— Правда. И знаешь что? Тебе причитается пять.
— Семь!
— Пять.
— Се…
Я поднимаю руки и пронзительно кричу:
— СТОП! Байрон, извини! — Я беру Луи за плечо и тащу его по офису, пока мы не натыкаемся на огромное окно. — Что, черт побери, за дела? Пять чего?
Луи прижимается к стеклу лбом и ладонью. Если какой-нибудь пешеход посмотрит на шестой этаж, точно подумает, что человек собрался прыгать.
— Не пять, а семь, — он шмыгает носом.
— Семь чего?
— Доля первого агента. Мне причитается семь процентов от прибыли агентства, а не пять. Просто Байрон — жадный ублюдок! — Луи стискивает мою руку. — Пошли, Эм! Зря я тебя сюда привел, к этому… этому козлу! — Он бросает сердитый взгляд на Байрона, который уже преспокойно разговаривает по телефону.
Стоп…
— Луи, ты торгуешься о своей доле?
— Конечно, — отвечает он.
Конечно! Неудивительно, что он отказался от Висконсина… Какая же я идиотка!
— А как насчет моей доли?
— Эмили… — Луи снова шмыгает. Материнские инстинкты берут верх, и он снимает с моего воротника волос. — Я тебе уже говорил. Это твердая такса! Не подлежит обсуждению. Восемьдесят процентов дневной выручки.
Не подлежит обсуждению. Ага… Совсем как его доля. Я прокручиваю в голове события дня с учетом новой информации. На что это повлияло? На выбор тех, с кем мы виделись? Или в каком они шли порядке? Или как долго мы там сидели?
Как долго…
— Луи, кто еще пообещал тебе семь?
Луи снова упирается лбом в стекло. Я сжимаю его плечо.
— Луи, говори! Марк Голд и кто еще?
— Никто. Ну, Франсина сказала, что даст семь, но… — Он отстраняется. — Знаешь, думаю, «Шик» тебе все-таки не подходит. Давай отсюда уйдем. Заберем сумки. Заселимся в гостиницу. А завтра пойдем в «Форд», в «Элит» — куда захотим.
Агентство «Элит»! Чтобы мама оторвала мне руку или ногу. А бутиковые агентства нестандартные, более эксклюзивные, в них более выгодное соотношение моделей и агентов, а значит, они больше подходят для студентки… Во всяком случае, так сказал Луи. А еще он говорил, что едет со мной «чтобы выразить благодарность». Так кто его знает, где правда? Ему нельзя доверять. Он обманщик!
— Ты дерьмо! — ору я.
Луи охает:
— Печенюшка!
Я уворачиваюсь от его протянутой руки и начинаю гневно ходить взад-вперед, стиснув зубы и сжав кулаки. В этом деле все думают о своей собственной выгоде. ВСЕ! Разве не это мне говорила Лаура? И Айяна? Мне уже дали урок, но я его плохо усвоила. Обойдемся без новых уроков! Я буду твердой как сталь. Я БУДУ СТЕРВОЙ!
Да, я стерва! Внезапно я понимаю, что надо делать. Встаю как вкопанная. Сжимаю спинку складного стула. Потом улыбаюсь.
— Ты прав, Луи! Пора сваливать!
Луи выглядит так, словно его простил сам мэр города.
— Прекрасно! — восклицает он и даже слегка подпрыгивает. — Я хочу выпить, а потом принять душ, именно в этом порядке. Потом обед, может, французская кухня. А еще на Принс-стрит есть замечательное…
— Ах! — Я прижимаю руку к груди и деланно хихикаю: глупенький Луи! — Я ведь не с тобой иду!
Его улыбка исчезает.
— Не со мной? Почему?
— Ну, во-первых, у меня… — Я беру приглашение на университетскую вечеринку и отдаю его Луи. Тот разглаживает бумагу на оконном стекле.
Потерялся в толпе?
Приходи на вечер для первокурсников в Кармен-холле! Можно знакомиться со всеми по очереди!
Сбор в 5–7 вечера во дворе Кармен-холла!
— И… О, боже мой! — Движением, отрепетированным еще на фотосессиях в Милуоки, я поднимаю руку и всматриваюсь в циферблат. — Вы посмотрите, который час! Уже пять, а мне еще топать и топать! Пока!
Я сгребаю в рюкзак все свое имущество: ежедневник, фотоаппарат…
Луи подступает ко мне:
— Но мы даже не нашли тебе агента!
Подставка под стакан, минералка…
— Ничего! — весело откликаюсь я. — Потом найду!
— П-п-потом?
— Потом. — Я беру футляр от очков, кладу их туда и со щелчком закрываю. — И вообще, что за спешка? Я теперь живу здесь. Ты дал мне список всех лучших агентств, спасибо. Так что я знаю, куда пойти.
Я закрываю рюкзак, просовываю руки в лямки и повожу плечами, чтобы расположить рюкзак ровнее.
— Но…
— Пока, Луи! — Я целую его в обе щеки, отворачиваюсь. — Ой! — и снова поворачиваюсь. — Это я заберу! — Выхватываю у него приглашение. — Удачного полета!
— Эмили!
Я направляюсь к двери. Шаг, второй…
Байрон бросает трубку и отбегает от стола.
— Эмили! Луи! Что происходит? Куда она собралась?
— Я вам уже говорила, у меня встреча!
Три, четыре, пять…
— Что?! — кричит он.
— Встреча! В универе! — Шесть, семь, восемь… — Рада была познакомиться, Байрон! Как-нибудь позвоню — пока!
Девять, десять. Оборачиваясь и делая им «ручкой», я вижу, что Байрон с Луи стоят посреди офиса рядышком, выпучив глаза и раскрыв рты — что мне и требовалось.
Я касаюсь пальцем щеки.
— Ну-у… это если Байрон не согласится на пятнадцать процентов.
— Пятнадцать процентов? Не могу! — взвизгивает он. — Я начинающее агентство!
— А я студентка. Мне за учебу платить.
— Но… — Байрон вытягивает руку в сторону Луи. — Он хочет семь!
Я пожимаю плечами.
— Что ж, значит, мы не договоримся! — И снова разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… — Счастливо, Байрон. Успехов в работе!
Я уже у двери. Поворачиваю ручку и распахиваю дверь. Меня чуть не сбивает с ног порыв некондиционированного воздуха.
— Восемнадцать! — кричит мне вслед Байрон.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
— Нетушки, пятнадцать! Пока-пока!
Я закрываю за собой дверь, иду вперед, нажимаю кнопку лифта и начинаю напевать себе под нос «Холл энд Оутс».
— She's a bitch girl…
[44]
Звякает опускающийся по шахте лифт.
— …And she’s going too far…
[45]
Все.
