– Можно, – согласился Ванька.
Они оба посмотрели на Таньку. Та кивнула.
– Пойдемте тогда, – сказала Нэла.
Что ответишь – нельзя мне? Так ведь никто ей не запрещал… Поколебавшись, Танька пошла в дом вслед за Нэлой и ее братом.
Вошла она в этот дом и еле удержалась, чтобы рот не разинуть. Даже непонятно, с чем такой дом сравнивать! Он был гораздо больше, чем у Левертовых, и все стены в нем были увешаны огромными картинами и еще всякими красивыми штуками. На одной стене, например, висели изображения разных городов, но не нарисованные, а вылепленные из белого материала – из гипса, может. На второй этаж вела винтовая лестница, а возле нее стояла фигура женщины, тоже белая. Женщина была голая и без рук.
– Это Венера Милосская. – Наверное, Ванька заметил Танькин изумленный взгляд. – Копия, конечно.
– Но очень хорошая копия, – добавила Нэла. – Ее наш прадедушка из Германии привез. В той же мастерской заказывал, что и Иван Владимирович Цветаев.
Можно подумать, Танька знает, кто такой этот Иван Владимирович! Но сказать, что понятия о нем не имеет, ей было неловко. Он очень известный человек, наверное. А Венеру Милосскую она не узнала потому, что та стояла вполоборота и выглядела совсем не так, как на картинке в учебнике истории.
По счастью, Нэла не стала продолжать этот опасный разговор, а скомандовала:
– Идите на маленькую веранду, сейчас игру принесу.
Она убежала. Танька вздохнула с облегчением. У Нэлы в ярких темных глазах светился интерес ко всему, и непонятно было, что она через минуту придумает. А ее брат ничего не придумывал, смотрел внимательными серыми глазами, и с ним было как-то попроще. Интересно, почему они не в школе? Спросила бы, да неудобно. Кто их знает, этих московских…
– Пойдем, – сказал Ванька. – Маленькая веранда там.
Когда прошли мимо лестницы, Танька оглянулась и удивилась: от того, что она смотрела теперь на Венеру Милосскую с другой стороны, та совсем переменилась. Печальная стала, что ли?
«Дура! – разозлилась на себя Танька. – Как она может печальной быть, она же из гипса!»
Она поспешила вслед за Ванькой. Маленькая веранда, на которую он ее привел, была полукруглая и стеклянная от потолка и почти до пола. Стекла были не белые, а разноцветные. И все здесь поэтому казалось праздничным, как на Новый год по телевизору. Посередине веранды стоял большой круглый стол. Ванька и Танька уселись за него.
Нэла пришла, держа под мышкой картонную папку, на которой было нарисовано множество разноцветных флагов, вынула из папки карту, развернула ее на весь стол и сказала:
– Вот Европа. А вот все ее города. – Она достала из папки прозрачный пакет, в котором виднелась нарезанная полосками бумага. – Вытаскиваешь поочередно семь городов и выстраиваешь маршрут от первого до последнего. А потом обратно другой дорогой. И я так же делаю, и Ванька. Потом бросаем кубик по очереди и двигаемся каждый по своему маршруту, кому сколько очков выпадет, через все обозначенные на карте населенные пункты. Кто быстрее все свои города объедет и вернется, тот и выиграл. Поняла?
Танька кивнула. Поняла она, конечно, очень приблизительно, но ничего, по ходу дела разберется. Все-таки это не какие-то асс… Ну, которую Ванька игру предлагал.
Ей достались Париж, Маон, Рим, Рейкьявик, Браганса, Бонн и Москва.
– Москва разве Европа? – спросила Танька.
– А что же? – хмыкнул Ванька. – Азия за Уралом начинается, не знаешь, что ли?
Где Азия начинается, Танька знала, но почему-то никогда не думала, что Москва – это тоже Европа. И ладно Москва, но ведь и Болхов!
Про Брагансу и Маон она слыхом не слыхала, а спросить было стыдно. К счастью, Нэла спросила сама:
– Браганса, кажется, в Португалии?
– Вот она. – Ванька ткнул пальцем в кружок, едва отличимый от теснящихся рядом других таких же кружков. – А Маон на острове Менорка, – бросив на Таньку быстрый взгляд, добавил он. – На Балеарах. Вот здесь.
Рейкьявик она отыскала сама – он находился на самом верху карты, наособицу, и бросился в глаза. А как соединить все эти города, чтобы объехать их побыстрее, сообразила без особого труда. Везде легко ориентировалась, ну и на карте Европы сориентировалась тоже.
И такая увлекательная оказалась эта игра! Можно было и самолетом лететь, и поездом ехать, и на автомобиле – смотря сколько очков наберешь. А главное… Танька, конечно, географию в школе учила, но все же не очень-то. Потому что – зачем она ей, эта география? Все равно как училка по английскому, закатывая глазки, говорила:
– Если вы будете знать язык, то сможете прочитать Шекспира в подлиннике!
А все смотрели на нее, как на полную дуру – нашла тоже, чем заманивать.
И география Таньке точно так же не могла понадобиться, как английский, поэтому она то и другое учила через пень-колоду, на слабую троечку. А тут вдруг оказалось, что звучавшие для нее абракадаброй названия – это настоящие города, и находятся они не так уж далеко друг от друга, и можно в них ездить и летать! Пожалуйста – вот аэропорты, вот вокзалы, вот шоссе. Танька сперва удивилась всему этому, а потом вошла в азарт. Тем более что Ванька подзуживал:
– В Рейкьявике холодно уже, а в Маоне еще жара. Куда ты шубу денешь?
Шубы у Таньки сроду не было, но за словом она в карман не лезла.
– В руке поношу, – отбрила Ваньку. – Или в чемодане. Потом в Москве пригодится.
Щеки у нее раскраснелись то ли от ветра дальних странствий, то ли от того, что она выигрывала.
Вдруг из глубины дома раздалась громкая мелодия. Танька вздрогнула, поняв, что это звонят в дверь. Ванька пошел открывать и вернулся вместе с Евгенией Вениаминовной.
– Вот ты где! А я волнуюсь, – с укоризной произнесла она.
– Тетя Женя, это мы позвали Таню к нам поиграть, – поспешно проговорила Нэла.
– Я совершенно не против, но надо было меня предупредить, – сказала Евгения Вениаминовна. И спросила у Нэлы: – Мама дома?
– Не-а. Она за красками поехала. И потом еще куда-то. С папой вечером вернется. А что?
– Можно Тане побыть до вечера у вас? Мы в больницу едем.
– Конечно, можно, – кивнул Ванька.
– Ура! – воскликнула Нэла.
– Зачем в больницу? – насторожилась Танька.
– Вене сделают рентген, – ответила Евгения Вениаминовна. – И специалисты его посмотрят. Вы уже обедали?
– Мы Таню покормим, – заверила Нэла.
Кто такая Таня, ни она, ни ее брат у Евгении Вениаминовны не спросили.
– Чем ты собираешься кормить? – хмыкнул Ванька, когда та ушла. – Мама сказала, что котлеты в кулинарии купит и только вечером привезет.
– Можно хлеба с медом поесть, – махнула рукой Нэла. И поторопила брата: – Ходи давай, твоя очередь.
