В голосе его прозвучала спокойная уверенность, тронувшая Гранта. Если остальные подобны ему, то его словам можно верить.
– Надеюсь, вы правы. У них будет возможность показать, чего они стоят. Утром мы это наверняка выясним. Можете идти.
Грант осознал, что ничуть не кривил душой. Сейчас он бы без сомнении бросил в бой против англичан хоть полк краснокожих индейцев – да чего там, даже краснорожих чертей.
Противник ночью тоже получил подкрепление. Пикеты донесли, что слышали ржание лошадей и лязг цепей. При первых лучах зари Грант, уснувший на стуле, заворочался и пробудился. Сладко зевнув, плеснул в лицо холодной воды, потом взобрался на бруствер и направил полевой бинокль в сторону вражеских позиций. На правом фланге виднелась туча пыли: скачущие галопом лошади везли артиллерийские орудия. Девятифунтовые, судя по виду. Опустив бинокль, Грант нахмурился. Самые слабые участки фронта он усилил Первым полком ЦВ США. Подполковник Трепп расположил своих людей через равные интервалы вдоль всего рубежа, и теперь стоял неподалеку, ожидая приказаний. Грант указал на виднеющуюся вдали батарею.
– Вы все еще считаете, что можете что-то противопоставить подобному оружию?
Приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы приглядеться, Трепп кивнул.
– Это не есть проблема, генерал. Невозможно, конечно, без правильной выучки и правильного оружия. Для меня, я говорю вам не преувеличивая, это легкая мишень. Я заключаю, это есть двести тридцать ярдов. – Распластавшись на земле, он прижал приклад винтовки к плечу и с прищуром посмотрел сквозь телескопический прицел. – Еще темно, и мы должны быть терпеливы. – Он раздвинул ноги пошире, укладываясь поудобнее, затем снова заглянул в прицел. – О да, теперь света достаточно.
Он медленно потянул за длинный крючок, взводя миниатюрный спуск бойка. Тщательно прицелился и легонько нажал на спуск. Винтовка оглушительно грохнула, с силой ударив Треппа в плечо.
Грант поднес к глазам бинокль и увидел, что командир батареи попятился, схватившись за грудь – и рухнул.
– Снайперы! Стрелять без приказа! – скомандовал подполковник.
Вдоль всей длины укреплений неспешно прокатилась волна выстрелов. Лежа за брустверами, снайперы стреляли, открывали затворы винтовок, чтобы заложить в них пули и зашитые в полотно заряды, закрывали казенники и снова стреляли.
Британские артиллеристы торопливо отпрягали лошадей и разворачивали орудия, выводя их на позиции. И умирали один за другим. Не прошло и трех минут, как все они были убиты. Затем настала очередь возничих, пытавшихся скрыться с лошадьми. И, наконец, одна за другой сложили головы спокойные артиллерийские лошади. Подобной бойни, восхитительнейшей бойни Гранту видеть еще не доводилось. Затем рявкнула английская пушка, и над самыми головами обороняющихся с воем пронеслось ядро. Грант указал в сторону орудия.
– Конечно, когда они на открытом месте, дело идет легко. А как насчет вот этого? Орудие на закрытой позиции, за редутом. Кроме жерла, ничего не видно.
Встав с земли, Трепп принялся выбивать пыль из мундира.
– Больше нам ничего не надо видеть. Вот та пушка, – приказал он своим подчиненным, – уберите ее.
Грант в бинокль видел, как перезаряженную пушку посредине британских позиций снова выкатили на огневой рубеж. Пули снайперов впивались в мешки вокруг черного жерла, почти скрывшегося за фонтанчиками песка; затем пушка выстрелила. Когда ее перезарядили и выкатили на позиции, пули снова забарабанили в песок возле жерла.
На сей раз пушка при выстреле взорвалась. Грант отчетливо увидел дымящиеся обломки и погибших артиллеристов.
– Я сам разработал эту технику, – с гордостью сообщил Трепп. – Мы стреляем крайне точно очень тяжелой пулей. Очень скоро в дуле есть столько песка, что ядро застревает, не успев вылететь. Скоро, когда начнется атака, мы покажем, как разделываемся с ней тоже.
