Оба сердца Пириэла екнули:
– Ты нашла его?
– Еще бы! – в голосе магической ищейки послышалось самодовольство. – Мы всегда находим искомое. Хотя в данном случае это оказалось непросто.
– Где он?
– Сначала гонорар, – напомнила тень.
– Я держу слово! – проворчал эдемит. Он извлек из-под стола свинцовый контейнер с радиоактивным сырьем. Дело в том, что в Зартаксе радиоактивных элементов практически не было, а магические ищейки употребляли в пищу только определенные вещества и высшим деликатесом у них считалась радиоактивная руда. Поэтому именно ее и затребовала ищейка в качестве гонорара. Пириэлу пришлось слегка надавить на земных чиновников, чтобы раздобыть этот контейнер, не объясняя, для чего он ему нужен.
Из тела тени выросла пара щупальцевидных отростков и потянулась к контейнеру. Они ощупали его со всех сторон, хотя Пириэл недоумевал, как ищейка может что-то почувствовать сквозь такой слой свинца, как известно, экранирующего радиацию. «Впрочем, на то она и ищейка», – подумал эдемит, решив не забивать себе голову ерундой. Наконец, очевидно удовлетворенная осмотром, тварь втянула щупальца обратно в свое призрачное тело.
– Что же, гонорар годится, – проговорила тень. – Теперь пусть господин заказчик слушает. Искомая персона находится в Дрэноре.
«Глупец! – мысленно обругал себя Пириэл. – Сам мог бы догадаться, что он найдет приют именно там, ведь во всех лояльных и даже в некоторых нелояльных мирах его уже объявили вне закона». Вслух же он спросил:
– Где именно?
– В том секторе, который расположен на континенте, именуемом Северной Америкой. Сектор полностью гористый, но там есть несколько плодородных долин, в одной из которых живут изгнанники. В основном он находится там.
– В основном?
– Да, он много путешествует по миру в компании одной инферийки.
– Зачем?
– Убивает.
– Ну да, конечно. Глупый вопрос! А эльфийку ты там не видела?
– Видела. Она живет с ним в одном доме, но на охоту его не сопровождает.
– Отлично! Думаю, ты заслужила свой гонорар. Держи.
Он протянул ищейке контейнер. Щупальца твари жадно схватили его, и в следующий миг она исчезла. Пириэл не беспокоился о том, что она начнет говорить: у магических ищеек существовал свой бизнес-кодекс, которого они придерживались неукоснительно. Основным пунктом этого кодекса была абсолютная конфиденциальность каждого задания.
Теперь следовало обдумать как наилучшим образом использовать попавшую в его руки информацию. Потребовать у драконов выдачи беглецов, конечно, можно, но с ними, как говорят местные, где сядешь там и слезешь. Они просто проигнорируют требование. Тех, кого они приняли под свое крыло, не выдадут нипочем. А начинать конфликт с могущественными обитателями Дрэнора сейчас, когда на носу вторжение из Серых Пределов, по меньшей мере неразумно. Странно, конечно, что обычно осторожные драконы приняли в своем мире столь опасного пришельца, ну да ладно. Что толку гадать? Единственный способ заполучить Каладборг и расквитаться с его носителем – выманить последнего из Дрэнора. Каким образом? На этот счет у Пириэла возникла одна многообещающая идея, требовавшая, однако, серьезного обдумывания. Сколь бы ни был могуществен Каладборг, носитель его – всего лишь человек, а следовательно, подвержен простым человеческим слабостям, на которых можно и нужно было сыграть, если эдемит хотел выиграть. А он очень хотел.
Пириэл как раз приступил к разработке своего плана, когда пришел телепатический вызов от Тираэла. Он временно взял под свою опеку североамериканский регион, в результате смерти Альтенарда временно оставшийся без куратора.
– Да? – откликнулся Пириэл.
– Началось! – без предисловий выпалил Тираэл.
– Что началось?
– Вторжение из Серых Пределов!
Пириэл похолодел: слишком рано. Намного раньше, чем он рассчитывал. Враг совсем не оставил им времени. Действовать надо стремительно, иначе…
– Как это произошло? – спросил он.
– Лучше вам будет переместиться ко мне. Не хотелось бы обсуждать это по телепатической связи.
– Где вы?
– В Нью-Йорке, в бывшем офисе Альтенарда.
* * *
Проханов споткнулся и едва не упал. Это было и неудивительно: большое количество потребленной водки обычно не способствует стабильности вертикального положения человеческого тела. А частный детектив Денис Проханов как раз влил в себя в баре изрядную дозу этого напитка.
Жизнь в последнее время не гладила его по шерстке. Бизнес шел отвратительно, как будто мужья резко и вдруг перестали изменять женам, а жены – мужьям. Как будто бизнесмены внезапно стали чрезвычайно честными и столь же доверчивыми и перестали заказывать наблюдение за своими деловыми партнерами. Как будто политика стала вестись чистыми методами, а война компроматов ушла в прошлое. В общем все, что составляло основу хлеба частного детектива низкого пошиба, каковым, собственно, и являлся Денис Проханов, куда-то исчезло. Он перебивался случайной и малоденежной работенкой, которая отнюдь не позволяла ему вести тот образ жизни, к которому он успел привыкнуть.
На самом деле подобные кризисы случаются едва ли не с каждым мелким детективным агентством, и нужен лишь некоторый запас прочности, накопленный в благополучные годы, чтобы пережить их. Беда Проханова состояла в том, что такого запаса у него не было. С молодых лет он отличался беспутностью и легкомыслием. Серьезные размышления о будущем редко занимали его ум. Он жил сегодняшним днем, быстро проматывая то, что получал, будучи абсолютно уверенным в том, что источник, из которого он пьет жизненные блага, а именно – людская подлость, зависть, подозрительность и злоба – не иссякнет никогда. Нельзя сказать, что он очень уж ошибался на этот счет, просто тревожная обстановка, возникшая в мегаполисе после теракта в День Единения, разгрома Синдиката и серии убийств, совершенных Истребителем преступников, несколько снизила активность людей и визитеров в этой области. В городе поселился страх. Никто не мог назвать его однозначной причины, но население огромного мегаполиса как бы замерло в ожидании каких-то страшных событий, предвестниками которых оно сочло все вышеперечисленное.
Проханову, впрочем, было наплевать на причины, вызвавшие его неудачи, но по мере того, как пустел его кошелек, он погружался все глубже в бездну уныния, граничащего уже с депрессией. Хотя скажи ему кто об этом пару месяцев назад, он поднял бы этого человека на смех и заявил, что не знает слова «депрессия». Не было у Проханова и внутреннего запаса прочности, так называемого стержня, который позволяет людям гнуться, но не ломаться под натиском невзгод и подниматься на ноги после ударов судьбы. В результате у него просто опустились руки, и он прибег к единственному средству, которое позволяло хотя бы на время забыть о существовании проблем – алкоголю.
