На обратном пути от коридорного на японца налетел запыхавшийся Уильям.
– Вот, – он гордо протянул свёрнутую в трубочку грубую джутовую тряпку.
– Спасибо, Траутмен, но это не совсем то, что надо. Пойдём в номер, я покажу тебе, что у меня получилось.
Уильям долго разглядывал свёрнутый в трубочку лист, не решаясь взять его в руки. Наконец, он поднял на Юрабу умилённые глаза и осторожно спросил:
– Это что, старинное?
Японец широко улыбнулся, легко встряхнул своё творение, отчего рулон развернулся и коричневый бумажный домик запрыгал на тонком витом шнурке. Затем хитро глянул на товарища и голосом профессионального экскурсовода продекламировал:
– Обратите внимание. Перед вами главный тронный девиз дома старинной династии Нете, работы знаменитого мастера Ятаки Немогу. Предмет датируется концом прошлого или началом нынешнего тысячелетия, и выполнен в знаменитой японской чайной манере.
Траутмен аж присел от впечатления, с трудом позволил себе коснуться болтающегося оригами, а Юраба, еле сдерживая смех, продолжал:
– При тщательной экспертизе учёным удалось установить возраст изделия. По окончательным оценкам специалистов, он составляет от двадцати до тридцати минут.
И, со смехом глядя в круглые, как в аниме, глаза Уильяма, пояснил:
– Это я сделал. Только что. Красиво?
Он повертел лист перед лицом изумлённого приятеля, демонстрирую то одну, то другую сторону. Затем приподнял на ладони прицепленный бумажный домик, и отпустил, отчего тот закачался на шнурке.
– Ты!?
– Мастер Я-так-и Не-могу, – по слогам произнёс японец.
– И династия Не-те! – теперь Траутмен в голос расхохотался. – Ты молодец, Юраба, они обязательно купятся на эту фишку.
Японец совершенно не разделял авантюризма приятеля. Он укоризненно посмотрел тому в глаза и внятно, почти по слогам поправил:
– Ты не понял, – затем продолжил уже обычным тоном. – Я не собираюсь выдавать своё творчество за древность. Зачем начинать знакомство с обмана?
– Ты прав, ты прав, – задумчиво, но немного недовольно согласился Уильям, – А что здесь написано?
Юраба с чувством продекламировал стихотворные строки сначала по-японски, затем повторил на английском.
– Красиво. Особенно, когда по-вашему. Там даже рифма есть. Им обязательно понравится. Ну что, пойдём?
– Дай мне собраться. Десять минут.
Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона. Нью-Рино. 26 год, 4 месяц 21 число. 16:00
Хесус де Роньё стоял в большом светлом холле своего дома и смотрел на вошедших молодых людей с неопределённой полуулыбкой. Рядом, взяв мужа под локоть, стояла его жена, Анарда. Эсмеральда открыла дверь и удивлённо шагнула назад, не видя любимого.
Юраба вошёл первым, на этом настоял Уильям, честно признавшись, что побаивается. Он с уважением поклонился хозяевам, сделал шаг в сторону, пропуская главного виновника, и теперь стоял, не зная, что делать.
Траутмен достал из сумки бутылку настоящего Хереса, сделанного на старой Земле, и с небольшим поклоном протянул подарок главе семьи. Японец быстро смекнул что делать, с великими предосторожностями достал из сумки свёрнутый в рулон и уложенный в тряпичный мешочек из-под левой кожаной туфли, свой подарок. Ловко развернул, и с чувством продекламировал стихи сначала на японском, затем перевёл на английский.
– Какая прелесть. Здравствуйте, молодые люди, – радостно сказала Анарда де Роньё.
– Добрый день, сеньор Ринеру, – подхватил Хесус. – Будьте так добры, пообщайтесь пока с хозяйкой. А нам с Уильямом и Эсмеральдой нужно кое-что обсудить.
С этими словами он ухватил молодых людей под локти и настойчиво утащил в боковую дверь.
– Мануэла, девочка, посмотри, что принёс нам этот милый молодой человек, – громко сказала в никуда хозяйка, когда остальные закрыли за собой дверь.
Тут же с противоположной стороны коридора вышла ещё одна девушка, и у Юрабы перехватило дыхание. Передним стояла почти точная копия той, кому он посвящал большую часть времени последние пять лет. Миниатюрное создание в пышной полосатой юбке чуть выше колена, с бледным, почти до голубизны, гладким как фарфор, лицом, по форме напоминающим сердечко, розовыми губами, и почти неестественно огромными, как у героев аниме, чуть раскосыми зелёно-голубыми глазами. А на белых открытых плечах лежали такие привычные и очаровательные два длинных хвоста пепельно-русых, с едва заметной зеленью, волос.
Японец даже помотал головой, чтобы отогнать видение, прежде, чем окончательно убедился, что перед ним не Хики Мицунэ.
– Мануэла де Роньё, – представилась девушка тонким, почти кукольным голоском и, так привычно для программиста вокалоидов, еле заметно присела на скрещенные длинные и стройные ноги.
– Юраба Ринеру, – он несколько опасливо, будто сомневаясь в её реальности, протянул руку, и девушка нежно коснулась её своими пальцами.
Разумом японец понимал, что это просто совпадение. Невероятное, из тех, что случаются один раз в жизни, а у большинства не происходят вообще никогда. Но глаза, много лет видевшие это лицо, знающие каждый жест, каждую улыбку и поворот головы, пытались убедить Юрабу, что перед ним именно она – сверхъестественным образом ожившая, его виртуальная певица.
Внезапно будто в его сознании открылась потайная дверь, и японец понял, наконец, истинную причину ухода из старого мира – любовь. Всем сердцем он любил ту, которую создал своими руками, но кого, в отличие от Пигмалиона и Галатеи, никогда не смог бы даже обнять. Программную виртуальную певицу, вокалоида Хики Мицунэ.
И вот сейчас он видит её перед собой во плоти. Ринеру сделал решительный шаг вперёд, оказавшись всего почти в полуметре от живого чуда, и как само собой разумеющееся, сделал глубокий почтительный поклон.
– Спасибо, – ответил ему знакомый тонкий голосок. – Вы так галантны. Почему я не видела вас раньше, сеньор Ринеру?
– Я всего два дня назад прилетел в Нью-Рино, – голос японца был непривычно даже для него самого решителен и твёрд.
– И с какой целью?
– Жениться на вас…
Лишь после того, как слова были произнесены, Юраба осознал, что же сказал. Сердце его застучало, сначала он даже собирался сделать пару шагов назад и как-то свести ситуацию к шутке, но потом решился, чуть тряхнул тщательно обритой головой, и твёрдо взглянул в глаза собеседнице.
Девушка обворожительно покраснела, щёки её залил ярко-розовый цвет, она ухватилась пальцами за краешек платья и бессознательно начала его теребить.
– Но… мы с вами совсем не знакомы, – пролепетала она.
– Отличный повод, чтобы познакомиться, не правда ли? – сам удивляясь своей дерзости ответил японец.