– Правду говоря, подполковник Трепп, я жду не дождусь возможности посмотреть, что вы затеете в следующий раз.
Видимо, уничтожение батареи сильно подействовало на вражеского командира, и он все мешкал с ожидаемой атакой. Затем вдали на левом фланге вдруг обнаружилась оживленная деятельность – на позиции выводили еще одну батарею. Однако Трепп разместил снайперов небольшими группами вдоль всего рубежа обороны. Не прошло и пяти минут, как вторую батарею постигла та же участь, что и первую.
Солнце стояло уже высоко, когда противник отважился на долгожданный шаг. Позади вражеских позиций на опушку дальней рощицы выехала верхом группа офицеров. До них было добрых пятьсот, а то и шестьсот ярдов. На американских позициях затрещали выстрелы, и Грант сердито крикнул:
– Прекратить огонь! Поберегите боеприпасы. Они слишком далеко.
Трепп переговорил со своими снайперами по-немецки, и те весело рассмеялись. Тщательно прицелившись, подполковник тихонько осведомился:
– Fertig machen?
[12]
– Услышав в ответ утвердительное бормотание, он взвел длинный курок. – Feuer
[13]
. – И все винтовки выстрелили как одна.
Словно порыв ветра смел группу всадников, одновременно сбросив их на землю. Они распростерлись без движения, а испугавшиеся было кони быстро успокоились и принялись щипать травку.
Один офицер в красном мундире, расшитом золотой тесьмой, попытался приподняться. Винтовка Треппа громыхнула, и офицер рухнул среди остальных.
– Я всегда беру командира, – поведал Трепп, – потому что я лучший стрелок. Остальные выбирают слева направо, как пожелают, и стреляют разом. Хорошо, ja?
– Хорошо, ja, мой друг. А что, все ли снайперы – швейцарцы?
– Один, может, два. Пруссаки, австрияки, все со Старого света. Охотники там чертовски хорошие. Американцев взяли много, тоже охотников. Но эти ребята лучшие, они есть мои друзья. Теперь смотрите, когда будет атака. Мы сперва стреляем офицеров и сержантов, потом людей, что несут маленькие флаги, потом тех, кто останавливается поднять флаги. Потом стреляем людей, кто останавливается стрелять в нас. Все это прежде чем их мушкеты достаточно близко, чтобы попасть в нас. Весьма забавно, вы увидите.
Но даже лишившись изрядной части офицеров, британцы все-таки довели атаку до конца, с громовым ревом одолев последние ярды пути. Большинство солдат с обеих сторон выстрелили в последний раз и схлестнулись в штыковом бою. Грант, не спускавший глаз с чернокожих новобранцев, видел, что они держат позиции, сражаясь, как тигры, и даже ринулись в погоню за красными мундирами, когда атака захлебнулась. Сражаются и умирают, как и говорил их сержант.
Быть может, баталия еще не проиграна, подумал Грант.
Пароходик «Ривер Квин», казавшийся таким пустым по пути из Вашингтона, на обратной дороге был набит битком, будто возвращался с воскресной прогулки. Джефферсон Дэвис, Роберт Э. Ли и их помощники расположились в салоне. В воздухе плавали тучи сигарного дыма и звенели возбужденные голоса, и не последнюю роль тут сыграл бочонок виски, невесть как оказавшийся в алькове салона. Авраам Линкольн удалился в свою каюту вместе с секретарями и генералом Шерманом, чтобы написать первый из множества предстоящих приказов. Генерала Ли призвали для участия в совещании, и вскоре атмосфера стала такой тяжкой, что Линкольн вышел на палубу подышать свежим воздухом. На подходе к гавани Йорктауна, где ждал генерал Поп со своим штабом, судно сбавило ход. Вскоре их синие мундиры смешались с серыми мундирами офицеров штаба Ли. Когда-то эти люди служили вместе и прекрасно знали друг друга. Теперь война осталась позади. Разделенные междоусобицей люди вспомнили давнее товарищество. Заметив, что президент стоит в одиночестве, генерал Джон Поп покинул остальных и подошел к нему.
