– Это почему еще? – встрепенулся Крячко. – Мало у нас рабсилы в Главке? Отправим туда кого-то из менее маститых оперов. Они черновую работу проведут, а уж мы с Гуровым в конце подключимся.
– Прости, друг, но, кроме тебя, я такую ответственную работу никому доверить не могу, – подлаживаясь под общий шутливый тон, проговорил Гуров. – Представь, что будет, если отправить разбирать архивы кого-то вроде нашего Егорова? Нет, это никуда не годится. Ты своим зорким взглядом профессионала справишься с этой работой куда лучше молодняка.
– Постойте, это нечестно! Гуров, значит, настоящим делом будет заниматься, а я в архивной пыли задыхаться? – кипятился Стас. – Выражаю свое категорическое несогласие!
– Разрешаю взять себе в помощь троих, нет, двоих оперативников. Можешь даже не лейтенантов, капитанами снабжу, – откровенно потешался Орлов. – С такой командой вы в два счета справитесь.
– А как же Заборин? Мы его еще не проверили, – вспомнил Крячко. – Его же допросить надо, пообщаться тет-а-тет. Егоров-то, поди, и там напортачил. А человек, между прочим, третьи сутки на нарах чалится.
– А вот это дельное предложение. Решено, сначала Заборин, потом архив, – подытожил Орлов. – Дерзайте, полковники, я в вас верю. А я похлопочу, чтобы вам препонов к встрече с ним не чинили.
С этими словами генерал оставил Гурова и Крячко наедине друг с другом. Как только он ушел, Крячко принялся наседать на Гурова:
– Лева, ты всерьез хочешь засадить меня в архив?
– Других вариантов нет. Орлов прав в одном: доверь это дело такому, как Егоров, он и его завалит, – ответил тот.
– А ты прикажи выделить толковых ребят, – настаивал Крячко. – Мало у нас умных оперов?
– Сам знаешь, на Главке столько нераскрытых дел висит, не отмахаешься. Наверняка придется все самим делать. Да и текущие дела не терпят отлагательства. Ты, что ли, отчетами заниматься будешь?
– Какими отчетами, Лева, что ты «ваньку валяешь»? – рассердился Станислав.
– Квартальными отчетами, Стас. Неделя до сдачи осталась. У тебя хоть один отчет готов? – Гуров выжидающе посмотрел на Крячко и, не дождавшись положительного ответа, заключил: – То-то и оно. Да не переживай ты так. Если повезет, быстро справишься. Сам же говорил, что таким образом мы можем на убийцу выйти.
– Когда я такое говорил? – забыв о недавнем разговоре, вспыхнул Стас.
– Не далее как двадцать минут назад, – напомнил Гуров. – Ладно, хватит торговаться. Поехали к Заборину.
Крячко еще некоторое время повозмущался, но больше для проформы. Не обращая внимания на возмущение напарника, Лев прихватил папку с делом Штейна и вышел из кабинета. Тому не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
К Заборину Гурова и Крячко пустили сразу – Орлов расстарался. В комнате для допросов, кроме Заборина, сидел и его адвокат. Гуров представился сам, представил Крячко и, выслушав представление адвоката, приступил к допросу.
– Господин Заборин, вы последним встречались с господином Штейном до его кончины. Скажите, вам не показалось, что он был чем-то взволнован или озабочен? – задал он первый вопрос.
– Можете не отвечать, – в приказном порядке потребовал адвокат, едва Заборин попытался открыть рот. – Товарищ полковник, вы задаете вопрос, требующий от моего подзащитного субъективной оценки психического состояния убитого. Это не корректный вопрос, и вы об этом прекрасно осведомлены.
Заявление адвоката покоробило Гурова, однако он выдержал паузу и, сложив руки на столе, спокойно произнес:
– Господин адвокат, мы с вами не в суде, и здесь ваши штучки только навредят подзащитному. Я буду задавать вашему клиенту те вопросы, какие сочту нужными. Если вы собираетесь и дальше действовать в этой манере, мы можем прервать допрос и перенести его на более позднее время. Ничего, что вашему клиенту придется лишние сутки просидеть в изоляторе, зато мы с полковником Крячко получим возможность сформулировать вопросы, исходя из их корректности. Проведем консультацию с юристами Главка, они составят нам вопросы, а после этого продолжим. Вы знаете, что это правомочно.
– Я не хочу оставаться здесь дольше, чем положено! – воскликнул Заборин. – Я вообще не хочу здесь оставаться!
– Тогда посоветуйте своему адвокату не вставлять палки в колеса, – переведя взгляд на Заборина, проговорил Лев. – Я не собираюсь топить вас каверзными вопросами. Я в принципе этого никогда не делаю. Любой, кто знаком со мной, это подтвердит, даже ваш адвокат, если будет достаточно честен. В противном случае вам придется поверить мне на слово.
– Я вам верю, – не взглянув на адвоката, ответил Заборин. – Сразу скажу, я не убивал Штейна, хотя он и заслуживал хорошей трепки за свой снобизм, но убивать за такое никто не стал бы. Задавайте вопросы!
– Вы совершаете ошибку, – попытался вразумить своего клиента адвокат.
– Оставьте меня в покое! – вскипел Заборин. – Вашими стараниями я до сих пор под стражей. Кто обещал вытащить меня отсюда в двухчасовой срок? Не вы ли? Вместо этого я сижу в вонючей камере уже шестьдесят часов. Шестьдесят! Это несколько больше двух, вам так не кажется?
Адвокат надул губы и изобразил жест, означающий, что он умывает руки.
– Дело ваше. Я больше не вмешиваюсь, – недовольный реакцией на этот жест, добавил он.
– Раз уж мы разобрались с юридическими тонкостями, перейдем к делу, – произнес Гуров. – Итак, повторяю вопрос: не показалось ли вам, что при последней вашей встрече Штейн был чем-то обеспокоен или озабочен?
– Нет, не показалось, – ответил Заборин. – Напротив, он был настроен решительно, даже весел. Конечно, чего ему не веселиться, не его же дело летит в трубу.
– Что вы подразумеваете под словами «дело летит в трубу»? Встреча со Штейном сулила вам неприятности финансового характера? – уточнил Лев.
– Не делайте вид, что вы этого не знаете. Все обвинение на этом построено, – огрызнулся Заборин. – Да, мы встречались по поводу расторжения контракта, дающего мне право на постройку делового центра по проекту Штейна. Он не желал менять проект, а я не мог позволить себе использовать его в том виде, в котором он предлагал. Вы не представляете себе, что значит иметь дело с именитым архитектором! Он в буквальном смысле этого слова хотел пустить меня по миру. Я ни за что не отбил бы своих вложений, начни строить по его проекту. И ведь закон не на моей стороне, нет. А почему, я вас спрашиваю? Приблизительная сумма затрат была озвучена изначально. Но по ходу «творчества» его величества Штейна она возросла чуть ли не втрое. Я несколько раз напоминал ему, что нужно контролировать поток фантазии, сообразуясь с реальными финансовыми возможностями, но нет, он же творец! Он – великий Штейн, гений, которого нельзя ограничивать рамками. Если б вы знали, сколько таких встреч я выдержал, и все впустую. – Он остановился, переводя дыхание.
– Кто был инициатором встречи? – задал Гуров очередной вопрос.
