом.
– Ваши сто шестьдесят семь экю, – в проходе возник букмекер, протянул Юрабе выигрыш и только после этого повернулся к агенту. – Привет, мистер Смит. Снова что-то ищете?
– Делай свою работу, Мики, а я буду делать свою.
– Как скажете, – букмекер пожал плечами и удалился.
Смит снова повернулся к японцу.
– Так вы говорите, пуля попала сюда? – он зачем-то ткнул пухлым пальцем в дырку.
Юраба молча закивал.
Смит ловко достал из внутреннего кармана кожаный несессер, вынул из него маленький блестящий пинцет, пару секунд повозился, и бросил на ладонь чуть сплюснутую, тускло поблёскивающую, золотистую пулю.
– Русская снайперская винтовка, – уверенно сказал он. – Вам повезло.
– Повезло?
– Стреляли из СВД – это отличное оружие. И надо быть идиотом, чтобы промахнуться из него с трёхсот метров.
– Почему трёхсот? – Юраба ничего не понимал.
– Смотрите, – Смит сунул пинцет в отверстие и пальцем указал японцу примерное направление. – Стреляли вон оттуда. Там трибуны. Дальше спрятаться негде, если, конечно, снайпер не сидел за километр отсюда, на крыше какого-нибудь дома. Но тогда и траектория полёта пули была бы круче. А значит, стреляли с трибуны.
– И о чём это вам говорит?
– Ха! Да только о том, что у снайпера есть собака-поводырь, – агент гортанно, с хрипами, рассмеялся, лицо его мгновенно покраснело.
Успокоившись, он вынул из бокового кармана не очень чистый клетчатый платок и вытер лоб, шею и уши.
– Я ничего не понимаю, – честно сказал Юраба.
– Почему он промахнулся?
– Я присел.
– А почему ты присел? – Смит напряжённо смотрел Юрабе в глаза, лицо его снова начало краснеть.
– Меня дёрнул вот… – японец хотел указать на Ричардса, но рядом никого не было. – Э… человек, который сидел вот на этом самом месте.
