Такое же повеление было послано немного позже, [а] именно 24 января 1715 года, и во Францию – К. Н. Зотову: «Промыслить доброго слюзного мастера, которой умеет делать слюзы на таких реках, у которых дно каменное и берега, также где есть пороги. А как такого мастера приищете, и по чему он будет брать на год жалованья, о том к нам писать»
[1684].
Третье пятилетие XVIII века явилось весьма важным этапом в строительстве промышленности в России, в самом целеустремлении ее в новом, до сих пор ярко не сказывавшемся направлении. На это были свои основания. Острый период войны, угрожавшей самому существованию государства, требовавшей крайнего напряжения всех сил этого государства, поглощал почти всецело мысли и волю Петра и направлял их на подготовку победы. Теперь этот период заканчивался славными победами на суше и на море. Поэтому царь уже имел время и возможность думать и трудиться не только над строительством металлургических заводов и литьем пушек, ядер, якорей, выработкой пороха, над постройкой кораблей разных рангов и их оснащением и т. п., но и над другими отраслями производства. Он мог уже расширить область своих забот и усилий и дать им другое направление. И действительно, с этого времени Петр начинает все больше и больше трудиться над земским правлением, над внесением в гражданский быт новых форм жизни. Виденные им в западных государствах иные картины быта, другие условия жизни, плоды материальной и духовной культуры, а также знакомство и общение с передовыми людьми Запада зародили в нем мысль и горячее стремление перенести все, привлекшее его внимание за границей, в свое отечество, чтобы и в нем создать условия, при которых достойное подражания могло бы укорениться и прочно войти в гражданский быт России. Для такого заимствования и перенесения в свое отечество особенностей духовной и материальной культуры Запада, а также [для] выработки у себя дома навыков культурного строительства имели значение посещения Петром соседних государств в 1711–1712 годах и [стран] более отдаленных – в 1716–1717-м, а также ведение военных действий на территории Польши, Померании и Дании. Эти обстоятельства объясняют нам, почему указ о приглашении первых деятелей и учителей в насаждении западноевропейской культуры в России был адресован Петром I главнокомандующему экспедиционным корпусом в Померании князю А. Д. Меншикову и именно после того, как наметилось близкое окончание военных действий на Западе. «Того ради, когда у вас дела будут приходить ко окончанию, тогда генерала Брюса отпустите в Берлин для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны, а именно архитекты, столяры, медники и протчие», – писал Петр 11 марта 1713 года Меншикову в Померанию, начиная тем самым новый этап в развитии русской промышленности и материальной культуры в России
[1685].
В том же указе Меншикову мы находим и повод, почему Петр наметил для начала обратиться с таким приглашением именно в Пруссию. «Двор здешний, как мы усмотрели, – пишет он, – уже не так чиновен стал, как прежде был, и многим людям нынешний король от двора своего отказал, и еще впредь, чаем, что больше в отставке будет, между которыми есть много и мастеровых людей, которые службы ищут, – а далее собственной рукой прибавляет: – также и картины (как слышим) продавать будут». Как видно, прусский король и русский царь были разными людьми. Хотя тот и другой были одинаково бережливы и усердно ковали оружие, но Петр далеко не был только бомбардиром и рубакой, и, в то время как король распускал не нужных ему больше мастеровых людей «знатных художеств», он [Петр], наоборот, приглашал их и собирал в свое отечество культурные ценности для воспитания на них русских людей. Притом нужно заметить, что повеления о приглашении специалистов и приобретении культурных ценностей различных отраслей художеств и промышленности с этого времени являются уже не случайными распоряжениями Петра, внушенными ему какими-либо посторонними советниками, а мерами постоянными, вытекавшими из его стремления сделать своих соотечественников людьми культурными и из сознания необходимости наверстать упущенное в свое время, ибо, по его словам, «промедление времени смерти подобно». Тот же характер носил, например, указ Петра его агенту в Италии и Испании – Петру Беклемишеву, около того времени посланному в Южную Европу для собирания сведений о мировой торговле и для организации участия в ней России: «Ежели письма хорошие, статуи после умерших станут продавать дешево, и таких вещей не пропускать, но покупать на нас»
[1686].
Нельзя и нам упускать из виду, что все это [возвращаемся к найму «мастеровых людей знатных художеств» в Берлине] стоило недешево, так как единственным побуждением для всякого – и особенно сколько-нибудь стоящего – европейца [к тому], чтобы отправиться в далекую и суровую страну, было его стремление выгодно продать свои знания и труд. Петр хорошо знал это и от справедливой оплаты никогда не уклонялся, в данном случае он сделал дополнительное распоряжение: «И для того дайте ему [Брюсу] тысяч 10 или 15 ефимков (40–60 тысяч рублей золотом. – Н. В.)». Но в то же время, как видно из переписки его со своими агентами за границей, он не разбрасывал народных денег без счета. Он требовал от них [от агентов] извещения о предъявленных условиях оплаты труда потребного мастера высокой квалификации, прежде чем подписать договор о его найме, точно указывал количество лиц той или другой специальности и определял сроки контрактов. Так, в другом указе Меншикову, посланном в следующем, 1714 году, Петр точно перечислил профессии нужных мастеров и количество их по каждой специальности. Среди «потребных» в то время специалистов находились следующие «мастеровые» люди: «архитекты», «совершенные» часовые мастера, «грыдоровальные»
[1687], финифтные, «моляры», печатные мастера, «которые пундоны режут», а также каретные и седельные мастера, переплетчики, «парукмакары» и портные
[1688].
Изучая названные указы, а также вообще инструктивные указания Петра своим послам и агентам, без труда можно видеть, куда направлены были его мысли, ибо на всем, даже на мелочах, лежит печать подлинного знания русской действительности и ясного понимания целей и намерений организатора и руководителя. Так, в том же указе, точно определив количество потребных специалистов «знатных художеств», он своеобразно наметил и количество рядовых ремесленников, а именно портных, – [столько,] «сколько хотят» отправиться в Россию, а число парикмахеров ограничил тремя человеками. В заключение росписи Петр подтвердил свои два основных и неизменных условия всякого найма: «Все вышеуказанные мастеры, окроме парукмакаров и портных, – на наши деньги, только б были добрые мастеры и учили наших». И в этом списке профессий, и в количестве приглашенных специалистов, так же как и в перечне волонтеров, взятых им с собой в первое посольство в Голландию, заключались программа и план мероприятий на ближайший период по строительству промышленности в России.
