– Кочует? – удивился Алябьев.
– Да. – Даниил даже не посмотрел в его сторону, взгляд его был устремлен на Гурова. – Домик на колесах. Трейлер. Он паркуется в районе заброшенных строек или в глухих двориках. Если на деньги не скупится, может и на платной стоянке пару-тройку дней перекантоваться… Короче, мне однажды довелось встречаться с Блеклым в трейлере этого парнишки.
– Номерной знак трейлера запомнил?
– Ага! – Перед глазами Даниила опять все закружилось с новой силой, и он с надеждой посмотрел на врачей.
– Сначала номер, – уловив его взгляд, настойчиво потребовал Гуров.
– Записывайте.
Кугрышев по памяти продиктовал номер, и Алябьев занес эти показания в свой блокнот. Вид у капитана был при этом весьма довольный.
– Запускай в розыск, Рома. Немедленно! – поднялся на ноги Лев. – Даю вам время до утра. С первыми лучами солнца я должен знать, где сейчас припаркован этот трейлер.
– Так точно, товарищ полковник! Сделаем!
Гуров молча подал знак медикам. Даниил с трудом стянул с себя куртку, расстегнул рубашку и развалился на сиденье автомобиля таким образом, чтобы врачи могли видеть его рану на правом боку.
– Я теряю сознание, – гнусаво пожаловался он.
– Окажите ему первую помощь, – попросил Гуров, обращаясь к врачу-женщине. – А потом мы его заберем.
– Дайте нам десять минут.
– Договорились.
Полковник отошел в сторонку, но глаз с Даниила не спускал. Алябьев уже звонил кому-то, облокотившись на распахнутую дверцу «Опеля». Двое оперативников, принимавших участие в задержании Кугрышева, расположились в салоне.
С неба накрапывал мелкий осенний дождик. В предчувствии очередной бессонной ночи Гуров подумал о том, что пара бумажных стаканчиков с бодрящим кофе, купленных где-нибудь по дороге в Главное управление, будут совсем не лишними.
Женщина-врач, осмотрев рану задержанного, негромко сказала что-то коллеге. Мужчина достал из чемоданчика шприц, снял с него целлофановую упаковку и наполнил мутноватой белой жидкостью. Даниил слегка повернул голову и при виде иглы действительно потерял сознание…
Гремлин молча наблюдал за тем, как Блеклый неторопливо тасует колоду карт. Водянистые непроницаемые глаза метамфетаминового короля за квадратными стеклами очков не выражали никаких эмоций. Старик нервно потеребил мочку уха с алмазной серьгой. Утреннее рандеву, на которое Блеклый пригласил его сегодня, не предвещало ничего хорошего.
В комнате они были только вдвоем. Настенные часы в виде пузатой совы равномерно отстукивали свой неумолимый ход. Никто не торопился нарушать установившееся молчание.
Колода замерла в руках Блеклого. Он положил ее на стол и снял крайнюю карту. Перевернул изображением вверх. Туз пик. Легкая улыбка тронула тонкие губы – за сегодняшний день он уже трижды вытаскивал наугад эту карту. Хороший знак…
– Ну, рассказывай, – произнес он наконец, коротко взглянув на Гремлина.
– Что рассказывать?
– О делах своих рассказывай. Как продвигается наш общий с тобой бизнес? Как торговля?
– Честно говоря, плоховато, – неохотно признался Гремлин. – Да ты наверняка и сам об этом знаешь, иначе не стал бы спрашивать. Я прав?
– Прав, – кивнул Блеклый и снова перетасовал колоду. – Я знаю. Такая уж у меня уникальная способность, все про всех знать… И знаю я, как ты решил бессовестным образом нарушить все наши прежние договоренности…
– О чем ты говоришь?
– О чем? – Блеклый опустил колоду по левую от себя руку и неторопливо снял верхнюю карту. Десятка треф. – Тебе напомнить о договоренностях? Я могу. Речь шла о том, что ты прикрываешь все свои кокаиновые точки и запускаешь реализацию моего товара. Только моего… Взамен имеешь тридцать пять процентов с оборота. Мы все подсчитали, ты согласился, мы ударили по рукам… Так было дело?
– Да. Так… Я помню.
– Помнишь. – Блеклый перевернул еще одну карту. Валет пик. – Это хорошо, что помнишь… Но я вдруг узнаю про твои дела совсем другое. Продажа кокаина не прекратилась. Моим «метом» твои люди тоже торгуют – это правда. Но не так усердно. «Кок» остается основным продуктом…
– Послушай, Блеклый. – Гремлин решительно подался вперед, отслеживая, как его собеседник снимает с краю колоды очередную карту. Шестерка червей легла поверх валета. – Ты ведь не хуже меня знаешь, как строится бизнес. Нельзя в одночасье сменить один товар на другой. Клиент этого не поймет, и мы просто потеряем рынок. А кокаин… Он все еще пользуется высоким спросом. Наркоши не хотят слезать с него и пересаживаться на другую «дурь».
– Это не моя проблема, – покачал головой Блеклый.
– Ты не прав. Это наша общая проблема, если мы хотим работать вместе. Я слышал, у тебя тоже возникли проблемы. Потеря крупной партии…
– Я разберусь. – Блеклый положил поверх шестерки девятку той же масти. – Тебя не должно это касаться. Нужен товар?
– Нужен. Нужна большая партия, Блеклый. – Гремлину показалось, что собеседник немного сдает свои первоначальные позиции, а потому решил усилить натиск. – Чем больше партия, тем больше оборот. Чем больше оборот, тем больше навар. Зачем я объясняю тебе прописные истины? Ты и сам это все прекрасно понимаешь. Чтобы вытеснить «кок» с рынка, нужно провести немало работы. И здесь есть составляющие. Объем, качество… – Старик, положив руки на стол, принялся методично загибать изуродованные артритом пальцы. – Затраты дилеров, охрана точек… Но даже мелкие «бегунки» не будут работать за «спасибо». Если у них берут кокаин, а «мет» не берут, что я могу сделать? Заставить их двадцать четыре часа в сутки торчать на точке без всякого заработка? Или башлять из своего кармана? Так сказать, за вынужденный простой… Ты ведь им платить не будешь?
– Я плачу своим «бегункам». – Блеклый сдернул с колоды еще несколько карт, а затем хаотично смешал их и отложил колоду в сторону. Откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. – С какой стати я должен платить твоим? Они на тебя работают. Пока что… Но ты, конечно, в любой момент можешь передать бразды правления в мои руки. Отдать мне своих «бегунков», свои точки, своих неповоротливых дилеров, в конце концов… Ты этого хочешь?
– Нет. – Гремлин помялся. – Мне бы хотелось немного другого.
– Чего же?
– Увеличения процента с оборота.
– Мы договорились о тридцати пяти, – напомнил Блеклый. Его правое веко едва заметно дернулось.
– Этого мало. Давай немного изменим схему, сделаем ее выгодной для нас обоих. И для тебя, и для меня.
– И что же это будет за схема?
– На сходке ты предложил всем по тридцать пять процентов. – Гремлин еще больше склонился над столом и зачем-то понизил голос до шепота. Стук настенных часов стал более звонким и отчетливым. – Я же предлагаю поднять мой процент до пятидесяти, а всем остальным кинуть пять. Или максимум шесть. Этого будет вполне достаточно. Я все подсчитал.
