– За корень запнулся.
– Под ноги надо смотреть, – флегматично посоветовал Дежкин. – Ночь лунная. Света достаточно.
– Я спать хочу, – раздраженно бросил тот в ответ.
– А кто тебя просил всю прошлую ночь в карты резаться? Пользовался бы тем, что не твое дежурство и спал. Теперь на себя пиши жалобу!
– А какого вообще черта мы устраиваем здесь этот спектакль? – возмутился Игорь Бердников. – Кто сюда полезет? Здесь настоящая крепость: сигнализация, мы, собаки, да еще и адепты в придачу. Прошу заметить, усмирители! Зачем такие массовые ночные патрули?
– Ты не знаешь, какие у босса враги, – хмуро отозвался Дежкин. – Ты вот всего три недели работаешь, а я был в городском особняке, когда туда заявилась инфер-убийца.
– Да ну?! – округлил глаза Бердников. – И что там было?
– Что, что… – пробормотал Дежкин. – Она убила двух охранников и главного адепта босса, дроу Лострана – вот что! А затем ее каким-то образом заставили убраться.
– Как это?
– Черт его знает! Среди охраны ходят слухи, что помог муж Алины Андреевны.
– У нее есть муж?
– Был. Он исчез месяц назад при странных обстоятельствах. Вроде, неплохой был человек. В нем сила чувствовалась. Босс его, правда, недолюбливал. Может, считал недостойным своей дочери. А мне он казался настоящим мужиком …
В ответ – молчание.
– Эй, ты что там, заснул, что ли?!
Дежкин обернулся и остолбенел: напарника нигде не было.
– Эй, Игорь! – позвал он. – Хорош шутить! Не время сейчас!
– А кто тут шутит? – вдруг услышал он за спиной тихий незнакомый голос.
Дежкин развернулся, выхватывая пистолет.
– Кто… – только и успел сказать он, прежде чем вампир когтями вырвал ему горло.
* * *
Тонкой иголкой кольнула боль. Адепт-эллезарец Остринус вздрогнул: сторожевой круг, установленный им вокруг дома сигнализировал, что его пересек по воздуху мелкий объект. Адепт всмотрелся в темноту за окном, подключив маги-зрение, и различил небольшую быструю крылатую тень.
«Летучая мышь», – понял он и тихо выругался. Ведь говорил он Шмелеву, что поле следует настраивать на более крупные объекты, но этот перестраховщик не согласился. Надулся от важности, что его сделали старшим. Было бы чем гордиться в самом деле – служить охраной для какого-то денежного мешка и его дочки! И это им, адептам КУ! Странное решение принял Беркутов, очень странное. Да, возможно этому Баркову и его дочери и грозит опасность, но причем здесь адепты КУ? У Баркова достаточно денег, чтобы нанять целую армию независимых адептов. И недостатка в желающих не будет. Но Беркутов им, видите ли, пообещал защиту. Неужели он в самом деле рассчитывает, что Истребитель преступников ради мести вернется сюда, прямо к ним в руки? Глупо! Вот они сидят здесь и ждут неизвестно чего. И сколько, спрашивается, ждать? Вечность?
Тоскливо! Быстрей бы закончилось его дежурство! Шмелеву-то хорошо: он спит, сейчас не его очередь. А им с Муромовым пялиться в эту проклятущую темноту до позеленения! Этого последнего Остринус не понимал вовсе. Чувство долга у него было какое-то… гипертрофированное. Он с радостью и рвением брался за все, что бы ему ни поручали. Энергии – хоть отбавляй, способности к магии тоже, вроде бы, имеются. Ума бы еще побольше… Нет, земляне и эллезарцы очень сильно отличаются друг от друга, даром что принадлежат к одной расе.
Внизу на кухне послышались голоса. Остринус прислушался: мисс миллиардерша и вроде как их адепт Хольт. Этому-то чего не спится? Им что ли не доверяет? Вообще-то этот Хольт – странный тип, себе на уме… О, Создатель, как же ему все надоело! Случилось бы хоть что-нибудь и нарушило эту тягучую монотонность!
Порой лучше не искушать судьбу подобными просьбами, ибо эта капризная дама имеет дурную привычку быстро удовлетворять их, но совсем не так, как хотелось бы просителю.
Как гром среди ясного неба – телепатический контакт с Муромовым:
– Остринус, тревога! Кто-то проник внутрь сторожевого круга.
– Спокойно, я тоже слышал сигнал. Это летучая мышь.
– Летучие мыши тоже бывают разные. Но сейчас я не об этом. Ты разве не чувствуешь смерть?
– Что еще за сме… – начал было возмущенно Остринус, параллельно сканируя сад на сверхчувственном уровне, и осекся, действительно обнаружив угасающие эманации только что произошедшей насильственной смерти. Даже двух смертей.
Его охватило удивление, смешанное с раздражением: почему первым поднял тревогу этот старательный салага Муромов, а не он, опытный и квалифицированный эллезарский адепт Остринус? «Ты бы тоже все заметил, если бы не думал на работе о посторонних вещах», – попенял ему внутренний голос. В следующий миг Остринус усилием воли погасил свои негативные эмоции: прежде всего он был профессионалом.
– Буди Шмелева! – скомандовал он Муромову. – А я пока пойду, найду причину этих смертей.
– Может этого… местного… как его… Хольта привлечь? В случае серьезной заварухи его помощь может оказаться нелишней.
– Не надо, – при упоминании имени Хольта Остринус поморщился. – Сами справимся. Вряд ли это что-то очень серьезное. А его позвать всегда успеем.
– Ну ладно, – Муромов прервал контакт, а у Остринуса осталось ощущение, что тот его не одобряет.
«Ну и плевать! – на эллезарца внезапно накатил приступ злого пофигизма. – К черту его! Еще у землян я не искал одобрения!»
А через секунду Остринус сморщился уже от боли. Сторожевой круг сигнализировал о магическом проникновении, причем не скрытном, а наглом, грубом, как будто вторгшийся на территорию поместья был настолько уверен в собственном превосходстве, что не считал нужным скрываться.
«Черт! Это уже серьезно!» – Остринус бросился по лестнице вниз, в холл.
* * *
– Хороший кофе, – похвалил Торстен Хольт, попробовав.
– Спасибо, – Алина улыбнулась бледной улыбкой. – Это единственное, что я умею готовить.
Адепт бросил на нее быстрый взгляд.
– Что, удивляетесь? – спросила его девушка. – Зря. Издержки большого достатка. Жалко было тратить время на готовку. Я против женского кухонного рабства.
– Некоторые женщины любят готовить. Они говорят, что это их успокаивает.
– Отговорки, – отмахнулась Алина. – Подчиняются во всем мужьям и врут, что делают это по собственному желанию.
– Но не все могут позволить себе питаться в ресторанах или иметь собственную кухарку.
– Их трудности. Слава богу, что хотя бы этой проблемы у меня нет! Зато других навалом.
Алина помрачнела, отхлебнула кофе и уставилась в темное окно. На лице ее явственно выступило страдание.
– О чем вы думаете? – поинтересовался Хольт.
